сама нанялась.
Подключив капельницу к катетеру, ушла за завтраком. А я набрал номер. Уж очень понравилось мне ее предложение с обтиранием, только мне нужно гораздо больше.
* * *
— Почему не поехал в больницу? — убирая пустые склянки лекарств.
— Не люблю. Дома приятнее находиться, ты с этим не согласна? — так и хотелось ее задеть. Строит из себя пай-девочку, а сама думает, как бы надурить.
— Согласна! — бросила на меня недовольный взгляд. — Тебе нравится меня выводить на эмоции или ты таким образом подпитываешь свои?
— Ты спросила, я ответил.
В комнату постучали.
— Открой.
Распахнув дверь, в комната вошла фееричная брюнетка с высоким хвостом. Шифоновая блузка, высокие шпильки и мини-юбка, под которой я знал, что нет белья.
— Аврора, — позвал, когда та не могла отвести взгляд от гостьи, разинув рот. — Ты пока свободна.
Удивленная и как обычно раскрасневшаяся, выбежала за дверь. Меня же ожидало нечто приятное, в отличие от всех этих процедур.
* * *
Больничный начинал мне нравится, а в родных стенах так вообще удовольствие. Я не был прикован к кровати и мог работать и гулять в свободное от процедур время. Цыпленок таилась в комнате от меня. Звал как-то сыграть в бильярд, наотрез отказалась.
Иногда казалось, что она заботится обо мне. Делала все с трепетом, интересовалась самочувствием. Понимал, что брехня чистой воды. Эта особа, по мнению которой в ее венах течет голубая кровь, на самом деле хитрее, чем любая лисица. Ее бы выпороть хорошенько, да спустить с небес на землю, только мне за нее браться нет нужды.
В голове вновь зарождались мысли, куда бы ее пристроить. Есть знакомый в Мексике. Может, вывезти ее за границу, да и дело с концом. Зато там многому научат…
Под очередную капельницу разболталась. Сперва строила из себя опытного врача, затем и вовсе обнаглев присела на край кровати. Даже мой недовольный взгляд ее не смутил.
— Ты наркоторговец?
Ох, долго же она решалась поинтересоваться. Куда роет — непонятно и много на себя берет.
— Торговец оружия.
В крах снес ее уверенность. Подлетела и начала поправлять капельный регулятор.
— Так как тебе такой вариант? — как же забавляла эта мультяшка.
— В любом случае, ты продаешь смерть.
— Для одних — смерть. Для других — способ защититься. Не буду это делать я, найдется другой.
— Любишь ты себя оправдать.
— Ну ты же любишь превозносить себя перед другими.
— Это не так.
— Это так, Аврора. Тебя так вырастили. Дали понять, что ты особенная, лучше других.
— Просто папа очень любит меня, и если тебя недолюбили в детстве, это не моя проблема.
От упоминания об ее отце непроизвольно сжал кулаки. Мышцы напряглись и из вены в трубку выступила капля крови, окрашивая прозрачную жидкость, что не осталось незамеченным ей.
— Она сегодня придет? — решила быстро сменить тему.
— С какой целью интересуешься? Желаешь ее подменить?
— Нет конечно, — возмутилась. — Не хочется задерживаться, чтоб не мешать.
— Можешь остаться и понаблюдать. Может, чему научишься.
Бросила на меня смущенный взгляд. Как же мне нравилось вгонять ее в краску. На милом лице с растрепанными волосами после моей стрижки, это казалось еще забавнее.
— Ты бы видела, что она творит ртом…
— Откажусь, — перебила меня, скрещивая ноги. — Это не то умение, которое может пригодиться в жизни, — нервно поджала губы.
— Да ты возбудилась!
— С чего ты взял? — пытаясь скрыть очевидное, начала собирать мусор от лекарств.
— Покажи соски.
— Вот еще!
— Тогда попробуй себя там, уверен, ты мокрая.
От этих мыслей у самого кровь прилила к члену. Тонкая ткань брюк обтянула плоть, демонстрируя размер.
Вынимая иглу из катетера, Аврора опустила взгляд на пах и ткнула иглой кожу.
— Ой, прости!
— Аккуратнее.
— Что тебя возбудило? — ей хотелось засунуть голову в песок, как страусу, но она решила продолжить этот диалог.
— То же, что и тебя. Я представил, какая ты там влажная и теплая, в то время как ты представила мой твердый член. Вообразил твою упругую грудь с острыми вершинками сосков и мысленно их облизал.
Ее рот приоткрылся. Незаметно для себя прошлась кончиком языка по пересохшим губам. Дыхание стало частым. Грудь под платьем поднималась активнее. Уверен, вспоминает наш секс. А вот я представил новый. Хочу, чтоб она была подо мной. Захотелось сгрести в объятия и жестко насадить на член. Запустить руки в ее растрепанные волосы и долго не выходить из нее.
В комнату постучали. Мы знали, что это пришел мой очередной минет, но дверь никто не спешил открывать.
— Жди, — гаркнул я.
Аврора замялась. Ей бы уже сбежать поскорее, а я не пускал.
— Как ты собиралась удовлетворять мужа? Исключительно миссионерской позой?
— Тебя это не касается!
— Расскажи, мне интересно.
— Тебе все равно не понять, — я вскинул брови, ожидая более развернутого ответа. — Я буду удовлетворять его своей любовью, ласками. Секс не обязательно должен быть грубым или извращенным. Я знаю, есть много нежных поз, когда люди занимаются исключительно любовью, отдавая при этом себя полностью.
Как красиво говорит. И смотрится вся красиво. Изящная шея, соединяющая временами умную голову с прекрасной фигурой. Было только одно «но». Ей нравилось, как я ее трахал. Просто она это еще в себе не открыла или не приняла. По-прежнему продолжала жить иллюзиями, скрывая в себе страсть.
— Ответ засчитан. Иди поласкай себя, если не хочешь присоединиться к нам.
Ответом не наградила. Вылетела из спальни пулей, чуть не сбив мою гостью. Думаю, Аврора не будет против, если я сегодня представлю ее ротик.
* * *
Ночь выдалась дождливой. Сырой воздух залетал в открытое окно, поднимая шторы. Проснулся то ли от грома, то ли от крика — не понял. Перевернулся на другой бок в надежде заснуть, не помогло. Поднялся в ванную, окатил лицо холодной водой и снова крик. На этот раз точно не показалось. Кричала Аврора. Не вытираясь, быстро направился к ней. В ее комнате было еще прохладней. Закрыл окно. Вроде спит, даже от моего шороха не проснулась. Когда уже собрался выходить она закричала истошным голосом, отчего у меня поползли мурашки.
Приблизился — спит, только крутится, с силой сжимая одеяло. Лицо влажное от слез. Нужно ее разбудить.
— Аврора, — подвигал за плечо. — Проснись.
Мычала, словно в муках. Затем откинула мою руку и вновь закричала страшным криком. Люди от боли так не кричат, как она кричала сквозь сон.
— Проснись, слышишь меня⁉ — теперь потрусил сильнее. — Тебе кошмар снится! Очнись же! — бесполезно.
— А-а-а-а-а, — и слезы ручьем полились из закрытых глаз.
Криком словно лезвием резала. Я такого ни разу
