Я снова шевелюсь, хмурясь, но мои молчаливые проклятия на неудобный пол прерывается, когда я слышу щелчок замка. Я замираю.
А потом я резко падаю назад, мышцы живота напрягаются слишком поздно, чтобы удержать меня. Я лежу на спине, глядя на самые удивительные ноги, которые когда-либо видел. Они бесконечны, начинаются от красивых розовых кончиков пальцев и идеально узких лодыжек, переходящих в стройные икры. Это просто самые совершенные ноги. И её бедра. Я чувствую, как мои руки сжимаются по краям брюк, и меня. чуть не хватает удар. Её розовые кружевные трусики выглядывают из-под огромной белой футболки. Надпись на ней «МЕНЯ НЕЛЬЗЯ ИГНОРИРОВАТЬ» заставляет мои губы дёрнуться в улыбке.
Неужели она надела её нарочно? Нет, Мисс Логан, конечно же, нет. Особенно не сейчас. Что, чёрт возьми, она пытается со мной сделать?
Чёрт, мне нужно взять себя в руки, прежде чем нас обоих убьют. Отвлечение. Это лучшее решение, чтобы поразить цель, и тот, кто хочет потенциально поразить цель — Камиллу Логан, — сейчас имеет огромное преимущество. Потому что я глупо отвлёкся. Её светлые волосы рассыпались по плечам, ложась на идеальную грудь под футболкой, и когда я взглядом добираюсь до её лица, то обнаруживаю, что она сняла макияж. Мой член соприкасается с тканью брюк. Господи Иисусе, она просто идеальна. Я чувствую себя обязанным сказать ей, о том, чтобы она больше не утруждала себя процедурой нанесения макияжа. Ей это не к чему.
Её лицо приближается, нависая над моим. Она складывает руки на груди, вдавливая ткань футболки в свои манящие линии. Мой оживший член мгновенно становится твёрдым.
— Зачем тебе пистолет? — Камилла указывает подбородком в сторону моего «Хеклера», напоминая мне, где он. Её вопрос также напоминает, о том почему я здесь.
Я вскакиваю, забирая по пути пистолет, и засовываю его за пояс брюк.
— Чтобы пристрелить тебя, когда ты снова меня разозлишь.
Она хмурится, её нос в форме пуговки морщится от отвращения. Хорошо. Ненавидь меня. Это значительно облегчит ситуацию.
— Ты настоящий очаровашка, не так ли? — фыркает она, поворачиваясь на босых пятках и практически наказывает меня видом своих ног сзади. — Тебе лучше войти.
Мои брови приподнимаются от удивления. Что изменилось? Не знаю, но спорить не собираюсь. Моя задница всё ещё покалывает, от долгого сидения на полу. Я беру свою сумку и медленно иду в.… ад.
Я встревожено оглядываюсь, хотя и сдерживаю себя. Для женщины, которая так безупречно выглядит, она настоящая неряха. Туфли, сумочки, одежда, косметика — всё, что только можно вообразить, разбросано на стульях и диванах. А ещё повсюду, включая пол, валяются чертежи, обрывки материалов и кипы бумаг. Как Камилла может так жить? У неё ведь наверняка есть уборщица? Я не могу точно сказать, какой дизайн преобладает в её квартире, кроме грёбаного беспорядка, но, судя по чистым стенам, которые являются единственными зонами, свободными от какого-то модного дерьма, я предполагаю, что это минимализм. Минимализм? Я мысленно фыркаю. Камилла Логан скоро изменит это. Я чувствую, как меня передёргивает, от того как моё чётко расписанное военное прошлое рвётся наружу. Я пробираюсь сквозь море одежды и бросаю сумку на стол, заваленный лаками для ногтей всех цветов радуги. Я сразу же замечаю тот, цвет которого сейчас у неё на пальцах. Нежно-розовый. Тонкий и девчачий.
— Ты можешь спать здесь.
Я поднимаю глаза и вижу, как она склонилась над диваном, смахивая с сидений ещё больше мусора. Я чуть не окосел. Чёрт возьми, она меня убивает!
— Я всё уберу, — предлагаю я, делая что угодно, лишь бы она не наклонилась вот так. — Позволь мне, — я протискиваюсь мимо Камиллы, буквально отталкивая её бедром, чтобы избежать более тесного контакта.
— Прекрасно, — кажется, она несколько пренебрежительно бредёт в свою спальню. — Какой грёбаный джентльмен.
