здесь можно показать, что у меня с чувством юмора все в порядке.
Так что я делаю пару шагов и толкаю Харитона в спину, наблюдая, как он забавно машет рукой, пытаясь удержаться. И у него бы обязательно получилось, если бы не тяжелое ведро, потянувшее его вниз. И все бы ничего, только второй рукой он резко цепляет мою ногу, дергая меня за собой.
Поначалу я даже испугался, что могут быть острые камни и принял удар на себя. Но под водой оказался мягкий песок, который вскоре набрался мне в штаны, а скорее всего совсем не культурно проник в зад.
Вода накрыла нас с головой, так что пока я снимал с себя футболку, с удовольствием смотрел, как пытается выбраться из собственных волос Ева, как тонкая ткань натянулась на ее теле, как просвечивают маленькие соски. Кайф…
— У тебя это входит в привычку, — смеюсь, когда она наконец убирает волосы с лица.
— Что именно?
— Толкать меня в спину.
— Опять ты за свое, — фыркает она, мельком взглянув на меня, но я-то вижу каждую промелькнувшую мысль, каждое промелькнувшее порочное желание. И все они весьма созвучны с моими.
— Постоянство признак мастерства, — не даю ей уйти и тяну обратно.
Ева вскрикивает, но не особо сопротивляется, когда прижимаю ее к телу, довольно сильно надавливая на поясницу.
А может это мне плевать на ее сопротивление, я слишком долго ждал, чтобы вкусить эти дрожащие губ. Но на всякий случай посмотрел на спину, нет ли еще кого с лопатой.
– Хватит елозить, если не хочешь, чтобы я поимел тебя прямо здесь.
— Не надо, Харитон, давай может… Давай поговорим.
Черт, она ведет себя гораздо скромнее, чем в тот вечер. Чем в доме, когда она словно специально меня соблазняла. Чем в больнице, когда делала приятно. Наверное, потому что сейчас она понимает. Больше ей никуда от меня не деться. Нас разделяют ее тайны, но открыв для меня тело, она вряд ли сможет скрывать что-то еще.
Вот и боится. Вместе с ее одеждой слетят последние секреты, и я словно пытаюсь докопаться до истины, тяну мокрую пижаму вверх, оголяя маленькую, но такую совершенную грудь.
— Харитон, ты хотел узнать… — почти стонет, а я усмехаюсь. Нет ничего важнее, чтобы попробовать ее на вкус, овладеть в свете луны, потому что сейчас, здесь она настоящая, она хочет меня несмотря ни на что.
— Ты хотел узнать, люблю ли я тебя.
— Слова ни что, я лучше проверю на деле, — окончательно скидываю верхнюю часть пижамы, касаясь мягких прохладных губ и все внутри замирает, потому что я не чувствую сопротивления, лишь жажду, что поглощает и меня. Ее. Делает единым целым в попытке достичь нирваны.
Она отвечает мгновенно, лаская мой язык своим, пока мои руки уже сжимают зад, вдавливая ее в меня, чтобы поняла, через что ей сегодня придется пройти. Что именно она будет ласкать руками. Пока только руками, пока не привыкнет к мысли, что моя. Что между нами не будет больше тайн, не будет больше скромности.
— Харитон, холодно, — последняя попытка, но это не помогает, она уже льнет ко мне, а я спускаюсь губами к груди.
— Я тебя согрею, — одной рукой придерживаю бедро, легонько толкаясь в нее, другой лезу за резинку мокрых штанов, мимо мягких завитков, туда где скрыто укромное местечко. – Черт, ты уже влажная.
— Дурак, — смеется она мне в плечо, пока я развожу влажные складочки, касаясь припухшего клитора. – Я же в воду упала.
— Тогда почему там так горячо?
— Замолчи, — умоляет она, кусая кожу на плече, пока я кружу пальцами по клитору, лаская его чуть быстрее. Сильнее. Резче. – Господи, зачем ты это делаешь.
— А сама ты не… — чуть надавливаю, наслаждаясь дрожанием тонкого тела, маленькими зубками, что даже не причиняют боль, влагой, что уже стекает по пальцам.
Она мотает головой, а вот во мне просыпается нечто дикое, первобытное. Желание во всем у нее быть первым. И ведь я действительно был. Но вряд ли мог оценить это в тот момент, зато могу насладиться ее невинностью сейчас. Ведь по реакции тела видно, что она не богата сексуальным опытом. И еще никогда я этому так не радовался.
Я тяну ее пальцы к себе, через мокрые джинсы, сжимаю член, который она уже доводила до крайней степени напряжения.
И сейчас, здесь, я хочу, чтобы это было не в жалость, от того что я лежу в больнице, а потому что она хочет сделать мне приятно. Сейчас здесь, я хочу кончить вместе с ней.
— Харитон, что ты творишь. Не место. Не время.
— С утра, Ева я буду задавать тебе вопросы. Ты ответишь на каждый. Ты больше не будешь от меня ничего скрывать. И расскажешь о себе все в мельчайших подробностях, — дергаю рукой чуть сильнее, пока она облизывает губы и кивает, не найдя реакции лучше. – Но сейчас я хочу, чтобы ты замолчала и просто чувствовала. Меня. Себя. Нас. Перестань сжиматься и просто наслаждайся.
Новый кивок и она сама проявляет инициативу, целуя меня и обнажая мой член. Тонкие пальчики сжимают его, мягко водят вверх-вниз, заставляя кровь кипеть, а внутренности сжиматься о предвкушения развязки.
И все это, пока я продолжаю терзать ее клитор, дурея от запаха, от жадных губ, от дыхания, которое становится все чаще. Все прерывистее. Я и сам уже задыхаюсь, ощущая себя в тисках наслаждения. Оно словно вода омывает меня со всех сторон, то холодя низкими температурами, то изжаривая кипятком. И как же хочется заменить неумелые пальчики ртом, узким лоном, что сейчас пульсирует под моими пальцами, подводя мою обманщицу к финалу. И стоит мне чуть ускориться, чуть сильнее долбиться в ее кулачок, почти умирая от напряжения внутри тела, как она отрывается от моего рта, запрокидывает голову, выдыхая стон, сотрясаясь всем телом.
— Харитон, Боже.
Пара резких движений и я догоняю ее, чувствуя в голове такое приятное освобождение, не сравнимое ни с одним оргазмом в объятиях шлюх.
Теперь мы стоим напротив друг друга, совершенно не зная, что друг другу сказать. Хотя…
— Теперь нам точно удастся заснуть.
— Думаешь? — улыбается она, опустив взгляд и рассматривая руку, на которой блестят несколько белесых капель.
— Как бы мне хотелось,
