— Зейн и его мать останутся здесь столько, сколько захотят. Пожалуйста, позаботьтесь о моей женщине и моем сыне. Я предоставлю все, что им нужно.
Глаза Найлы стали такими круглыми, что я подумал, они выскочат из орбит.
— Конечно, Рейт. Я встретила ее, когда она привезла Еву. Я не против остаться с ней, пока она не проснется.
Черт. Я забыл об этом. В моей голове была повсюду неразбериха.
— Я понял, брат. — Патриот похлопал меня по плечу. — Я уже говорил тебе, что прикрываю твою спину.
Кивнув, я тяжело сглотнул и вышел из комнаты, поражаясь тому факту, что мое сердце билось так, словно я уронил его на кровать с Зейном и Тауни. Когда я добрался до своей комнаты, я разделся и положил свой жилет на ближайший стул. Мне захотелось отлить, и я направился в ванную, позаботившись о делах, прежде чем включить раковину и вымыть руки. Я плеснул прохладной водой на лицо и поднял голову, глядя в зеркало, как делал много раз в прошлом.
Только это было ненормально. Вовсе нет. Потому что меня не было в этом чертовом отражении. Я был чертовски невидим. Ничего. Призрак. Просто Призрак.
Даже не гребаный мужчина.
И это было не в первый раз.
— Черт, — выругался я, оборачиваясь. — Однажды я собираюсь, блядь, исчезнуть и никогда не возвращаться.
Мрачный смешок сорвался с моих губ, но это было совсем не смешно.
Тауни
Когда я открыла глаза, я была настолько дезориентирована, что потребовалась минута, чтобы сосредоточиться. У меня разболелась голова, и я поморщилась, подняв руку, чтобы прижать ее к задней части черепа. Большая, выступающая шишка доказала, что прошлой ночью мне не снились сны или парни, которые появились в мотеле. Остаток ночи прошел как в тумане, и я пропустила, как оказался в этой комнате. Где, черт возьми, мы находимся?
Повернувшись на бок, я обнаружила, что Зейн спит рядом со мной. Его темные волосы в беспорядке упали на лоб. Темные ресницы касались его щек, как намек на улыбку, тронувшую уголки его губ. Было легко забыть, что ему было почти шестнадцать. Его лицо казалось моложе, когда расслаблялось. Невинность и молодость, которые ускользали с возрастом.
Я подавила стон, когда медленно села, осматривая комнату.
— Привет, Тауни, — прошептал женский голос.
Вздрогнув, я ахнула, резко повернувшись налево, и с удивлением обнаружила Найлу, развалившуюся в кожаном кресле.
— Я в Перекрестке?
— Так и есть, — подтвердила она. — Рейт попросил меня остаться с тобой.
— Рейт?
— Тот, с бородой и красивыми карими глазами.
Нахмурившись, я не могла вспомнить, о ком она говорит, если только она не встретила сварливого байкера, который ушел вчера, когда я привезла Еву.
— Ладно. Зачем ему это делать?
Найла пожала плечами.
— Почему бы ему не захотеть убедиться, что ты в безопасности? И твой сын тоже.
В висках у меня стучало, когда я откинулась на матрас.
— Я не могу думать. Моя голова убивает меня.
— Я возьму немного воды и обезболивающих. Ты еще не проголодалась?
— Нет, но Зейн придет в себя, как только проснется.
— Уже почти час дня, но я могу принести еды на завтрак, если хочешь. Это не проблема.
— Боже. Как мы могли так долго спать? — Спросила я, протягивая руку, чтобы потрясти Зейна за плечо.
— Пусть он спит. Он не спал большую часть ночи, присматривая за тобой, пока не отключился на рассвете.
— Он самый лучший сын, — прошептала я, опуская руку.
— Я в этом не сомневаюсь. Зейн милашка. Мы немного поговорили прошлой ночью. Он очень заботится о тебе.
— Найла?
— Да, детка?
— Кто этот парень Рейт? Почему мне кажется, что я его знаю?
Возможно, было глупо задавать ей этот вопрос, но она улыбнулась, подняв плечи и склонив голову набок, не сказав ни слова.
— Спроси его, когда он выйдет из церкви.
