Я выскочила за Лёней и остолбенела.
Пять парней уставились на меня.
Лёнька матерился, рассматривая свои порванные джинсы. Ветров щёлкал семечки, чуть заметно улыбнулся мне. Нельзя нам друг без друга, дичаем.
Справа от него стоял Витя Рекрутов, у него наоборот улыбка сползла с лица, когда я подогретая солнцем, румяная и ошарашенная наткнулась на них.
Слева от Ильи стоял Егор Буравкин и хохотал над Лёнькой. Глаза у него голубые, как весеннее светлое небо.
Был ещё один из параллельного класса, Ершов Максим. Этот парень с плохой репутацией бродяги и ловеласа. Много девочек сгубил. И хотя внешне он моему любимому Ветру уступал, было в нём что-то завораживающее. Один взгляд на меня исподлобья заставил вздрогнуть. Тоже кареглазый, как Илья, тоже с растрёпанными темными волосами. Он копался в своём телефоне, на время задержал на мне взгляд и вернулся к переписке.
— Привет, — смело поздоровалась я.
Лёня обернулся.
Когда первый раз его увидела, он показался мне смешным. Мелкие черты лица с постоянно красными губами, что искривляла клоунская ухмылка как у Егора Буравкина. Хотя у Егора она как прилеплена навсегда, а Лёнька мог смотреть строго, что было ещё смешнее. Светлые глаза и кудрявые волосы. Невысокий, но чувствовалась в его фигуре сила. Только ловкий парень мог перелезть через наш забор, и насколько я знала, Лёнька Цветков занимался спортом.
— Лялька, будешь мне новые джинсы покупать! — закричал он на меня.
Ветров замер с семечком у губ, напрягся. Но защищать меня не пришлось, я вступила в словесную перепалку с Цветковым.
— Не буду! Ты проник на частную собственность. У папы кругом камеры, тебя обвинят в воровстве!
Почему я в этот момент чувствовала себя счастливой? Потому что в обществе парней. Одна! Обалдеть! И они неопасные, можно сказать знакомые и близкие.
— Это ты, воровка, верни наши деньги! — наступал на меня Цветков, не понимая, почему я улыбаюсь и стою такая смелая, никуда не дёргаясь.
— Какие деньги? — поинтересовалась я.
— В этом доме жил Маркуха, дружок наш, — Лёнька указал пальцем на стену из газобетона, указывая направление моего дома. — Вы в его доме живёте. Осенью мы закопали деньги в вашем дворе, пора выкапывать. Снег сошёл.
— Хорошо. А где закопали?
— Она у вас всё украдёт, — рассмеялся Витя Рекрутов.
— Вот ещё! Глупости не говори, трухло! — возмутилась я, опять не дав Ветрову меня защитить.
— А что это я трухло? — при парнях ему не хотелось падать лицом в грязь, я это поняла, и решила сильно на эту тему не распространяться. Хотя Витя у меня теперь ассоциировался с полной ненадёжностью.
— Пусть принесёт, я помню сумму, — прошептал Ершов Максим. Он и говорил так, что девочки ахали. Стоял с Ветровым рядом, хотя я бы не ставила в один ряд. Похожи очень, а ведь невероятно разные.
— Лады, — воодушевился Лёнька.
Панибратски закинул мне руку на шею. Так делал Ветер, но как-то бережливо и нежно. Здесь же почувствовала тяжесть мужской руки, было больно и неприятно.
— Значит так, Лялька, — повёл насильно к дороге, я оглянулась, Илья следом шёл, прищурившись. Мониторил. — От калитки идёшь к гаражу, делаешь шаг вправо. Под бетонной отмосткой лежит пакет в нём банка. Своруешь наши деньги, я тебя Чехуахуа.
Я уставилась в забавную моську Лёньки Цветкова.
— Да-да, — кивая, подтвердил Лёнька свои угрозы, — но если захочешь можно Хуачухуа, разберёмся в общем.
Я поймала насмешливый взгляд Ильи. Скинула руку Цветкова и спросила у Ветра:
— А позвонить, сказать, нельзя было?
— Телефон отключен, — своим божественным голосом ответил он.
Точно, я вспомнила, что отключила телефон.
— Потому что ты дурость написал!
— Это я написал, — признался Егор Буравкин, что на него было вполне похоже, а вот на Ветрова нисколько, хотя как Илья с Варей Рязанцевой грубо…
Не понимала парней.
— Егор увидел, что от тебя пришло сообщение, и ответил, гоблин.
