жизни в детстве. Как она убежала из дома, испуганная и потерявшая надежду, пока другие дети не приняли ее в свою семью — Джемма была одной из них.
Они жили на свалке, черт возьми. Джемма и Кэтрин соорудили палатку из листового металла, брезента и всего, что смогли найти, и годами спали на земле.
Моей лошади жилось гораздо лучше.
Но, глядя на Джемму, вы бы никогда этого не поняли. Она держала плечи прямо. А подбородок высоко. Она была такой же блестящей, как мои воскресные ботинки, и такой же утонченной, как любой из богатых людей, которые выкладывают тысячи долларов, чтобы каждое лето проводить здесь гламурные мероприятия.
И, черт возьми, меня переполняла гордость. Двенадцать миллионов долларов. Она этого добилась. Она дала себе слово никогда больше не спать на земле.
— Почему тебя беспокоит, что я здесь? — спросила она, когда я вернулся с попоной.
— Потому что, — пробормотал я.
Потому что она отвлекала меня. Потому что, когда она была здесь, я не мог ясно мыслить. Потому что ее карие глаза были такими очаровательными, и, если бы я позволил себе, я бы снова увлекся ею.
Она скоро уедет, погнавшись за очередным долларом или безумным приключением, оставив меня одного гадать, какой мужчина сможет заставить ее остаться.
Уж точно, черт возьми, не я.
Мы не разговаривали, пока я седлал Спрайт. Она последовала за мной, когда я вывел лошадь из стойла на арену и остановился у ворот.
— Пройдись с ней по кругу, чтобы разогнать кровь.
— Хорошо. — Джемма кивнула, взяв кожаные ремешки в свои изящные ручки. В лучах утреннего солнца ее блестящие ноготки заблестели, чистые и бледно-розовые.
Мои были постоянно в грязи.
Пока она выгуливала Спрайт, я поспешил в свой кабинет и схватил шляпу. Затем написал Рори записку, чтобы он смазал мамино седло перед обедом. Он был в сарае, убирал беспорядок, который дедушка принес вчера на четырехколесном велосипеде, и инструменты, которые он не убрал.
Если я проведу этот урок с Джеммой, у меня будут две недели без дедушки, вмешивающегося в мои планы.
Теоретически.
Кэтрин была хороша в управлении дедушкой, но и она не была всемогущей. А он был непредсказуем. Но Спрайт была оседлана, как и Пазл, поэтому я решил довести дело до конца.
Глубоко вздохнув, я вернулся на арену. Обычно индивидуальные занятия длились два часа, но на этот раз будет максимум девяносто минут.
Джемма не услышала, как я подошел. Копыта Спрайт глухо стучали по мягкой земле, пока Джемма водила ее по кругу, и этот шум заглушал звук моих собственных шагов.
— Ладно, Спрайт, — сказала Джемма. — Помоги мне. Не выставляй меня перед ним полной дурой. Пожалуйста.
Я застыл на месте. То, как она умоляла животное, уязвимость в ее голосе… Черт. Она проделала огромную работу, чтобы сохранить уверенность в себе, но слышать, как она умоляет лошадь. Возможно, она была не такой непреклонной, какой притворялась.
И, возможно, я вел себя как придурок, наказывая ее за ошибку десятилетней давности.
Пазл, ублюдок, выбрал именно этот момент, чтобы фыркнуть, и привлек внимание Джеммы. Когда она заметила, что я подслушиваю, нежное выражение, которое было у нее при общении со Спрайт, стало жестче.
— Достаточно. — Я сократил расстояние и подтянул подпругу у Спрайт. Затем кивнул Джемме, чтобы она следовала за мной к левому боку лошади, где я придержал для нее стремя. — Вставь ногу. Руку на луку. Поднимайся.
Одним грациозным движением она оказалась в седле. На ее розовых губах заиграла легкая улыбка.
Я поправил ей стремя и передал поводья.
— Подожди здесь.
Пазл вздрогнул, когда я приблизился, его крупное тело излучало возбуждение.
— Сегодня не такая поездка.
Он ткнулся носом мне в плечо, оставив след от соплей.
— Спасибо.
Пройдя пару кругов пешком, я привязал его, натянул уздечку и забрался в седло. Я прищелкнул языком и повел его прочь с арены, направляясь к двухполосной дороге, которая делала большую петлю на одном из пастбищ.
Спрайт была хорошо обучена. Она следовала за Пазлом, и Джемме ничего не приходилось делать, кроме как оставаться на месте.
Я время от времени оглядывался через плечо, чтобы убедиться, что Джемма сидит правильно и не натягивает поводья. Каждый раз я ожидал, что нужно будет что-то исправить, но она и там выглядела хорошо. Естественно.
— Иди сюда. — Я указал на другую дорожку. То, что она была позади меня и просто следовала за мной, не научит ее управлять лошадью.
Она кивнула, не сводя глаз с белой гривы Спрайт, затем слегка подтолкнула ее пятками и повернула направо. Когда мы начали идти бок о бок, она оглянулась.
Обычно на уроке именно в этот момент я осыпаю ученика похвалами. Хорошая работа, вы направили лошадь на три фута вправо. Я болтаю о лошадях и оцениваю комфорт ученика. Я рассказываю о ранчо и отвечаю на вопросы, веду светскую беседу и стараюсь, чтобы ученик приятно провел время.
Но это была Джемма. Мой обычный подход вылетел в трубу, когда я набросился на нее в конюшне. И как бы мне ни хотелось спокойной поездки без разговоров, это только усилило напряжение.
— Так ты приехала сюда на машине? — спросил я, и в то же время она сказала:
— Кэтрин сказала, что ты построил дом.
— Э-э… да, — ответил я. — Несколько лет назад.
— Держу пари, приятно иметь собственное пространство. И да, я приехала сюда на машине.
— Хорошая машина.
— Она не моя. Ты помнишь Лондин?
Я кивнул, вспомнив блондинку, которая приехала с Джеммой и Кэт. Она уехала вскоре после первой снежной бури.
— Другая подруга.
— «Кадиллак» принадлежит ей. Когда мы жили на свалке, за неимением лучшего — это был ее дом. Некоторое время назад она перевезла его из Калифорнии в Бостон и полностью отреставрировала.
— Как он оказался у тебя? — Возможно, она купила его на какие-то из своих миллионов.
— Лондин возвращалась на ней в Калифорнию чуть больше года назад. У нее спустило колесо, и в итоге она застряла в Западной Вирджинии. Механик, который спас ее, теперь ее муж. После того, как я продала компанию, я поехала навестить ее, и ей пришла в голову безумная идея, чтобы я поехала на машине в Калифорнию вместо нее.
Как я и предполагал, это была лишь временная остановка.
— Почему в Калифорнию?
— Чтобы найти старого друга со свалки. Это была их машина — Лондин и Карсона. Она хочет, чтобы она осталась у него.
— Вот это подарок судьбы. — Восстановление машины со свалки обошлось явно недешево. — Особенно, если у нее есть
