— Концерт по заявкам или как?
Вопрос Сереги снова отправили мне в лицо, но я даже краем глаза не следила за гитаристом.
— Или как, — буркнул Джек. — Слава, что ты хочешь, чтобы я сыграл?
Сейчас время обернуться, но я не смогла: боялась свернуть окаменевшую вдруг шею.
— Мне без разницы, — выдала не затем, чтобы позлить Джека, а потому что боялась любой из старых мелодий вызвать ненужные воспоминания.
— А он, типа, думаешь, не понял за столько лет?
Я не заметила, как вернулся Юрка, и сейчас его рука легла на Серёгино плечо.
— Что рюмка пустая? Наливай!
Мне тоже налили. Не уверена, что в чистую, но мне было плевать — дезинфекцию она пройдёт. Мне б тоже что-нибудь в себе убить не помешало бы… Как то, например, желание выплеснуть рюмку в харю напротив меня сидящего… Без толики сожаления. Но силой воли я сдержалась.
— Мне бы водочки, чтобы я выпил и забыл… — услышала я за спиной звон гитары. — Всех, кого любил, всех, кого простил, и не простил ещё вчера.
Что за песня такая? Не из их привычного репертуара… Да и что привычного может быть в этой компании, спустя два десятилетия, целую взрослую жизнь? Да Джек просто подыграл к тосту. А был ли тост или меня просто заставили чокнуться и выпить убийственными взглядами. Гадость! Как первая сигарета… Но не буду говорить, что последний раз водку пила еще в студенчестве до знакомства с Владом… Только б не поперхнуться! Сдюжила, ура!
Джек все ещё пел, а я все ещё не оборачивалась. Только теперь могла смотреть на Юрку. Но Серега все равно не унимался… Интересно, как он до дома такой дойдёт? По канавам?
— Как тебе в новом доме?
— Отлично, — не стала я юлить.
Раз Сомов все всем рассказал, то мне точно за него больше не обидно. Целебная рюмка водки оказалась!
— На новоселье пригласишь?
— У меня дети, при них не пьют… И злая собака, очень злая…
— Это ты про себя? — усмехнулся Серега.
— Нет, про своего кобеля.
— Про мужа, что ли?
— Про собаку. Серега, извини, но я с пьяными давно не общалась. Могу и грубость сказать ненароком, а у нас тут праздник вообще-то, — и я повернулась к имениннику с пустой рюмкой. — Наливай, я тост скажу…
— Да я еще не договорил… — все никак не унимался пьяный оратор.
— И не надо… — подал голос Джек, и я услышала, что гитара куда-то там легла. — Отстань от девушки…
— Она давно не твоя девушка. Что ты ее защищаешь?
Я успела поймать взгляд Юркиной жены, пока она его не спрятала в чашке с чаем, которого никто, кроме нее, не пожелал откушать. Накушались ее гости другим — эликсиром незабвения.
— Потому что я ее сюда пригласил. Ясно?
— Я, кажется, тост собиралась сказать… Мне можно?
Теперь я повернулась к Джеку — с вызовом во взгляде, но он его не принял и подвинул ко мне стул. Слишком быстро и слишком близко, у меня даже полная рюмка в руках дрогнула.
— Когда у тебя там муж приезжает? — не заткнулся Серега.
— Никогда, — брякнула я зло.
И вокруг воцарилась такая тишина, что мы услышали всех комаров. И я убила одного у себя на щеке. Звонко. Точно давала своему языку пощечину.
16. Дружки
— Чет не понял… — выдал пьяный Серёга.
Главное, что я вовремя поняла, как вывернуться.
— Мой муж не любит дачи. Вопросы есть? Вопросов нет. Юр? Мой тост…
— Подожди, подожди…
Серёга отодвинул протянутую Юркой рюмку.
— То есть, как это? Я чет не понял…
— Да в таком состоянии ты, Сереженька, вряд ли что-нибудь поймешь! Я же не спрашиваю тебя, как тебе не стыдно в таком виде к жене являться и к детям… Так что и ты не спрашивай меня, почему я живу на даче одна. Договорились?
Он откинулся на спинку стула, я тоже, но попала на руку Джека, лежащую на ней. Я все это время сидела навытяжку, а сейчас под косыми взглядами всех присутствующих не могла отпрянуть от него, точно от горячей сковороды, хотя и очень хотелось.