— Не оставляй свой телефон, — шикнул Буравкин Ветрову. — Я был неправ, прости меня, сивая Лялька, дуй за нашими деньгами.
— Ладно, принесу ваш общак.
— Какие словечки, сивая! — фыркнул недовольный мной Витя Рекрутов.
Я отвернулась и поспешила вернуться во двор.
Первый поцелуй
— Плохие собаки, мальчику штаны порвали, — ругала я собак, которые принимали активное участие в выкапывании банки: делали подкоп лапами, игриво выгибаясь, с любопытством смотрели, как я садовой лопатой ковыряю прогретую солнцем землю. Откидывала в сторону кусочки травы, и собаки бегали ловить их.
Я почему-то с собаками не дружила, а наверное зря. Они такие позитивные, с ними играть приятно.
Лопата наткнулась на что-то твёрдое, я её в сторону отложила и присела у ямки. Так обрадовалась, словно клад нашла. Собаки сели вокруг меня, ожидая, что я им вкусненького дам, потому что банка была спрятана в пакете. Пакет я бросила, его псы сразу же разорвали.
Банка оказалась полуторалитровой. Посмотрела на неё в свете солнца. Действительно деньги лежали: мелкие и крупные купюры, много монет. Натужно открыла закручивающуюся крышку, покрытую ржавчиной и заглянула внутрь. Пальцами перебирала сухие, нетронутые влагой купюры.
От силы десять тысяч.
И что? Ради вот этого нужно было рисковать, залезать на чужой участок, жертвовать своими штанами? Парней пятеро, по две тысячи на лицо.
Даже жалко их стало, бедолаг.
Пошарив в пальто извлекла свои карманные деньги и пять тысяч добавила в общак, закрыла банку и побежала радовать ребят.
Собаки проводили меня до калитки, я их оставила во дворе и побежала со всех ног к недостроенному дому из газобетона.
Солнце жгло щёки, и становилось жарко в пальто. Настроение было потрясающим!
Парни ждали меня, их пристальные взгляды заставили гореть уши… нужно обязательно узнать, почему так происходит. От стеснения, а есть примета, что тебя вспоминает кто-то в этот момент. Очень любопытно.
С трудом вернулась из своих раздумий, когда банку из рук выхватили.
— Вах-вах, откуда бы тут пятнадцать тысяч? — ехидно засмеялся Лёнька Цветков, посмотрел на меня недовольно. — Похоже, наша золотая московская чикса решила голодных местных бомжей подкормить.
— Не поняла, — тут же призналась я.
Лёнька сунул мне под нос мою пятитысячную купюру.
— У Маркухи не было таких денег, это ты пихнула.
— Так может она нам заплатила? — Ершов Максим встал рядом с Лёнькой. И вдвоём они нависли надо мной настоящей угрозой, что у меня даже коленки задрожали.
Они угрожали? Угрожали! Я не ошиблась?
Как же сложно.
— За что заплатила? — не понимала я.
— За то, чтобы мы тебя удовлетворили, — Максим внимательно рассматривал моё лицо и облизнулся как пёс.
— Точно, — согласился Цветков, наступая на меня. — Ладно, уломала, расстёгивай свои джинсы.
И протянул руку к поясу моих брюк.
— Отвалили! — рявкнул Ветер, откинув за плечо Лёньку, и толкнув Ершова.
Заслонил меня своей спиной, и я облегчённо вздохнула. Ничего себе безопасные мальчики! Парней надо избегать всеми путями!
— Не понял?! — возмутился Лёнька.
Да, он был смешной и маленький, но наездной и не из робкого десятка, в отличие от Вити Рекрутова, который в сторонке стоял.
— Моя девчонка. Мы с Даной пара.
— А она в курсе? — усмехнулся Макс Ершов.
— Конечно, — буркнула я.
Воцарилась тишина, я смотрела в широкую спину Ильи и чуть коснулась его куртки, нажала пальцами, чтобы почувствовать его тело. Парень вытянулся по струнке от моих прикосновений.
— Мог бы и предупредить, — недовольно фыркнул Максим. — Зачем, Лялька, деньги подкинула?
— Если скидываются, я тоже могу, — ответила я.
Они рассмеялись, Ветер повернулся с улыбкой на губах.
— Что ты делаешь сегодня? — спросил он.
— Ничего, — ответила немного смущённо.
— Пошли со мной, лентяйка, я угощу тебя мороженым за твой счёт, — подмигнул мне Ветер и взял за руку.
