не имею, на какие отвлеченные темы можно общаться с министром. Поговорить о новинках кино? Спросить, какую музыку он слушает? Есть ли у него хобби?
Я вспоминаю, что в биографии Никольского, которую повесили на сайт министерства экономики, было написано, что он профессионально играет в бейсбол. Забиваю в поисковике «бейсбол», открываю Википедию и принимаюсь читать историю и правила этой игры. Уже через несколько абзацев хочется закатить глаза и закрыть страницу.
Но делать нечего, и я продолжаю читать дальше про правила игры, пытаясь вникнуть, кто такие питчер, бэттер, а также что такое «базы», «болл», «страйк‑аут», «форс‑аут» и много чего еще.
Вот почему он не увлекается футболом, где все правила известны и понятны?
Меня то и дело охватывает невроз, и сердце начинает заходиться ускоренным биением. Последний раз я испытывала подобное на собеседовании при поступлении на журфак МГУ. Я провинциалка из Ростовской области приехала поступать в лучший вуз России. Несмотря на то, что я очень хорошо сдала ЕГЭ, шансов пройти вступительное испытание в МГУ почти не было.
Всю ночь перед собеседованием я не спала, а утром меня еще и стошнило от волнения. Я сидела перед комиссией из пяти человек и отвечала на вопросы из разряда, как зовут спикера Госдумы, в чем разница между законом и законопроектом, что такое Бюджетный кодекс, сколько в России ветвей власти и как они называются. За собеседование я получила максимальный балл. Просто поверить не могла, когда увидела результаты.
Вот и этой ночью я ворочаюсь с одного бока на другой. Сна нет ни в одном глазу. Беру в руки телефон, открываю наш с Никольским диалог в Телеграме и нажимаю на его фотографию. Рассматриваю. Уверенный в себе молодой успешный мужчина. 35 лет и уже министр. Все‑таки очень интересно, кто стоит за его назначением.
Красивый. Да, черт возьми, он охренительно красивый. А голос у него такой, что хочется просто закрыть глаза и слушать. Даже странно, что Никольский не женат. Неужели за 35 лет его жизни не нашлось хитрожопой девицы, которая бы его охомутала?
Впрочем, может, он живет с кем‑нибудь. Может, у него только официально жены нет. Не женат — не значит одинок.
Я сама не замечаю, как проваливаюсь в сон с телефоном в руке. Утром меня будит будильник. На удивление я чувствую себя отдохнувшей и выспавшейся. Неспешно завтракаю и иду в салон красоты. Меня ждут сеансы маникюра, педикюра и коррекции бровей. Вернувшись домой, я набираю ванну с пеной и тщательно натираю тело различными скрабами.
В какой‑то момент я ловлю себя на мысли, что даже на первое свидание с Костей я собиралась не так тщательно. По крайней мере я точно не покупала для этого новое платье и не ходила в салон красоты. И не наносила на тело специальный тальк, который делает кожу бархатной и шелковистой. Можно подумать, Никольский будет ко мне прикасаться.
— Ален, а ты куда так собираешься? — удивленно смотрит на меня Аня, когда я стою у зеркала в прихожей и кручу плойкой кудри.
— На деловую встречу.
— С кем?
— С мужиком с работы.
— С каким мужиком? — прищуривает любопытные глаза.
— Он новый министр. Я про него пишу.
Аня приваливается плечом к дверному проему в свою комнату и скрещивает на груди руки.
— Интересненько. Ты не рассказывала.
Аня тоже окончила журфак МГУ и была моей однокурсницей. Но еще на третьем курсе она пошла на практику в пиар‑службу айти‑компании и там и осталась. Хоть в ее дипломе и стоит специальность «журналист», по профилю Аня не работала ни дня в своей жизни, поэтому новости вроде того, что в России сменился министр экономики, обходят ее стороной.
— Да Савельева моего отправили в отставку, а вместо него назначили нового. Вот еду с ним на встречу. Накрасишь меня?
Аня окончила курсы визажиста и умеет делать профессиональный макияж.
— Только мне надо максимально неброско, — добавляю, вспомнив, что в нашу первую встречу с Никольским я предстала перед ним с наклеенными ресницами и красными губищами.
— Да, без проблем. И прическу могу сделать.
Просить еще и об этом я постеснялась.
— Спасибо, что предложила. Да, давай. Можешь собрать мне волосы?
— Ага.
Я сажусь на стул перед зеркалом, а Аня принимается докручивать мне локоны плойкой. Затем она собирает их на затылке в элегантную прическу. Еще через 40 минут подруга завершает делать мне макияж. На глазах аккуратные чёрные стрелки, светло‑коричневые тени, тушь. На скулах немного бронзовых румян, а на губах едва заметная помада пастельного тона.
— Класс, — констатирует Аня.
— Да, спасибо, — отвечаю, разглядывая себя в зеркале.
— А в чем ты пойдёшь? — любопытничает.
— Я платье купила.
— Покажи!
— Да, сейчас переоденусь.
Я удаляюсь в свою комнату, скидываю шелковый халатик, надеваю недавно купленный комплект нижнего белья, который еще не носила (Боже, как будто Никольский будет знать, какие на мне трусы!), новое платье, сверху черный пиджак и лаковые чёрные лодочки на шпильке.
— Что скажешь? — выхожу в прихожую к подруге.
Аня широко распахивает глаза и приоткрывает рот.
— Аленка, ты офигенно выглядишь! Твой министр потечёт, когда увидит тебя.
— Что ты такое говоришь! — отмахиваюсь.
— Серьезно. Он молодой?
Я медлю несколько секунд, не зная, что ответить.
— Молодой… — признаюсь.
Аня прихлопывает в ладоши.
— А Костя знает, что ты в таком виде собралась на встречу к какому‑то министру?
Больной вопрос. Костя мне сегодня несколько раз писал, но я отвечала ему односложно. Даже думать не хочу, что прямо сейчас мамочка пытается свести его с дочкой своей подруги.
— Не знает.
— И не надо ему знать!
— Ладно, Ань, спасибо, что помогла с макияжем и прической, я уже поеду.
— Ну всё, все эксклюзивы теперь твои, Аленка.
— Хватит! Все, я пошла, пока.
— Пока!
Накидываю на плечо маленькую сумочку на длинной цепочке и выхожу в подъезд, параллельно вызывая такси. До ресторана ехать 20 минут, я буду там
