— Он сказал, что я сделал глупые и безответственные выводы в своей диссертации? — настойчиво допытывался Адам.
Она сделала глубокий вдох.
— Ну, не совсем в таких выражениях.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
Наконец Адам устало произнес:
— Какой бы серой посредственностью он ни был, вы все равно предпочитаете верить ему, потому что вас раздражает то, чем кончилась моя карьера. Ведь дело именно в этом?
Горечь в его голосе пронзила ее, заставив, как ни глупо, тут же пожалеть, что вообще затронула эту тему. Но она должна быть твердой, поскольку дело касалось Вербены и ее книги.
— Значит, все, что он сообщил, — чистая правда?
— Что меня исключили? Я уже сказал вам, что это не так. Я подал заявление, что не желаю и дальше терять время на их факультете.
— Но вы ведь так и не получили докторской степени?
— Мелькиор заявил вам именно это?
— Да.
— И только?
— Да.
Адам перевел дух и горько рассмеялся.
Ли расправила складки нового льняного платья.
— Чем закончилась ваша карьера, меня совершенно не волнует. Но как вы собираетесь и дальше работать с моей тетей? Ведь вы рискуете тем, что сделаете из нее посмешище всего ученого мира! Что же вы за человек?
— Вы уже решили для себя, что я за человек, так что незачем и спрашивать!
— Но как вы могли так поступить с ней?
— Вы задали вопрос, только вот выслушаете ли мой ответ на него? Ведь вам это совсем не интересно!
— Да, не интересно. Я хочу лишь защитить Вербену, чтобы ее имя не трепали все, кому не лень. Так что вам придется исповедаться перед ней. Исключили вас или вы покинули факультет по собственной воле, важно одно вы недостаточно квалифицированны, чтобы работать с ней и она имеет право на то, чтобы знать это и сделать соответствующие выводы.
Он подошел к окну и прислонился лбом к стеклу. И глубоко вздохнул.
В эту минуту раздалась звонкая трель телефона. Ли чуть не подпрыгнула от неожиданности. После двух продолжительных звонков все стихло. По-видимому, Вербена сняла трубку на кухне.
Адам отошел от окна и повернулся к Ли.
— Вы совершенно правы. Я действительно должен рассказать всю эту историю Вербене. Немедленно.
— Она мягкий человек, так что я уверена, что она не станет очень сердиться на вас, — сказала Ли, сама не понимая, с какой стати вдруг решила утешать его.
Его это тоже позабавило.
— Я совершенно не боюсь Вербены, Ли. Я не боюсь даже вас.
— Очень смешно.
— Но мне будет жаль и себя, и Вербену, если мы так и не напишем вместе эту книгу.
Ли предпочла никак не комментировать его высказывание, потому что была убеждена, что лучшее, что может произойти с Вербеной, — это раз и навсегда избавиться от подобного соавтора.
— Тогда не стоит тянуть с признанием. Пойдемте, — . сказал Адам. — Вы ведь наверняка хотели бы послушать, что я ей скажу, не так ли? Хотя бы для того, чтоб убедиться, что я не делал попытки оправдаться.
— Только не представляйте меня злодейкой из мелодрамы, — ответила, защищаясь, Ли. — Мелькиор всего лишь проболтался. Ну а я беспокоюсь о репутации Вербены.
— Как же ей повезло, что вы вовремя приехали, чтобы спасти от меня!
Ли бросила на Адама гневный взгляд, но он уже повернулся к ней спиной и вышел. И снова последнее слово осталось за ним!
Когда они вошли в кухню, Вербена разговаривала по телефону. Как только она повесила трубку, Адам сказал:
— Вербена, я должен кое в чем тебе признаться.
— Это нельзя отложить на потом? — спросила Вербена и тяжело опустилась на стул. А когда подняла лицо, то они испугались: по мертвенно-бледным щекам Вербены катились слезы.
— Тетя! — охнула Ли. — Что случилось?
— Этот звонок… из Англии. Говорила сестра Гримли.
Ли судорожно сглотнула. Адам переводил непонимающий взгляд с одной женщины на другую.
— И что с ним? — спросила Ли.
— Он на следующей неделе ложится в больницу на операцию. И они боятся, что его положение намного серьезнее, чем кажется на первый взгляд.
Ли подошла к Вербене и обняла ее за плечи. Ничего не понимая, Адам, однако, сообразил, что в данный момент вопросы неуместны. Он просто сел за стол.
После нескольких минут молчания Вербена отодвинулась от Ли.
— Хватит хандрить. Пора собирать вещи, — сказала она.
— Собирать вещи? — переспросила Ли.
— Конечно. Я должна быть рядом с ним в столь трудный час. Будь так добра, дорогая, позвони в аэропорт и закажи билет. Я хотела бы вылететь уже сегодня вечером. — Вербена поднялась и вышла, оставив Адама и Ли на кухне в полном замешательстве.
— Кто такой Гримли? — спросил наконец Адам.
Ли опустилась на стул, где недавно сидела Вербена.
— Гримли Крамер, знаменитый антрополог.
— Это ваш родственник?
Она заколебалась, но потом все же ответила:
— Отец Мордреда.
— Что-о?
Ли вздохнула:
— Это длинная история. Он и Вербена повстречались лет сорок назад. Он был студентом Кембриджа. А Вербену наградили грантом для обучения в этом заведении. Они полюбили друг друга, объявили о помолвке и чуть было не сыграли свадьбу.
— И что же помешало?
— Да многое. У него настроение менялось едва ли не каждые пять минут, он был очень упрям, но главное, — Ли не удержалась от смешка, — он на дух не выносил животных. Однако больше всего ее не устраивало то, что он решил провести всю жизнь в джунглях Амазонки, изучая культуру сохранившихся там племен. Так что Вербена разорвала помолвку и возвратилась в Америку.
Адам снова нахмурился.
— Но откуда же тогда взялся Мордред?
— Когда Вербене было тридцать с хвостиком, она была на конференции в Париже и встретила там Гримли, который докладывал о своих находках какому-то финансирующему его институту.
— И выяснилось, что их гормоны по-прежнему настроены друг на друга?
— Что-то вроде этого. В результате появился Мордред.
— И Гримли не предложил ей выйти за него замуж?
— К тому времени, когда Вербена поняла, что беременна, Гримли был уже посреди своих драгоценных джунглей, где нет никаких телефонов и почты. Так что она родила сына и стала растить его одна. Мордреду было около пяти лет, когда Гримли и Вербена снова встретились.
— И что же произошло?
— Насколько я поняла, Мордред и Гримли не сумели поладить друг с другом. Уже через несколько дней выяснилось, что они втроем не могут ужиться.
— Так что Гримли снова отправился в свои любимые джунгли?
— Да. Но несмотря на все это, Гримли был и остается любовью всей жизни Вербены. Так что я не удивлена, что в трудную минуту она решила поддержать его.
