боку закололо от нехорошего предчувствия. – Ну, удачи, Пузырь. Я бы Карловну послала, но она как часовой, всегда на посту вовремя. Так что ее наказывать не за что. Да и жаль бабку, она хоть диагност прекрасный, но старше Тортиллы. Боюсь дряхлая психика не выдюжит такого перфоманса, который предстоит тебе.
Девчонка за стойкой регистрации метнулась к шкафу с алфавитными указателями. Вот уж дурдом, клиника современная, компьютеры везде, а истории и карты пациентов хранятся как в каменном веке.
– Чего это сегодня с нашей кудряшкой? – глупо улыбнулась я. Черт, анчоус точно был лишним. Теперь тошнота трансформировалась в изжогу, мешающую мне выглядеть жизнерадостной идиоткой. – Не тот пирожок откусила?
– Вот, – бросила передо мной на стойку тонкую картонную папку девчонка, не ответив на мой вопрос. – Адрес там. И это… Сочувствую. Вы поторопитесь, Ольга Павловна. А то там папа нервный очень. Нервный, злобный, скотский огр. Зинаида Альфредовна больше ни одной… Это… Ну… В общем, не нашла она никого больше, кто бы согласился. Говорят этот Райский просто монстр, жену свою в рабство продал, мать по миру пустил. Ничего святого в нем нет, только дочку свою он любит. Порвет, говорят, если не так что, – округлив глаза принялась самозабвенно сплетничать девчонка. – Один раз Пульсяев к ним ездил. Так еле ноги унес. Денег у этого богатея, как у дурака махорки, а человечности ни грамма. Он еще и убивец, наверняка. А как еще миллиарды то заработать? Короче… Сочувствую.
Можете себе представить в каком состоянии я выползла из клиники? Заковыляла к машинке, выделенной мне для выездов, проклиная фалафель, грязноруких фалафеледелов и Галку с Зюнькой на все лады. Ну да, мне было страшно. Наверное поэтому я на голом льду вдавила педаль тормоза в пол. Точно не потому что шофер из меня хреновый. Машину несколько раз крутануло вокруг своей оси, желудок подскочил к горлу. И от страха в животе скрутился такой тугой узел, что я на нервяке долетела до адреса почти без навигатора и очень быстро. Обычно люди пытаются оттянуть смертную казнь, а я с упорством осла наоборот ускорила надвигающееся проблемы. Телефон в кармане зазвонил, как раз в тот момент, когда я словно шумахер, припарковала букашку в полицейском развороте возле усадьбы. А как еще назвать замок Синей Бороды, утопающий в роскошных голубых елях, присыпанных легким снежком. И не скажешь, что в таком месте может жить маньяк-богач, с манией величия и людоедскими наклонностями. И ворота со львиными мордами показались мне просто невероятно шикарными, хотя раньше я не понимала такого кича. Явно что-то у меня в голове перемкнуло после ночи с… Черт. Обещала же себе не вспоминать о своем позоре.
Я достала из кармана мобильник, и не глянув на экран нажала на кнопку разговора.
– Ты… Ты… Какого хера? – ворвался в мой и без того воспаленный мозг разъяренный голос мужа. Почти уже бывшего. От неожиданности я зацепилась каблуком за порожек машины и полетела вперед, чувствуя, что за мной наблюдают из окна шикарного дворца.
– Здравствуй, Лежа, – буркнула я, едва устояв на ногах. Не хватало еще опозориться перед толстосумом, который и так наверняка меня за человека то не посчитает. Для таких, как он я обслуга. – Тебе срочно надо яд сцедить, или…
– Кто живет в моей квартире? – проорал всегда интеллигентный Олег, наконец обнаживший истинную сущность, спустя пять лет нашего «идеального» брака.
– В моей, – спокойно ответила я. – Замечательный человек там живет. Спортсмен тяжеловес. Прости, но я сейчас занята. На работе я, – о, да. Судя по тишине в трубке у Олежи пропал дар речи. Я не стала ждать пока он соберет всю свою козлячью сущность в кулачок, отключилась. Поставила телефон на беззвучку и побрела в сторону дома моей пациентки. Даже страх отступил, на фоне триумфального какого-то возбуждения.
Ненадолго, правда. На крыльце особняка меня ждал огромный, похожий на гризли мужик, с таким зверским выражением на бородатой физиономии, что у меня ослабли ноги.
– Ты из Чебоксар что ли ехала, зайчишка? – словно гром в горах прорычал человек гора, – учти, я поставлю тебе одну звезду с занесением в личное дело, если ты сейчас не возьмешь свой толстый зад в очумелые ручки и не осмотришь мою дочь. И клинику вашу я…
– Ребенок где, папа? – пропищала я, мечтая расстаять вместе со снегом под моими ногами. – И мне надо руки вымыть.
– Аглая, – проорал в недра дома страшный великан, повернулся ко мне спиной, и мне показалось… Да нет. Не может быть. Просто у меня стресс. – Аглая, мать твою.
В огромном холле дома, в который я прошла за хозяином, словно тень возникла крошечная женщина в черном платье и белом переднике. – Проводи эту… врачиху в туалет для прислуги. Потом тащи ее к Сашуле, только быстро. У вас пять минут.
– Да, господин Райский, – кивнула горничная. Судя по ее реакции, в этом доме царит домострой.
– Слова врачиха нет. И оно обидно, – черт, ну кто меня тянет за язык. – Феминитивами пользуются невежи и…
На меня уставились глаза цвета расплавленной стали. Сейчас нахал смотрел на меня с интересом, как на мадагаскарского таракана, случайно заползшего в его владения. Аглая сжалась и стала, как мне показалось еще меньше.
– Значит я невежа? – оскалился Райский. Тошнота стала нестерпимой.
Вышел заяц на крыльцо…
«Не был бы ты невежей, не ходил бы в шкуре медвежьей». Боже, ну да, вот именно сейчас у меня в голове должна быть именно цитата из кино сказки. Именно в тот момент, когда мне откусит голову разъяренный мужик-гризли.
– Мне надо в туалет, – сдавленно прохрипела я. Тошнота трансформировалась во что-то выжигающее изнутри, похожее на кислоту. Сегодня же пойду в лавку фалафеледелов и устрою им такой скандал. Нет, лучше настучу на них в санэпидемнадзор. А еще лучше натравлю на них Зюньку, а потом станцую на пепелище их хрючевной, а еще…
– А джакузи вам шампанским не наполнить? – издевательский тон мерзкого нахала на меня не производит такого уж впечатления. Сейчас передо мной стоит архиважная задача не вывернуть на его шикарные тапки мой утренний завтрак. Хотя, шампанского я бы выпила, под оливки, которые ненавижу. И наверное съела бы пару корнишончиков. И канапе с селедкой и свеклой, которые Галка делает. Рот наполняется слюной. Желудок снова начинает крутить. – Ты пришла мои туалеты комиссировать, или лечить больного ребенка, клуша?
– Вы, не помню чтобы позволяла вам обращаться ко мне на ты. Слова коммисссировать не существует в природе. И если я клуша,