Не обращая внимания на её наглость, я достаю из брюк пистолет и кладу его на подлокотник дивана. Затем сбрасываю туфли и расстёгиваю ширинку, заметив, что Камилла не закрыла дверь своей спальни полностью. Эта небольшая небрежность с её стороны, оставить небольшой просвет, заставляет меня чувствовать себя немного спокойнее, находясь в другой комнате.
Я развязываю галстук и расстёгиваю рубашку, а затем трачу пять минут на поиски свободного места, чтобы положить их. Я сдаюсь и кладу свою аккуратно сложенную стопку поверх одежды, разбросанной на стуле. Возвращаясь к дивану, я падаю на задницу и со вздохом тру ладонями лицо. Ночь всё равно будет долгой.
— Эта женщина так и ищет своей смерти, — бормочу я.
Камилла ловит мой взгляд через щель в двери, когда ходит по своей комнате. Мне нужно отвернуться. Мне нужно закрыть глаза и притвориться, что её там нет. Чёрт бы её побрал, она разрушает мой план, когда останавливается прямо перед дверью, спиной ко мне. Медленно, слишком медленно для невинной особы, она стягивает футболку через голову и отбрасывает её в сторону.
У меня перехватывает дыхание. Обнажение этого огромного пространства её кремовой кожи — видение, которое теперь никогда не покинет меня. Боже милостивый, я снова двигаюсь, и моя рука оказывается на члене, у которого появилось собственное сердцебиение. Я недооцениваю эту женщину. В том, что она оставила дверь открытой, не было ничего невинного. Ничего невинного.
Она играет на моих нервах, как на грёбаной скрипке. Может быть, это у меня есть желание умереть.
Она исчезает из поля зрения, и весь запас воздуха, который я держал запертым в своих горящих лёгких, вырывается наружу, моё сердце танцует в груди. Я достаю таблетки из сумки и моментально заглатываю их, надеясь, что они не только избавят меня от ночных кошмаров, но и придадут мне некоторую силу, чтобы противостоять новой клиентке.
Глава 8
Ками
Ещё темно, но я слышу, чириканье птиц, что говорит о наступлении утра. Я не сомкнула глаз. Просто не могла забыться и заснуть, зная, что он в соседней комнате. С пистолетом. Я никогда не видела пистолет, не в реальной жизни. Джейк хорошо смотрится с ним, он слишком ему подходит. Он выглядит потрясающе, определённо.
Глаза опухли и, несомненно, покраснеют. А это не очень хорошо, учитывая, что сегодня у меня встреча с моим агентом. Большую часть ночи я провожу, пялясь в телефон в поисках информации о Джейке Шарпе. Я чувствую себя обязанной выяснить всё, что могу о нём, учитывая то как он хорошо осведомлён о моей жизни. Но ничего не нахожу, хотя поиск гугл по фото выдал несколько фотографий различных знаменитостей, запечатлённых с ним на заднем плане, бесстрастным и холодным. Кроме этого, ничего. И это расстраивает меня куда больше, чем я хочу признать.
А какова его история?
Было бы гораздо легче его ненавидеть, если бы меня так к нему не влекло. Интересно, сколько ему? Лет тридцать пять? В нём действительно ничего не выдаёт его истинный возраст, кроме седины на висках и очевидного опыта работы.
Перекатившись на бок, я смотрю в небольшую щель приоткрытой двери. Я знаю, что он видел меня прошлой ночью, как я бесстыдно разделась, прежде чем забраться в постель. До сих пор не понимаю, зачем я это сделала. Самоудовлетворение? Не знаю. Возможно, неразумное желание убедиться, что его влечёт ко мне так же, как и меня к нему, взяло верх.
Вытягиваю шею, заглядывая в гостиную, пока что-то не появляется в поле зрения. Его ноги. Его голые ноги, ещё и распластавшееся на диване. Я вдыхаю, мои глаза пригвождены к нему. Отмечаю тёмные волоски от его лодыжки до колена, и, разумеется его бёдра также оказывается в поле зрения, я кладу ладони на матрас кровати и начинаю немного высовываться. Разочарование наполняет меня, когда он начинает ёрзать, и тем самым скрывает свою длинную, худую ногу от моего взора. Бросаю грозный взгляд на дверь и наклоняюсь ещё немного, медленно и осторожно продвигаясь вперёд, пока снова не вижу его ногу.
— Чёрт! — мои руки соскальзывают с матраса, и я подаю на пол.
Удар.
— Ой! — шёпотом пропищала я, вдавливаясь щекой в волокна ковра, мои ноги всё ещё лежат на кровати, а торс свисает с края. Съёживаюсь и задерживаю дыхание, ожидая, что он ворвётся в мою комнату для устранения угрозы. Но единственная угроза — мои жадные глаза.
