со мной он был ещё до его отъезда на Шри-Ланку, где с ним и приключилась ты. А потом… Ах, Лера, поверь мне, дорогая, я очень старалась и передо мной было почти невозможно устоять. Ты же меня видела. Но, увы. Так что, хлопай ресницами и взлетай — Шахов реально на тебе помешался. Вот. Легче стало?
— Стало, — почти теряю я сознание от облегчения.
— Ну и всё, да? Радуемся до следующего раза, пока не прибежит очередная девица, которая будет вешать лапшу на твои красивые ушки. Я права?
Она права.
— А ты бы как поступила на моём месте?
— Назло всем этим сучкам была бы счастлива со своим мужчиной. Хрен им всем!
— А ребёнок? – в каком-то коматозе бормочу я.
— Ну я же тебе сказала, что Данил тут просто мимо проходил. Хотя…
— Что? – вздрагиваю.
— Признаться, я хотела обвешать тебя сомнениями, словно новогоднюю ёлку разноцветными гирляндами, а потом смотреть, как вы оба корчитесь в муках друг без друга.
— И почему ты не сделала этого?
— Потому что я теперь в другой реальности, Лера. Здесь нет ненависти, ругани и злобы. Здесь есть только любовь. Меня сюда привёл мой родной человек и мне больше ничего не нужно, кроме тихого счастья. Если хочешь так же, то надо бы уже быть смелее.
— Я не знаю…, — всё-таки тихо заплакала я.
— Лер…
— Что?
— Ну вот чего ты кобенишься? Данил не твой сраный папаша. Он действительно тебя любит, так как пошёл против семьи и целого мира, чтобы вернуть тебя.
— Откуда ты…?
— Безрукова просветила. Знаешь такую?
— Да.
— Тварь! Ей повезло, что до неё не добрался Данил. Прихлопнул бы как муху. А так будет жить, не факт, конечно, что долго и качественно, но всё же.
— Что с ней случилось?
— Обжабанная вылетела с трассы и слилась в последнем волшебном поцелуе с деревом. В тачке запрещенка. Она сама в дугу. Теперь лежит вся красивая в больничке и гадит под себя.
— Господи!
— Не надо её жалеть, Лера. Именно с её подачи Данил чуть не распрощался с жизнью. По мне, так ей прилетел справедливый бумеранг.
— Наверное, ты права…
— Ещё есть вопросы?
— Не знаю, - я в раздрае.
— Ну, если что-то появится, то я всегда на связи. Звони, буду рада с тобой поболтать. Ты клёвая. Всё, целую! Пока-пока!
— Пока, — прошептала я в трубку, в которой уже раздавались бесконечные гудки.
А потом снова заскулила. Но теперь от облегчения. Болезненного, но такого желанного. И оно, словно мягкое пуховое одеяло окутало меня, и я ещё долго лежала, нежась в нём, как в защитном коконе. Боясь пошевелиться. Боясь анализировать. Думать.
И мечтать.
Спустя вечность в какой-то безумной панике подскочила на ноги. Заметалась по комнате, спятившей от заточения птицей. Замерла у окна, слепо вглядываясь вдаль. А затем, боясь собственных мыслей, что как тараканы лезли из всех щелей, кинулась в ванную комнату, где принялась долго умываться холодной водой, чтоб хоть немного прийти в себя.
Не помогло. Не отпустило.
Разделась. Полезла в душ, где тут же зарычала и заохала, когда ледяные капли обожгли тело.
А затем снова заплакала, понимая, что я не просто проиграла в этой битве. Нет! Я добровольно сложила оружие и выкинула белый флаг. Но, при всём этом, я не чувствовала себя побеждённой.
И это понимание напрочь сносило мне крышу.
— Ладно, Лер. Ладно. Утро вечера мудренее, — уговаривала я сама себя остыть, сев задницей на пол душевой и обняв себя за колени.
Ну куда там? Облизываю губы, а в ушах перманентной трелью звенят слова Данилы:
— Вспоминай, Лера…
И в голове, словно по заказу, неистовым торнадо закрутились воспоминания. Я и ОН. Шри-Ланка, горы, пляжная дискотека и первый настоящий поцелуй с привкусом концентрированной страсти. Яхта, киты. Мой (наш!) первый раз. Откровенные, но ослепительно восхитительные эксперименты. Закаты и рассветы. Чувства, что яркой вспышкой разгорелись за рёбрами. Предательство и побег от того, от кого убежать нельзя, потому что он уже давно и безнадёжно пробрался под кожу. Боль, страх, опасная химия от новой встречи. Шантаж, горящий в ночи дом. Долгие месяцы незамутнённого счастья…
Но стоило только чиркнуть спичкой и наш мир сгорел дотла.
Из кабины буквально вывалилась, чертыхаясь и костеря себя почём зря. До красноты растёрла тело полотенцем, им же просушила волосы и настоятельно приказала себе топать в постель.
Но сон не шёл. И воспоминания бесконечным калейдоскопом ярких брызг и искр продолжали высвечивать мои поплывшие мозги. Покрутилась туда-сюда. Накрылась с головой подушкой. Порычала сама на себя:
— Спи, глупая!
А спустя несколько минут замерла, слепо уставившись в потолок и горестно выдохнула. Потянулась за телефоном и в, казалось бы, тысячный раз открыла то самое сообщение.
«Я люблю тебя».
И вот где-то тут поняла, что всё. Я так больше не могу.
И не буду!
Подскочила на ноги. Не включая свет, вытянула из шкафа бельё, джинсы и водолазку. Бросилась в прихожую, где торопливо обулась, нахлобучила на ещё влажные волосы шапку. Накинула на плечи пальто и крутанула замки на входной двери.
Всё! Быстрее!
Лихорадочно вдавила пальцы в кнопку вызова лифта. Он, на моё счастье, сразу же распахнул передо мной свои металлические створки, будто бы ждал всё это время, когда же я дозрею и решусь на этот шаг навстречу своему будущему.
Кабина летит вниз. Я задыхаюсь от адреналиновой волны, окатившей тело с головы до ног. А затем несусь ветром из подъезда и дальше, через улицу. Туда, где под тенью плакучих ив по-прежнему на своём боевом посту стоит чёрная иномарка.
Не добегая всего несколько шагов, торможу. А после вымученно улыбаюсь, когда водитель, заметив меня, выходит из салона и хмуро смотрит на меня.
— Валерия Дмитриевна, первый час ночи, вернитесь домой, я вас очень прошу.
— Домой? — шепчу я сбито, пока за рёбрами отыгрывает безумные рулады реанимированное сердце.
— Да, пожалуйста.
— Хорошо, — киваю я и решительно сокращаю расстояние между мной и машиной, а затем и вовсе дёргаю на себя ручку двери, — везите.
Сажусь внутрь, складываю руки на коленях и покорно жду, пока водитель всё-таки выйдет из ступора, сядет за руль и доставит меня туда, куда я так отчаянно рвусь.
И вот автомобиль наконец-то трогается с места. Везёт меня по тёмным столичным
