Коко приложила руку к иллюминатору самолета, когда последний пассажир поднялся на борт, дверь закрылась, и мы вырулили из аэропорта Сиднея на взлетно-посадочную полосу.
Мой желудок сжался, я не могла избавиться от прежних воспоминаний о турбулентности и ужасе.
Этот полет будет для меня непростым.
Но я все стерплю, потому что цель стоила любой цены.
Я уже заплатила.
Ничего страшного не произойдет.
Пожалуйста, пусть все будет хорошо.
Я не переставала молить судьбу о пощаде. И я была достаточно напугана, чтобы выторговать себе безопасное путешествие.
Спешно собравшись, мы сообщили Мэди, что уезжаем и всегда ей рады, и как только договоримся об установке спутникового телефона и Интернета на нашем острове, будем поддерживать связь.
Я с нетерпением ждала того момента, когда смогу подписать предложенные документы. Я продолжу сочинять тексты для звезд эстрады и петь свои произведения.
Но я бы делала это, находясь в уединении нашего рая.
Мэди не знала, что это — кризис среднего возраста или взвешенное решение. В любом случае, все, что она сделала, это ласково попрощалась с нами.
Когда двигатели самолета взревели, и мы оторвались от земли к небу, я положила голову на плечо Гэллоуэя и вздохнула.
Я не боялась авиакатастрофы.
Я больше ничего не боялась.
Все складывается так, как должно быть.
Это единственное, что мы могли сделать.
…
Посадка на ФиГэл не была похожа ни на одну из тех, что я совершала раньше.
Отличалась от причаливания в Сиднее после почти четырехлетнего пребывания на необитаемом острове. Отличалась от полета в отпуск, наполненный счастливыми возможностями и расслаблением.
Эта посадка была посадкой моего сердца и души. Ноги коснулись асфальта, но душа... она вырвалась на свободу, скрылась в фиГэлйской влажности, радуясь тому, что наконец-то вернулась туда, где ей самое место.
Гэллоуэй взял меня за руку.
Представитель правительства встретил нас у самолета и провел через терминал. Два человека из службы безопасности аэропорта помогли нам вынести четыре огромных чемодана из багажного отделения. На этот раз мы приехали подготовленными. У нас были лекарства, средства первой помощи, шампунь, кондиционер, зубная паста, годовой запас одежды.
Мы это сделали.
Но на этот раз мы все сделаем правильно, без тех трудностей, которые были в прошлый раз.
— Вертолет готов для вас, мистер Оук.
Мы с Гэллоуэм остановились.
Мы произнесли в один голос:
— Только не вертолет.
Наш сопровождающий замер.
— Ээ... хорошо.
— Мы поедем морем. — Гэллоуэй шагнул вперед. — Наверняка у кого-нибудь есть паром, который сможет нас перевезти.
— На лодке это займет несколько часов пути.
— Неважно. — Гэллоуэй нахмурился. — Вертолет привел нас к нашему дому. Я не хочу, чтобы еще один вертолет доставил нас в другой дом.
Мы обменялись улыбками, когда мужчина бросился прочь, чтобы изменить планы.
Коко потянула меня за руку.
— Хочу вертолет.
Я опустилась на ее уровень, убирая с глаз непокорные кудри.
— Поверь, Кокос, это не так.
…
Внедорожник остановился возле рынка под открытым небом, где ветхие здания и выцветшие витрины магазинов рекламировали свои товары.
Прямо из аэропорта мы отправились на назначенную встречу для подписания необходимых документов на право собственности. Встреча проходила в роскошном кондиционированном помещении, нас официально приветствовали, поздравили с приобретением дома, и мы перевели деньги в обмен на право собственности на наш остров.
Наш остров.
Мы владеем им.
По крайней мере, на ближайшие восемьдесят лет.
Водитель повернулся к нам лицом, держа руку на руле.
— Сколько вам нужно времени?
