чтобы работать, и это я могу делать прямо сейчас.
― Немного. Около сорока человек. ― Чарли едет по асфальтированной дороге, потом сворачивает налево. Недалеко от лоджа, в сотне ярдов, находится группа небольших хижин. Они стоят у реки, на каждом крыльце ― кресла-качалки.
― Мне сюда? ― спрашиваю я, указывая на них. Они такие милые и уютные, словно что-то от Дэниела Буна15.
― Нет. ― Он поворачивает руль, его голубые глаза встречаются с моими. ― Это хижины ковбоев. Я отвезу тебя в коттеджи. Они ближе к главному дому.
― К главному дому? ― Я прикусываю губу, сердце бьется учащенно. ― Это там, где…
― …я живу, ― говорит он резким тоном. ― Тебе нужен Wi-Fi. Здесь он есть. В коттеджах его нет.
Я прикусываю нижнюю губу.
― О. Точно.
Чарли поворачивает руль.
― У нас также есть шале в горах. Для кинозвезд, ― говорит он с отвращением. ― Они приезжают снимать кино и хотят уединиться. Думаю, если ты здесь, то должна…
― Держаться вместе со всеми.
― Да. ― Его глаза встречаются с моими. ― Именно так. ― Редкая улыбка украшает его хмурое лицо, пока грузовик грохочет по бесконечной дороге. ― Это главный дом, в котором я живу, ― говорит Чарли, когда мы проезжаем мимо большого двухэтажного домика с балконом и крыльцом, приютившегося среди деревьев. ― А это твой коттедж.
― О, ― вздыхаю я, прижимая руку к сердцу. ― О, ничего себе.
Маленький коттедж выглядит как что-то из сказки. Он сохранил свой деревенский шарм Монтаны, но у него есть решетчатые деревянные карнизы, парадное крыльцо и небольшая каменная дорожка, ведущая к двери.
Чарли отстегивает ремень безопасности, и мы выходим из машины.
Долгую секунду я любуюсь уединенной красотой ранчо. Легкий ветерок играет с кончиками моих волос. Свежий воздух пахнет соснами и осинами, смешанными с легким ароматом сена. Летнее солнце пробивается сквозь кроны деревьев, тянущихся к небу. Вдалеке слышно журчание ручья.
Я наклоняю голову с мягкой улыбкой.
― Здесь так красиво, Чарли.
― Да, ― сдержанно отвечает он. ― Я купил его не глядя, но это было лучшее решение, которое я когда-либо принимал. ― Он идет к кузову своего грузовика и берет мои сумки. ― Давай зайдем внутрь.
Что за человек покупает ранчо, не глядя? Наверное, тот, кто, следуя порыву, отправляется в путешествие через всю страну.
Мне отчаянно хочется узнать его историю, но я не смею давить. И все же я заинтригована. В его глубоких голубых глазах есть печаль. Загадка, которую я хочу разгадать.
Я следую за широкоплечей фигурой Чарли и жду, пока он достанет связку ключей. Он перебирает их в поисках нужного.
― Мы убираем их каждую неделю, так что все должно быть в порядке. Но если это не так, ты можешь позвонить Тине на ресепшн, и она пришлет все, что потребуется.
― Я уверена, что все будет… ― задыхаюсь я, когда он распахивает дверь. ― Идеально. ― Я прижимаю руки к сердцу и вхожу внутрь.
Современный коттедж сохранил все очарование традиционного горного жилища. В гостиной установлен камин в каменной стене. Пестрый ковер покрывает деревянный пол. Деревянная мебель. На небольшом столике стоит проигрыватель с подборкой альбомов в стиле кантри. У дальней стены ― мини-кухня с плитой.
Чарли опускает мои сумки. Я чувствую на себе его взгляд, пока хожу по комнате, осматриваясь.
Все мое тело трепещет от радости.
Мой.
Этот коттедж, этот сказочный коттедж, будет моим в течение трех замечательных месяцев.
У меня никогда раньше не было собственного жилья.
Это похоже на власть.
На свободу.
Я люблю, люблю, люблю это.
Я снова задыхаюсь.
В спальне стоит роскошная кровать с горой подушек, цветастым одеялом и банкеткой на ножках. Письменный стол придвинут к раздвижной стеклянной двери, выходящей на журчащий ручей.
― Кто занимался интерьером? ― Я краснею, когда понимаю, как это звучит. ― Не обижайся.
Он ухмыляется.
― Я пытался, но ты права. Моя сестра наняла кое-кого.
Я захожу на кухню и выглядываю в окно, из которого открывается вид на дом Чарли.
Чарли переминается с ноги на ногу, скрещивает и опускает руки.
― Ты можешь готовить здесь, но поскольку мы не запаслись продуктами в городе, поесть можно в лодже. Гости могут свободно приходить и уходить. ― Он кивает в мою сторону. ― На холодильнике висит расписание. Ужин в семь.
― Мне все нравится, Чарли. ― Я присоединяюсь к нему в гостиной. ― Но ты не должен был этого делать. Я была бы счастлива в хижине.
Он прочищает горло.
― Я просто подумал, что он тебе подходит.
Жар обжигает мои щеки. Я не знаю, что с этим делать, но мне приятно.
― Это слишком, ― говорю я. Мой рот растягивается в улыбке. ― Но я обещаю, что сделаю для тебя шикарный аккаунт в социальных сетях.
Уголок его рта приподнимается почти в улыбке.
― Хуже быть не может.
Он удерживает мой взгляд, рассматривая меня с любопытством. Затем, так же внезапно, его лицо ожесточается, в глазах появляется свирепость.
― Мне… нужно идти.
Чарли поворачивается и натыкается на вешалку. С рычанием он придерживает ее и выходит на крыльцо. Я подхожу к сетчатой двери и смотрю, как он идет к своему грузовику, упиваясь видом его задницы в джинсах «Wranglers». Я машу ему рукой и неуверенно улыбаюсь, когда он уезжает. Сердце бешено колотится в груди.
Похоже, Чарли Монтгомери ― мой новый босс.
Чарли
Дверь распахивается в тот момент, когда я снимаю кофейник с конфорки. Я издаю стон. Еще чертовски рано, чтобы мои братья врывались сюда, как стадо бизонов, после такой беспокойной ночи.
Я наливаю себе чашку кофе и провожу рукой по волосам.
Всему виной Руби.
Я всю ночь пролежал без сна, размышляя о всяком дерьме, о котором не должен был думать. Например, о выражении радости на ее лице, когда она увидела коттедж. С таким же успехом я мог подарить ей бриллиантовое колье. Она кормила Голодного Хэнка так, будто не боялась, что он откусит ей руку. Эта девчонка, хлопая ресницами, уговорила меня на летнюю работу, а я, как последний дурак, согласился.
Черт, я должен был.
Я ни за что не позволил бы ей остаться в «Йодлере».
― Лучше бы горела конюшня или кто-то пострадал, ― ворчу я, услышав приближающийся топот сапог. ― Сильно.
