этим грёбанным проблеском надежды.
— Тебе лучше прекратить это, — прорычал он.
— Что? — прошептала она.
— Надеяться. Это пустая трата времени.
Он взял её на руки.
Для него она ничего не весила. Ему нужно, чтобы она исчезла из поля его зрения.
Он вынес её из своей комнаты в маленькую спальню, которой никогда раньше не пользовался.
Она дрожала в его руках и, почему-то, это разозлило его ещё больше.
Он бросил её на кровать, и она потрясенно вздохнула.
Он повернулся на каблуках, устав смотреть на неё, удивляться, и сомневаться в себе.
Он не должен… не имело значения, почему Фальконе отдал её ему. Он мог делать с ней всё, что пожелает.
Он направился к двери и захлопнул её за собой.
Завтра он заявит на неё свои права. Стоит оно того или нет. Он, мать его, заслужил что-то хорошее в своей жизни.
КАРА
Я вздрогнула, когда дверь захлопнулась.
Удивительно, что этот звук сумел пробиться сквозь туман страха и грохот моего сердца. Я была ошеломлена.
Я медленно села.
Моё тело болело, и я не была уверена, было ли это из-за моей борьбы с Гроулом или от ужаса, который проявился физическим способом. Я больше ничего не знала.
Мой мир был разрушен, и вскоре меня постигнет та же участь. Гроул ушёл, пощадил меня, но он вернется.
Он вернется.
Я медленно повернула голову и посмотрела на свою порванную рубашку, на обнажённое плечо.
Я вспомнила его прикосновение.
Кончиками пальцев я коснулась кожи, вздрогнула, затем провела по горлу и под ухом.
Его прикосновение всё ещё было там, как отпечаток.
Я закрыла глаза и тяжело вздохнула.
Мое сердцебиение не замедлилось. Оно бешено колотилось, словно стремилось вырваться из груди, прочь, подальше от моего тела.
Хотела бы я, чтобы было так просто, оставить своё тело, уплыть в лучшие места и времена. Но это было глупо. Не будет чуда, которое унесло бы меня из этого места, туда, где Гроул меня не достал бы.
Большую часть своей жизни я жила в пузыре, вдали от реальности, с которой сталкивалось многие люди. Больше я не могла позволить себе такую роскошь.
Если я хочу избежать своей судьбы, я должна спасти себя. Никто не придет мне на помощь, ни мои телохранители, служившие теперь Фальконе.
Ни мой вероломный жених. Ни мой отец, которого, вероятно, уже бросили где-то, где его никто не сможет найти, или отдали бойцовым собакам Фальконе на закуску.
Моя грудь сжалась, но я боролась с эмоциями.
Не было смысла жалеть мёртвых. Им больше нечего терять. Но я была ещё жива, как и мама, и Талия.
Я судорожно всхлипнула и быстро прижала ладонь к губам.
Я не хотела, чтобы Гроул услышал меня, провоцировать его, чтобы он передумал оставлять меня на ночь.
Я подползла к краю кровати и поставила одну ногу на деревянный пол, затем подождала, пока мои мышцы перестанут дрожать, прежде чем осмелиться встать на ноги.
Мои ноги были нетвёрдыми. Как и всё остальное.
Я огляделась.
Эта комната была ещё более скудной, чем предыдущая. Стены были пустыми. Деревянные полы целиком покрыты царапинами.
Моя рубашка была в пятнах крови. Она была испорчена.
Я не могла больше носить её ни секунды. Сорвав её с себя, я обхватила себя руками.
В потрёпанном шкафу одежды не было. Всё, что у меня имелось, осталось в моём доме.
Другой двери, кроме той, через которую вышел Гроул, не было, так что у меня не имелось даже своей ванной комнаты. Не было ничего, кроме обветшалой мебели.
Я снова опустилась на матрас.
Может, я смогу улизнуть из дома после наступления темноты.
Я накинула одеяло на плечи, чтобы прикрыться.
Если Гроул вернётся, я не хотела чтобы на мне ничего, кроме лифчика, не было. Будто бы это смогло его остановить.
Я услышала шмыганье носом и скрежет в дверь.
Моё тело напряглось от страха, когда я поползла к двери.
Похоже на собак.
Когда я подошла к двери, раздался глубокий лай, и я отскочила назад.
Собаки казались большими и опасными.
Разве отец не упоминал, что Фальконе разводит бойцовых собак для развлечения?
У меня закружилась голова. Это было уже слишком.
Попятившись, я снова упала на кровать.
Что, если собаки пробрались бы в комнату? Они, скорей всего, разорвали бы меня на мелкие кусочки. Так они были воспитаны и обучены. Ходили слухи, что Фальконе зарабатывал миллионы на ставках на собачьих боях.
У меня упало сердце.
Я никогда не смогу выйти из дома без внимания собак. Даже если бы мне удалось прокрасться мимо Гроула, что казалось маловероятным, учитывая его бдительность, собаки были непреодолимым препятствием.
Я свернулась калачиком на кровати и зарылась лицом в подушку.
Пахло затхлостью, неиспользованностью. У Гроула, вероятно, было не много ночных гостей. Эта мысль меня почти рассмешила.
Я обхватила руками ноги и закрыла глаза.
Снаружи пара выкрикивала непристойности друг другу, мимо проезжали машины с визжащими шинами, хлопали двери.
Я не была уверена, как долго лежала в таком положении, но ночь опустилась вокруг меня, а с ней пришла и леденящая кровь тишина. Я хотела, чтобы визг, грохот и звук колес вернулись.
Полная тишина заставила меня почувствовать себя мёртвой.
Я прислушалась внимательнее, но потом пожалела об этом, потому что внезапно раздался скрип и шорох.
Не была уверена, что из этого придумал мой разум, а что было реальностью. Я устала, хотела пить и есть. Возможно, я бы умерла от жажды или голода.
Может, Гроул просто забудет обо мне. Голод не может быть так уж плох по сравнению с тем, что ожидает меня в будущем, если я останусь в живых, не так ли?
Остановить это.
Я должна была остановить эти безумные мысли. Если я сойду с ума, то не выберусь отсюда. Мне нужно было собраться с мыслями, придумать план.
Перед моими закрытыми глазами мелькнул образ матери и Талии, такой яркий, словно они были прямо передо мной.
Счастье и глубокая печаль охватили меня от этого образе. Неужели это воспоминание — единственное, что от них осталось? Увижу ли я их когда-нибудь снова?
Слёзы хлынули из моих глаз, и я их не остановила, позволила им пролиться сквозь веки и скатиться по щекам.
Было приятно, облегчение после притворства, будто я сильная. На самом деле я не была такой, но, может быть, я смогла бы научиться.
Моя семья, то, что от нее осталось, я могла бы быть
