Полину и что она сотворила с моим нерожденным ребенком…
Маша с подозрением косится на меня, а я натягиваю на рожу улыбку. Хотя, судя по её сжавшемуся телу, улыбка далека от доброжелательной.
Ну, как могу, что уж…
— Да нет, считай, решил проверить твою честь, — хмыкаю и пружинистым движением встаю со стула, — о тебе есть кому позаботиться?
Переключаюсь на другую тему. Мне нужно быть уверенным, что ребенок будет в безопасности. И умудриться как-то проверить его на родство со мной…
— Я сама о себе позабочусь, — гордо дергает подбородком, а я с трудом сдерживаю смех.
Дерзкая какая, смотри-ка…
Тогда она тоже была дерзкая вся. Но притом могла окутать такой нежностью, что я даже поверил, а вдруг смогу переступить через себя и стать нормальным… а не одиноким волком.
Но девчонка на утро предсказуемо свалила. Не оставив после себя ничего… даже имени.
Ненадолго прикрываю газа и выдыхаю через сжатые зубы. Давно пора бы уже забыть тот эпизод, а я все кручу его иногда в башке. Как будто он что-то значит.
Ни хрена подобного. Не значит, как и любая девка, которая попадала в мою кровать на одну ночь.
Плевать, что эту я по случайности нашел, и ею оказалась жена моего брата.
— А о ребенке тоже сама позаботишься?
С Маши тут же слетает вся решительность. Взгляд становится растерянным.
— Я… — облизывает пересохшие губы, а я залипаю на них, — я… няню найму.
— А родители твои где?
Ну, я-то знаю, где они. Но хочется проверить, насколько девчонка будет честна со мной.
Маша прикусывает губу, как будто решает, что же мне ответить на вопрос. Вздыхает несколько раз.
— Я с ними не в очень хороших отношениях. У мамы своя жизнь, у меня своя.
Ну надо же… не соврала.
Задумчиво потираю бровь. Меня внезапно продирает от вида этой беспомощности. Я понимаю, что она не играет. Не изображает из себя бедную овечку. Она реально не знает, что делать с пацаном.
— А отец? — продолжаю допытывать её. Ловлю себя на мысли, что мне важно узнать о Маше от неё же, а не из досье.
Что-то как-то у меня не укладывается в голове.
Отец… Ренат… квартира эта… отсутствие наследства.
Интересно, что на этот раз провернул мой папаша?
— Отстань, Руслан, — Маша устало прикрывает глаза и выдыхает, — не делай вид, что тебе важна эта информация. Мы оба знаем твои мотивы и то, зачем ты тут.
Психую…
Потому что сам уже не понимаю, зачем я тут торчу, а не сваливаю в офис и не занимаюсь делами.
Резким движением наклоняюсь над ней, упирая руку в спинку дивана. Маша испуганно распахивает глаза, а я подвисаю. Рассматриваю каждую прожилку в её радужке.
Внутри все в узел сворачивается, когда ощущаю этот запах. Мать его… мать его!
Рус, возьми себя в руки, мать твою. Не надо ступать на скользкую тропинку. Все в задницу!
— И что же это за мотивы, Маша? — выделяю её имя.
Не знаю на хрена, само как-то получается.
Но, черт, мои руки слегка дрожат от желания провести костяшками пальцев по её щеке. Вспомнить те ощущения… ту нежную кожу.
Как так-то? Ещё утром в моей крови можно было заморозить любого, а теперь я словно весь в огне…
И мне это не нравится!
Я ненавижу зависеть от своих чувств.
— Ты хочешь забрать моего ребенка. Натравил на меня опеку, не удивлюсь, если блокировка моего сайта тоже твоих рук дело.
Твою ж… главное — не показать, что она попала в точку.
Сохраняю на лице безразличие. Хмыкаю.
— Какая сообразительная девочка. Только вот на кой хрен мне твой сайт? Насчет опеки я тебя предупредил. Мне жизненно необходимо было убедиться, что мой… — вовремя торможу себя, я не знаю точно, мой ли он, — племянник живет в достойных условиях.
В глазах Маши пылает ненависть, и мне это даже нравится. Меня это подстегивает.
Гребаный охотник во мне внезапно решил проснуться и показать себя во всей красе?
— Он отлично жил, пока на пороге не появился ты, — выплевывает мне в лицо с такой разрушающей ненавистью, — и жил бы так и дальше, без Хасановых.
В её голос просачиваются истерические нотки. А я цепляюсь за последнюю фразу.
— Да ладно? Разве ты не была рада, когда мой братец решил взять тебя в жены? А? Милая?
Маша со стоном сползает на диван.
Черт, совсем забыл, что ей, вообще-то, нездоровится. А я тут её добиваю своими допросами.
— Можешь просто уйти?
Да я бы и рад свалить, но что-то держит. Словно меня сваркой приварили к полу, и не могу шаг сделать от них двоих.
Звонок… от которого напрягаюсь, но быстро выдыхаю, когда понимаю, что Олег вернулся с лекарствами, которые прописал врач.
Забираю небольшой пакет.
— Внизу жди, я недолго.
Олег кивает, но вижу, что он слегка растерян, что я тут так долго торчу. Мы должны были просто заехать и поехать дальше. Чтоб Маша не расслаблялась.
А тут её болезнь…
Возвращаюсь к Маше со стаканом воды и таблетками.
— Яд? — выгибает бровь.
Фыркаю.
— Ну, если бы я хотел тебя устранить, поверь, я выбрал бы что-то другое.
В её глазах вспыхивает страх, но она быстро берет себя в руки и опускает глаза в стакан.
— Можно без подробностей.
Хватаю со стула пиджак и натягиваю его на плечи.
— Я пришлю помощницу.
— Чтобы она следила за каждым моим шагом и докладывала тебе? — в нежном голосе звучит издевка. — Ты можешь сделать проще. Просто избавить меня от своего присутствия в жизни.
Снова склоняюсь над Машей. Вижу в её глазах красные капилляры, сердце нервно дергается в груди.
Ей реально плохо…
— Ну уж нет, милая, теперь ты точно так просто от меня не избавишься.
Маша
Честно? Я ждала кого-то наподобие надзирателя в тюрьме. Но Хасанов меня удивил.
Боже, неужели в мою жизнь снова вошел представитель рода Хасановых? К черту… я бы с удовольствием так и жила бы дальше и не знала о Руслане.
Но кто меня об этом спрашивал, когда свалил на голову все эти проблемы?
Когда Руслан ушел, дышать стало намного легче. Тимур переключает все свое внимание на меня, а я делаю вид, что слегка на него дуюсь.
— А ты, молодой человек… — грожу ему пальцем, — не ожидала от тебя, что ты так просто пойдешь на контакт с малознакомым. Аккуратнее надо быть.
В голову снова ударяет боль, а я покрываюсь липким потом. Температура ползет вверх.