— А я спрошу и ты спроси… Как часто я так расслабляюсь.
— А меня это как бы не интересует. Вообще. Юра, тост…
Серёга поднял рюмку быстрее.
— Чтобы москвичи, скупившие весь наш город, хоть Ленинградскую область в покое оставили…
— Вот какого черта вы оба портите Юрке юбилей? — подал голос ещё один из их компашки.
— Юрка! За тебя! Без тоста!
Я с трудом не зажмурилась. И с ещё большим — сумела опустить рюмку на стол, а не мимо стола.
— Слава, ты не закусываешь после второй? — уставился мне в лицо тот, кому я портила вечер.
— Нет. Я просто не буду больше пить. У меня собака не переносит запаха алкоголя. На дух не переносит. И с учётом, что собакевич вообще меня не любит, велик шанс, что я останусь спать на коврике.
— Может, чаю? — не дала мне договорить начатую глупость молодая хозяйка.
И тут же появилась прежняя — с пирогом. И начала расспрашивать меня про родителей, даже не присев к столу.
— Я очень надеюсь, что они приедут в гости и сами расскажут о своём житье-бытье, — ушла я от основных вопросов. — На расстоянии о проблемах не рассказывают, так что у них все хорошо. Для меня. Как и у меня все хорошо для них.
— А у тебя не хорошо, разве? — улыбнулась смущенно тетя Света и присела на край стула.
— Меня собака не любит. Хотя я единственная, кто ее кормит. А в остальном все хорошо. Ну… Мама тут тете Наде уже все рассказала, какая я ужасная карьеристка и прочее, прочее, прочее… Я не буду начинать, ладно? Можете у неё узнать подробности…
— Слава… — ахнула тетя Света растерянно.
— Я не… Просто тут все, кому не лень, включая моих родителей, не признают за мной право строить мою жизнь по моим правилам. Я не собираюсь распространяться о своей личной жизни при посторонних ушах.
Теперь я не могла податься вперёд и вскочить со стула тоже не могла: Джек вцепился мне в плечо, точно клешней из автомата-хватайки. Только он не выдернет меня из пьяного болота словоблудия, не сумеет…
— Вот твой чай…
Даша мне его подставила, а Джек удержал на столе чашку, когда я случайно поддала блюдце рукой. Всего две рюмки, зато полные и без закуски… Меня унесло, как домик Элли… С концами.
— Тетя Света, люди иногда принимают странные решения. Главное, чтобы они были взаимными. У мужа хорошая работа в Москве, а у меня шанс продвинуться в Питере, так что мы решили на год разъехаться. Пока на год, а там как с работой попрет.
— А дети как же?
— Детей мы поделили поровну, чтобы никому не было обидно. Старший в школу ходит, поэтому остаётся в Москве с папой, а мелкая со мной… Вернее, с няней тут. Вот и все. Ничего интересного. Бизнес, ничего личного, как говорят.
— Как говорят в Москве, которая слезам не верит… — выдал тот, кто пытался примирить меня с Серёгой.
— Богатые тоже плачут, — усмехнулся пьяный дружочек после очередной рюмки. — Или нам бы их проблемы. Я бы тоже жену куда-нибудь отправил… Только она никуда не хочет ехать… Сколько ты за Женькину дачу отвалила?
— Слушай, заткнись, а?
Мое плечо получило свободу — Джек вскочил, но я, не глядя, ткнула ему пятерней в грудь, чтобы не двигался с места — придурок.
— Она уже давно не Женькина была, — выдала я спокойно. Перед глазами картинка плыла, но в мозгах прояснилось. Наконец-то! — Женька мне бы ее не продал, да и я бы у него не купила. Я присмотрела дачу за речкой, на той стороне. Эту мне подсунул риэлтор.
— И ностальгия взыграла?
Серёга подался вперёд и снес локтями тарелку. Тетя Света подскочила убирать, и Даша ринулась на помощь. Серёга с пьяной улыбкой рассыпался в извинениях и даже сполз под стол помогать, но Юрка выдернул его обратно и удержал в сидячем положении.
— Здесь живет няня, которой я доверяю. И дети, с которыми может дружить мой сын. Ностальгия — это для неудачников.
— А… Ну да… Ты удачница с дачей! А сын же в Москве с папой? Неа?
