— Я к вашим услугам.
Поднялся невероятный шум. Все заговорили одновременно. Гейб наклонился к микрофону.
— Три вопроса, — уточнил он.
— Как вам удалось спасти Фолкнера? Ведь все другие попытки были безуспешными?
— Мне помогал мой отец.
— Вы найдете всю необходимую информацию о нем в пресс-релизе. — Гейб указал рукой на следующего репортера. — Ваш вопрос!
— Мы никогда не слышали о вашей связи с Фолкнером. Как давно длятся ваши отношения?
— Несколько лет.
Ронни кивнула Джеймсу Кетрику. Он хитро улыбнулся.
— Ты хочешь сказать, Ронни, что спасла Гейба Фолкнера, потому что любишь его?
Ронни уже видела мысленно сопливые заголовки во всех газетах. В панике она посмотрела на Гейба. Тот бодро улыбался ей, давая почувствовать, что все будет в порядке. Ронни глубоко вздохнула.
— Ронни, — мягко подтолкнул ее Гейб.
Она повернулась к залу:
— Да. Я люблю его.
Она отступила назад, к Гейбу.
— На этом все. — Он кивнул Дэну, который тут же принялся раздавать пресс-релизы.
Суета, которая началась в зале, позволила им беспрепятственно уйти, а охранникам было приказано не выпускать никого из комнаты в течение пяти минут после их ухода.
— Ты отлично справилась, — сказал Гейб, ведя Ронни по коридору к ее комнате. — Именно то, что надо. Достаточно профессионально и одновременно трогательно.
— Слишком мелодраматично, — поправила его Ронни. — Они будут идиотами, если поверят нам.
— Ты выглядела очень убедительно.
Ронни чуть не рассмеялась. Она чувствовала себя раздетой, вывернутой наизнанку.
— Ты должен был предупредить меня, что собираешься все рассказать.
— Ты и так нервничала. Теперь мы предупредили все возможные скандальные истории, которые могли скомпрометировать нас. Успокойся. Все позади.
— Все только начинается. Теперь мне негде спрятаться.
— Тебе не нужно прятаться.
— А тебе не нужно было говорить им, что ты не поедешь домой без меня.
— Я решил поднять ставки. Если они захотят, чтобы спасшийся пленник вернулся, им придется вернуть тебя тоже.
— Слушай, даже если Иммиграционная служба согласится, на это уйдет уйма времени.
— Ничего, мы подождем.
Ронни понимала, что он не отступится от своего. Она ускорила шаг.
— А что это ты говорил о свадебной церемонии?
— Куй железо, пока горячо. Сегодня они напишут о тебе, как о героине.
— Которая, между прочим, преступница, — мрачно добавила Ронни.
— А завтра, — не обращая внимания на ее реплику, продолжал Гейб, — я предоставлю им фотографии, которые заставят трепетать их сердца. Тебе нужен свадебный наряд. Какой у тебя размер? Восьмой?
— Шестой. Где ты собираешься найти свадебное платье?
— Дэн подыщет что-нибудь подходящее.
Все было слишком быстро, слишком нереально. Признания, свадебные наряды…
— Ты уверен, что хочешь этого?
— Да. Я никогда не был ни в чем так уверен. Все будет в порядке, Ронни.
В отличие от Гейба она не была уверена в том, что они поступают правильно. Что будет, если они проиграют? Не много ли Гейб берет на себя? Не пожалеет ли потом?
— Ты еще можешь передумать, — сказала она. — Со мной все будет в порядке.
Он чмокнул ее в кончик носа.
— А со мной — нет. Я приду поужинать с тобой в семь часов, если ты не против.
— Я буду рада.
Гейб повернулся и пошел по коридору. Ронни смотрела ему вслед. Он только что впервые поцеловал ее.
Гейб обернулся и увидел, что Ронни все еще стоит в коридоре.
— Все в порядке?
— Конечно. — Она с трудом улыбнулась и, открыв дверь, вошла в комнату.
Итак, она публично призналась в том, в чем намеренно не желала сознаваться самой себе. Она действительно любила Гейба Фолкнера.
Позже в комнату постучал Дэн. В руках он держал огромную белоснежную картонную коробку. На ней пирамидой высились коробочки поменьше.
— Боже мой, ты выглядишь, как рассыльный в старых фильмах, — воскликнула Ронни.
— Это в тех, где Джинджер Роджерс ходит по магазинам, а Фрэд Астэр танцует на потолке? — улыбнулся Дэн. — Я мог бы попросить, чтобы их доставили из магазина, но мне хотелось быть уверенным, что ты получишь все в целости и сохранности. Гейбу не понравилось бы, если бы что-нибудь потерялось по дороге.
— Но Гейб говорил только о платье.
— Признаюсь, увлекся. — Дэн бросил коробки на кровать. — Но продавщица заверила меня, что тебе не обойтись без этих вещей. Тут все: и чулки, и подвязки, и сорочка, и туфли. Кстати, я не был уверен, что купил нужный размер. У тебя седьмой?
— Почти угадал. Шестой с половиной. Все нормально.
Дэн с облегчением вздохнул.
— Слава богу, мне не придется возвращаться. Я чувствовал себя, как слон в посудной лавке, среди всех этих вуалей, платьев и всего остального.
— Гейбу не надо было взваливать это на тебя. Я вполне могла сама этим заняться.
— Гейб боялся, что тебя будут преследовать журналисты. Он решил, что на сегодня с тебя достаточно.
— Не на сегодня, а навсегда, — горячо поправила его Ронни. — Тебе часто приходится выполнять такие занятные поручения?
— Все бывает. От организации официальных встреч с президентом до романтических встреч с Морой Ренор. Господи! Наверное, мне не стоило упоминать Мору.
Ронни попыталась скрыть раздражение.
— А почему нет? Ты наверняка знаешь, почему Гейб женится на мне. Это всего лишь фарс!
— Разве? — Дэн внимательно посмотрел на нее. — Вам виднее.
— Откуда мне знать? Я не так хорошо знаю его, чтобы судить о его поступках.
— А я знаю Гейба довольно давно, и это так на него не похоже. — Дэн пожал плечами. — В любом случае, это не мое дело.
— Насколько я понимаю, ты не одобряешь его решения жениться на мне?
— Я не говорил этого, — ответил Дэн. — Жизнь Гейба висела на волоске. В любой момент мы могли получить сообщение о его казни. А тебе удалось спасти его. Мы готовы сделать для тебя все, что в наших силах. И если замужество поможет тебе получить то, что ты хочешь, я сам готов взять тебя в жены.
— Бог ты мой, женихи просто стоят в очереди у моей двери. Скажи, а как давно ты знаешь Гейба?
— Больше десяти лет. Мы вместе работали корреспондентами в Бейруте.
— Гейб говорил мне, что в трудной ситуации на тебя можно положиться.
Дэн улыбнулся:
— Да, мы не раз оказывались в переделках. Да и ты тоже. Вся эта история в Саид-Абабе, не сомневаюсь, была рискованной.
— Можно и так сказать. — Ронни старалась казаться безразличной. — Если вы так давно знакомы, ты, наверное, знаешь его семью?
— Его родители умерли. У него есть только сестра Кэрри и ее дочь Дэйзи.
