Я что, похожа на наркоманку? Он спрашивал, пробовала я сквирт или дилдо.
— И как это связано?
— Что непонятного? — глупая тема для обсуждения за шахматами.
— Как связаны наркотики с дилдо? — словно издеваясь, уточнял он.
— Мне откуда знать, я в этом не разбираюсь!
Виктор гортанно засмеялся.
— Ты когда из монастыря вернулась?
— Что ты несешь? — он уже не на шутку раздражал меня.
— Дилдо — это резиновый член, а вот сквирт… — сделал паузу. — Нужно было согласиться попробовать!
— Вот еще!
Виктор буквально забавлялся мной. Его неприкрытая улыбка говорила о том, что я его развеселила.
Мне стало понятно, почему Артур был удивлен моей реакции на его предложения. Только, в отличие от Виктора, не смеялся в лицо. Да и откуда мне разбираться в таких вещах как… фу! Даже и произносить не хочется, не то, что пробовать.
— Хочу знать про оранжерею. Расскажи, прошу!
Этот вопрос не давал мне покоя. Как у такого деспота оказалось спрятано столь прекрасное место. Он не спешил с ответом, и я уже и не надеялась что-то услышать.
— В детстве играл в шахматы с мамой в похожей оранжерее.
— Здесь очень красиво! В детстве все было так же? Твоя мама любит заниматься цветами? — позволила себе большее.
— Тебе мат, Аврора, — жестко пресек меня.
Блестяще сделал, рассматривала нашу партию. Даже и не заметила, когда он успел сделать шах.
— Виктор, — решила попросить о невозможном. Взгляд его стал потухшим, а он весь словно повис на стуле. — Можно мне приходить сюда иногда?
Что произошло, не сразу поняла. Виктор упал со стула, цепляя рукой на столе фигуры. Те эхом рассыпались по полу. Подскочив на месте, не сразу двинулась к нему. Страх словно парализовал. Вспомнила про раны. Они неглубокие, там ничего не может быть серьезного, только если…
— Виктор! Виктор, очнись! — подлетела к нему осматривая. — У тебя где-то еще рана?
Не отзывался. Я стала бегло разглядывать его, пока моя рука не почувствовала влажность на бедре. Кровь отпечаталась на ладошке.
В этом безлюдном месте помощи не найти, и я пулей побежала к охране. Слушать они меня отказались, только убедившись лично, приняли решение вызвать скорую.
Я старалась ни о чем плохом не думать. Не искала свою выгоду. Охрана перенесла Виктора в дом, а я так и сидела на крылечке, ожидая скорую.
В чувства Виктор пришел не сразу. Что они ему за скорую вызвали, я не знала, словно какую-то личную. Его сразу не отходя от кровати подключили ко всевозможным датчикам и капельницам. Тут же зашили и обработали порезы.
Я не ошиблась — была еще одна рана, про которую Виктор не сообщил. Сам перевязал ее, не обработал, вот и результат — инфекция.
— Вам нужно ставить капельницу каждый день в течение недели. Там будет несколько лекарств, в том числе антибиотик, — объяснял Виктору врач.
На удивление меня он не выгнал. Так и простояла все время в сторонке, наблюдая за происходящим.
— Наша медсестра может приезжать к вам. У нас есть такая услуга.
— Я могу ставить капельницы! — неожиданно резко вырвалось у меня.
Нет, он не не выгонял меня, а просто забыл о моем присутствии и сейчас смотрел так, словно я без спроса забралась к нему прямо в постель. Врач тоже особой радости во мне не увидел. Ему бы свою работницу пристроить, да заработок повысить, а не такую, как я, выскочку поощрять.
— Там нужно несколько лекарств будет прокапывать. Также необходимо делать перевязки, — уточнял неугомонный врач.
— Я справлюсь! — заявила твердо. Он словно задевал за живое.
— Она говорит уверенно, — наконец, дал слово Виктор.
— Ваше право.
Получив список на лекарства, отнесла его охране, чтобы те купили все необходимое. Вернувшись в комнату, Виктор был уже один. Не придавая значения его взгляду, решила поинтересоваться:
— Тебе что-нибудь принести, может, воды?
— Выслуживаешься, — язвительная улыбка вновь натянулась на его лице.
Даже при смерти ему удается держать свою марку. Жесткого тирана, которого ничем не возьмешь. А вот все равно попробую! В медицине я действительно разбираюсь, несмотря на то, что обучаюсь на стоматолога могу и перевязку сделать и капельницу поставить, даже швы небольшие наложить.
— Мне не трудно.
— Наглая обманщица, — все так же с улыбкой.
Это становилось похоже на какую-то игру «кто кого перехитрит».
— Ты в любой момент можешь от меня отказаться и вызвать себе медсестру.
— Знаю. А минет больному входит в твои услуги?
— Нет конечно, — хоть между нами уже многое было, от такого непристойного предложения я моментально залилась краской.
— Все девственницу из себя строишь?
— Я была девственницей до нашего первого раза!
Нахал отрицательно качал головой. Спорить и доказывать не собиралась. Я вообще думала, мы эту ситуацию уже отпустили. Оказывается, нет.
— Если тебе ничего не нужно, я пойду к себе.
— А если мне станет плохо?
— Предлагаешь мне на коврике возле тебя спать? — от очередного стресса меня уже действительно клонило в сон. Да и после всех врачебных манипуляций было уже достаточно поздно.
— Можешь занять соседнюю комнату, но мне больше нравится вариант с ковриком.
— И не мечтай!
— Я и заставить могу.
Ждал, когда я его выведу на эмоции, чтоб так и было. С меня уже достаточно уроков. И волос обрезанных хватило и бегства по лесу, чтобы понять, что иногда лучше промолчать.
— Я вернусь в свою комнату, если ты не против.
— В соседнюю!
Виктор
Несмотря на все лекарства, которые в меня влили, заснуть удалось с трудом и то только под утро. Раны ныли. Обезболивающее не помогало. Звать Аврору за добавкой не стал. Слышал сквозь сон, что она заходила проведать меня утром, но будить не стала.
Ближе к полудню распахнул глаза, а она уже стоит возле кровати с пузырьками лекарств.
— У тебя температура так и не спала. Нужно антибиотик поставить.
— Дай хоть умыться.
Прикольную медсестру выбрал. Глаза боятся, а руки делают. Вот бы на нее в коротком халатике и белых чулках посмотреть. Поднялся, отпугивая ее утренним стояком, и направился в ванну.
Все тело болело, будто меня били. Должно быть и правда ломка от температуры. В душ нельзя, весь в бинтах. А освежиться охота.
— Ты обмоешь меня? — крикнул ей.
— Могу обтереть.
— Обтереть? — выглянул из ванны.
— Да. Прохладное обтирание как раз рекомендовано при температуре.
— Интересное предложение. Я подумаю.
Все-таки принял душ. Старался аккуратно и поначалу получалось, а потом все бинты на хрен расползлись от воды. Срезав их, вышел в мою так называемую палату, ловя недовольство Авроры на мой поступок. Ничего, пусть бинтует,
