что ты сейчас ее облизала, — говорю, а сам беру пару пальцев в рот под ее завороженным взглядом. Вкусно, черт возьми. Нереально сладко. Как я и думал.
Ева в немом шоке, и я пользуюсь ситуацией и просто целую ее, давая ощутить свой собственный вкус.
— Это так, — она сглатывает и все-таки моет руку. – Пошло. Боже.
— Поверь, это только малая часть того, что я хочу с тобой делать.
— Извращенец, — смеется она и все-таки моет руки, а я вижу, как она скрывает смущение. Это было подло с моей стороны, я почти не дал ей выбора, прекрасно зная, как действует на нее, мои прикосновения, зная, что она не смогла бы мне отказать, попроси я ее отсосать мне прямо здесь. Но мне это было нужно. Нужно было понять, что все что было в течении двух недель было настоящим. Что она меня хочет, не смотря на предательство и обман.
Я бы и сейчас спросил, как все произошло, как она связана с Рашидом и почему вместо того, чтобы довериться мне пошла на обман.
Но я не хочу снова думать, сейчас я хочу просто наслаждаться ночью и местом, что подарили мне столько удовольствия.
Оргазм словно снял с плеч часть нагрузки, давая в полной мере ощутить желание моей невесты. Теперь ей от брака со мной точно не отвертеться. И дело даже не в сыне, просто я своих решений не меняю, несмотря на обстоятельства. Тем более Ева сама этого хочет.
Может быть хоть это исправит ошибки мои и моего отца, из-за которых погублено столько жизней.
— Сейчас будет неуместный вопрос, — говорю я, набирая воду в ведро, и наблюдая как она скрывает свое тело за мокрой рубашкой и выжимает мою футболку.
— Давай, чего уж теперь, — смотрит она, чуть повернув голову.
— Ты весила много. И вообще, узнать тебя… Сложно.
— Я поняла, не продолжай, — обиделась. – Я не делала операций или чего-то подобного. Даже не диетах не сидела. Просто после родов вес стал уходить, врачи сказали гармональный фон сменился, сошли прыщи, а очки я носила чтобы скрывать часть прыщей. Вот.
— А волосы. Они были темными...
— Краска, — пожимает она плечами. — Мне казалось это окончательно запутает тех, кто мог меня искать.
— А вот с этого места…
— Давай завтра, — просит она глазами. – Мне так не хочется слушать очередную истерику. А при Даниле ты будешь сдержан.
Вот оно как…
— То есть я истеричка?
Она смеется и кивает.
— Иногда. Помнишь, как ты в меня подносом кинул?
— Ты даже бровью не повела.
— Я жила с умирающим отцом, который истерил по поводу и без, так что…
— Кстати об этом.
— Все завтра, — доходим мы до дома, и она сама меня целует перед тем как зайти. – Сними джинсы и трусы. Я все высушу.
— Ева, ты такая неприличная. Там же ребенок…
— И прикрой одеялом срам.
— Ты скоро этот срам будешь умолять в рот взять.
— Мне кажется ты переоцениваешь мои таланты. Я вообще не понимаю, зачем это делать.
Ух, обучение будет очень приятным и интересным.
— Я тебе расскажу и покажу, как только мы останемся дома.
Она меняется в лице, и я подозреваю неладное.
— Дом? Ты туда не хочешь?
— Нет. Пусть это будет другое место.
— Рашид? Ты… — она передергивает плечами, и я делаю губами знак молчания. – Ладно. Снимем дом где-нибудь за городом. С утра займусь. Нормально?
— Просто идеально. Тогда надо выехать пораньше.
— Боишься значит? За мной никто не следил, — ну кроме Генриха, которого я обезвредил.
— Все равно давай выйдем, как только позавтракаем, — мы заходим в дом, я тут же ложусь в кровать и накрывшись одеялом, снимаю трусы. Но отдаю ей их не сразу, потянув на себя и умыкнув короткий поцелуй. Она отвечает, мягко проводит по волосам, лаская меня взглядом. – Спи, давай. Вставать рано.
И приказ срабатывает. Я отключаюсь мгновенно, напоследок думая, что давно не чувствовал себя таким счастливым. Завтра будут ответы и будет очередной скандал, но ради Данилы, ради нас мы должны все это пережить.
Ночь пролетает незаметно. Вроде только лег, а мне уже хочется подняться и открыть глаза. Но получается далеко не сразу. Кажется, что кто-то упорно долбит меня по голове, чтобы я не очнулся. Странно, я вроде не пил.
И когда мне все-таки удается раскрыть затекшие веки я натыкаюсь взглядом на озлобленную рожу ухмыляющегося Ильдара, кулак которого в крови.
— Привет, урод. Соскучился? Долго же я этого ждал...
Паника захлестывает с головой, когда осознаю, что это ни хера не сон. Получается, все страхи Евы были оправданы!
И что я сделал, вместо того, чтобы все выяснить и обезопасить ее? Сына? Лез, блять в трусы!
Пока надо мной стоит эта обезьяна я спешно оглядываю раскуроченную в хлам комнату. Белье, посуда. Кровать и скудная мебель. Все валяется. Даже холодильник и плиту не пожалели. И каким образом я не проснулся? Как мог не услышать, что он пришел? Или… Они?
Голова нещадно болит, а в ней отзвуком крик Евы:
"Боже, нет!Данила!Харитон!"
А следом темнота.
Пытаюсь схватиться за голову и в ужасе понимаю... Прикован. Прикован сука. Ладно хоть прикрыли, ублюдки!
Новый удар по лицу дает понимание почему его кулак в крови. По щеке стекает кровь, висок и челюсть нещадно ноют. Такое я испытывал только во времена реслинга. Может быть поэтому жив.
— Где Ева? Данил! – ору, дергая наручники, которые тут же впиваются мне в кожу, в кровь царапая. Ноги просто связаны и я как гусеница под смех Ильдара. Убью! Убью сука!
Сплевываю кровь прямо в смуглую харю и широко улыбаюсь.
— Дай мне только добраться до тебя, черномазая свинья. Ты кровью ссать будешь.
Новый удар почти выносит меня из реальности, но я держусь. Не ради себя. Ради них. Пиздец, я идиот! Как можно было упустить такое!? Почему не уехали вчера...
— Говори, где Ева, тварь!
- А ты дохуя смелый, хотя связанный…
— А ты смелый, только потому что я связанный. А один на один слабо со мной? Или зассал?
— Ты инвалид, что с тебя взять?
— То есть бить связанного интереснее. Да ты