Гэллоуэй открыл дверь и помог нам с Коко выйти. В багажнике позади нас лежали наши многочисленные чемоданы, которые вскоре должны были наполниться еще большим количеством припасов.
— Дайте нам час. Мы будем так быстро, как только сможем.
Сопровождающий кивнул, мы закрыли дверь, и каждый из нас взял Коко за руку. Мы прошли по среднему ряду, где продавцы сидели на коленях и предлагали сахарный тростник и пресноводные мидии.
Время от времени Гэллоуэй останавливался и покупал пакетик семян и другие материалы длительного хранения. Мы потихоньку собирали необходимые вещи: большой баллон с газом, упаковку зажигалок, спички, москитные сетки, большие емкости для воды, а также предметы, слишком большие и тяжелые, чтобы везти их на самолете из Сиднея.
Мы также купили чайник, вентилятор и электроприборы.
То, что мы долгое время обходились без удобств, не означало, что я не оценила их, когда мы вернулись.
Лицо Коко оставалось нетерпеливым и любознательным, когда мы вошли в хозяйственный магазин с пустыми полками и подержанными предметами. Это не был обычный склад, где на полках лежали обычные товары. Таков был островной образ жизни, здесь преобладали старые традиции над новыми изобретениями, и потребность в ярких блестящих игрушках не была такой привлекательной, как в западном мире.
Гэллоуэй прошелся по проходу, собрав подержанные инструменты и несколько килограммов гвоздей.
— У вас есть генератор на продажу?
Местный житель перестал играть в пинбол на своем мобильном телефоне, сигарета торчала у него изо рта.
— Генератор?
— Ну, знаете... устройство, которое производит энергию? Желательно на солнечных батареях, а не на топливе.
Мужчина выпустил сигаретный дым.
— Думаю, один есть.
Я отошла в сторону и направилась с Коко на улицу, чтобы ее невинные легкие не были испорчены никотином.
Гэллоуэй не заставил себя долго ждать.
Выйдя из магазина, он передал мне пакет с покупками, после чего снова скрылся внутри.
Немного пошатываясь под тяжестью, он обхватил древний покореженный генератор с оборванным шнуром.
— Этот подойдет. По крайней мере, у нас будет свет ночью, если понадобится. Я, конечно, за то, чтобы жить в суровых условиях, но электричество время от времени не помешает. Не говоря уже о том, что он сделает использование электроинструментов гораздо более эффективным.
— Всегда такой практичный.
Он усмехнулся.
— Именно поэтому ты вышла за меня замуж.
Я наклонилась и поцеловала его.
— Одна из многих причин.
…
Первый взгляд на наш остров показался мне миражом.
Скрытая мечта, принадлежащая только нам.
Удары волн о корпус судна усиливали мое волнение. Ни за что бы не поверила, если бы мне сказали, что вернусь сюда по собственному желанию. Что променяю цивилизацию на жизнь, в которой боролась и боялась, но, в конце концов, нашла безграничное удовлетворение.
Коко высвободила свои пальцы из моих и бросилась к борту катера. Прилив скрывал выступ рифа, позволив судну скользнуть ближе к берегу.
— Плавать. Плавать!
Коко прыгала вверх-вниз, изо всех сил стараясь перегнуться через ограждение.
Гэллоуэй поднял ее на руки.
— Через пару минут, малышка.
Я придвинулась к нему.
Меня сотрясала нервная дрожь из-за возвращения домой и от странного ощущения, что делаю именно то, для чего была рождена.
Наш остров.
В таком ракурсе мы его еще не видели.
Не знала, что он настолько мал и со всех сторон омывается океаном, насколько живописен с возвышающимися пальмами и сверкающим золотым песком.
А там... в тени деревьев находился наш дом.
Слезы навернулись на глаза, когда всплыли воспоминания, накопившиеся за многие годы. Сначала небольшими слоями, за которыми последовали, словно волна цунами, воспоминания о смехе и слезах, победах и испытаниях.
Мы столько всего пережили.
Но мы возвращались.