— Церковь?
— Все узнаешь достаточно скоро. Дай мне несколько минут, и я вернусь с подносом.
Найла пересекла комнату и вышла, подмигнув, закрыв дверь с легким щелчком. Я не знала, что делать с ее ответами. Как только моя голова перестанет вбивать гвозди в мой череп, я найду Грима и потребую правды.
— Это так вкусно, — объявил Зейн с удовлетворенным стоном. — Лучший сэндвич с чизкейком, который я пробовал за всю свою жизнь.
Это был его второй сэндвич, и он был после картофельных чипсов, нарезанного яблока и пончика.
— Это довольно вкусно, — согласилась я, ковыряясь в своем и чувствуя легкую тошноту из-за головной боли. Даже Тайленол не сильно помог. — Мне следовало попросить куриный суп с лапшой.
— Я пойду попрошу об этом, — ответил он, вскакивая, прежде чем я смогла возразить. — Я сейчас вернусь.
Я чуть было не окликнула его и не сказала, чтобы он забыл об этом, но поняла, что он беспокоился и хотел позаботиться обо мне. Как я могу сказать "нет"?
Зейн вернулся минут через десять, но, похоже, был не один. Дверь открылась, и он вошел с другим подносом. Его спина была напряжена, когда он подошел и поставил поднос на стол передо мной.
— Рейт потребовал, чтобы я впустил его, чтобы проверить, как ты.
Рейт, который на самом деле был вчерашним сварливым байкером, неловко прочистил горло.
— Я не хотел причинять вам неудобства. Просто хотел убедиться, что вам обоим удобно и вам ничего не нужно.
Зейн покачал головой, явно не веря ни единому слову, сказанному Рейтом.
— Моя мама пытается что-нибудь съесть и отдохнуть.
— Я вижу это, — осторожно ответил Рейт. — Продолжай, Тауни. Я не тороплюсь.
Я сняла крышку с подноса и обнаружила накрытую миску с обжигающе горячим супом и ломоть хрустящего хлеба. Бульон изумительно пах и стал еще вкуснее, как только я сняла крышку и начала потягивать горячую жидкость. Мой желудок успокоился, и я улыбнулась Зейну, испытывая облегчение от того, что моя головная боль начала утихать. Этот суп был именно тем, что мне было нужно.
— Ты выглядишь менее бледной, — заметил он. — Чувствуешь себя лучше?
— Теперь да. Головная боль больше не стучит молотками в затылок.
Мой сын кивнул, доедая остатки своей еды. Он отодвинул свою тарелку, а затем скрестил руки на груди, многозначительно глядя на Рейта. У меня не было времени задуматься, о чем это было, когда я повернулась к байкеру.
— Я не понимаю, почему ты здесь, — призналась я.
— Я тоже, — добавил Зейн.
Рейт поднял одну из своих рук и нервным жестом потер заднюю часть шеи.
— Я бы предпочел, чтобы мы сначала поговорили наедине.
Одни?
— Почему? Это sus! — Воскликнула я — позаимствовав сленг у сына.
— Это так мило, — согласился он, кивнув головой в сторону Рейта.
— Sus?
— Это означает "подозрительно". То, как ты ведешь себя с того момента, как я встретил тебя, — обвинил Зейн.
Должно быть, я что-то пропустила, потому что понятия не имела, что это значит.
Раздался стук в дверь, а затем Найла открыла ее, просунув голову внутрь.
— У меня есть свежее печенье из духовки, и кому-то нужно проверить, хорошее ли оно на вкус. — Она улыбалась Зейну, шевеля бровями.
— Вы не можете подкупить меня печеньем, — ответил он, возмущенно вздернув подбородок.
— Как насчет дополнительной шоколадной крошки и стакана молока? Я разрешу тебе забрать некоторые из них обратно в комнату.
Мой сын посмотрел в мою сторону, и я видела, что он испытывал искушение. Конечно, он был подростком, а не маленьким мальчиком, но он все еще любил печенье, особенно прямо из духовки.
— Со мной все будет в порядке. Рейт не причинит мне вреда.
Зейн встал, расправив плечи и уставившись сверху вниз на Рейта, который присел на край кожаного кресла.
