Жасмин улыбнулась.
— Конечно. Звучит хорошо. Мы приедем в пятницу и проведем несколько дней с вами, ребята.
— Звучит как план. — Взглянув на Вона, я указал пальцем. — Однако, если ты хочешь пострелять по мишеням и поиграть со своими племянницей и племянником, тогда не спи до полудня.
Жасмин подавила смешок.
Ви жеманно улыбнулся.
— Эй, вини в этом свою сестру. Она любит утро и то, что происходит по утрам.
Нила зажала уши Эммы руками, в то время как Кес поднял смущенный взгляд.
— Ви!
Он засмеялся, пожимая плечами.
— Что? Я не позволю, чтобы меня обвиняли в том, что я сплю, когда это не моя вина.
Я опрокинул остатки своего напитка.
— Отвратительно. Я не хочу слышать от тебя больше, спасибо.
Ви засмеялся громче, пригибаясь, чтобы ударить меня по бицепсу.
— Думаю, раз ты обрюхатил мою сестру, я могу попытаться отплатить тем же.
Я поперхнулся глотком коньяка.
— Прошу прощения?
Его глаза заблестели, когда он взглянул через комнату на Нилу и Жасмин, сидящих бок о бок на одинаковых мешках. Ви встала к ногам Жасмин. Казалось, он знал, когда она хотела пошевелиться, легко поднимал ее с кресла и перемещал туда, куда она хотела. Иногда он просто хватал ее, где бы она ни была, и выходил из комнаты, только чтобы вернуться через тридцать минут с обветренными щеками и опухшими губами.
Как бы я ни подшучивал над Воном за то, что он украл мою сестру, я не мог быть более благодарен. Он подарил ей новую жизнь. Он расширил ее стены, дал ей новый мир, и я никогда не видел ее такой счастливой.
Летом у нее был загар от того, что Ви толкал ее по солнечным полям и нес на руках, чтобы она вздремнула в саду. Зимой у нее был красный нос — единственное, что бросалось в глаза, когда Ви старался изо всех сил укутать ее.
Для того, кто никогда не покидал Холл, она теперь путешествовала с ним в поездках за покупками для его компании, больше смеялась и жила своей жизнью, а не просто существовала.
Вон посмотрел на прекрасную картину, открывшуюся перед нами. Его шутка сменилась серьезным выражением лица.
— У тебя есть дети. Разве для них не имело бы смысла иметь двоюродных братьев, с которыми они могли бы расти?
Я нахмурился. Им потребовалось много времени, чтобы принять это решение, и я не думал, что это было из-за отсутствия желания иметь детей, а скорее из-за страха Вона, что Жасмин не справится с беременностью.
Я пытался блокировать любопытную способность моего состояния, но дети уже некоторое время были у них на уме. Они либо разобрались с проблемами, вызывающими у них горе, либо наконец решили позволить природе идти своим чередом.
Нила подняла глаза, встретившись со мной взглядом через всю комнату. Упомянутые Ви детки сидели перед ней и Джаз. Два демона с черными и бронзовыми волосами, которых я бы ни в малейшей степени не изменил. Мысль о том, чтобы наполнить древний зал смехом вместо слез, была идеальной целью.
Я счастливо улыбнулся.
— Договорились. Сделай Кесу и Эмме кузенов, но сначала… женись, черт возьми, на моей сестре и сделай из нее честную женщину.
Ви рассмеялся.
— Поверь мне, я пытался. Она приняла мое кольцо, но не назначила дату.
Я поймал взгляд Джаз. Я знал почему. Она пыталась скрыть это, но ее мысли всегда транслировались на громкой частоте. Она не назначила дату, потому что в глубине души все еще чувствовала, что не заслуживает Вона, так как она не была "полноценной".
Мне было все равно, что я буду выглядеть глупо и выдам, сколько секретов у меня было, я прошептал:
— Джаз, ты совершенна. Ты лучше, чем любая другая женщина, которую я знаю, кроме моей жены.
Она втянула воздух, ее глаза блестели от пламени камина.
— Спасибо, Кайт.
Вон сделал паузу, прежде чем пошутить:
— Кроме того, ты уверен, что хочешь, чтобы Хоук стал Уивер? Что произойдет, если через несколько лет какой-нибудь тиран попытается завладеть нашей первой дочерью, дочерью Уивер?
Мое сердце бешено колотилось, когда я смотрел на Нилу, любя ее так сильно, что это причиняло боль.
— Они бы не взяли твою. Они пришли бы за моей. Я был тем, кто должен был сменить фамилию, помнишь? Но я этого не сделал, и проклятие снято. Все кончено. Конец.
Вон вздохнул.
— Моя мама гордилась бы тобой, ты знаешь? Горжусь тем, как ты остановил это и спас Нилу.
Я вспомнил Эмму и ее железно-мягкий дух. Я научился заботиться о ней во время ее короткого пребывания и уважал ее за то, какой сильной она была.
— Я должен был спасти ее.
— Мы все согласились не жить прошлым, помнишь? — Отойдя от меня, Вон направился к женщинам и двум малышам у огня. — У нас есть новое будущее, которым мы можем наслаждаться.
Неосознанно я встал и последовал за ним. Нила улыбнулась, когда я стоял над ней, глядя сверху вниз на две темные головки наших детей. Ее пальцы обхватили мою голую лодыжку.
— Я скучала по тебе.
Мое сердце набухло и раскололось, наполняясь обожанием и удовлетворением.
— Я тоже скучал по тебе.
Опустившись на корточки, я встал рядом с ней и вытащил ее из мешка к себе на колени. Уткнувшись носом ей в шею, я поцеловал ее бриллиантовое ожерель, а затем ее нежную, как лепесток, кожу.
Она тихо простонала:
— Я думаю, что пора спать… не так ли?
Мои глаза впились в ее, без слов говоря ей, что она мне чертовски нужна.
Маленькая рука потянула меня за джинсы.
— Папа, сказку?
Я вздохнул. Вот и все для того, чтобы лечь спать.
Я театрально закатил глаза.
— И почему ты думаешь, что заслуживаешь сказки, крошка Эмма?
Нила протянула руку и пощекотала маленькую девочку, которая была точь-в-точь похожа на нее. Те же скулы, подбородок и губы. Однако у Эммы были мои глаза — ястребиные глаза — черта, столь сильная, что ее разделяли все мои братья и сестры.
— Где твои манеры, Липучка?
Эмма хихикнула, услышав прозвище, которое Нила дала ей. На свой второй день рождения она упала в корзину с липучками. Ее мягкий хлопчатобумажный комбинезон зацепился за пластиковые шипы, так что для того, чтобы распутать ее, потребовалось много усилий и проклятий. У неё теперь появилась привычка раздвигать липучки; она любила шум.
Кестрел бросил свои Лего, придвигаясь ближе, чтобы прислониться к моему бедру.
— Можно сказку? Только одну. Пожалуйста?
Я ничего не мог с собой поделать. Обхватив рукой его маленькие плечи, я обнял его. Нила сидела у меня на коленях, а Кес и Эмма прижались ко мне по бокам — что может быть совершеннее?
— Ты хочешь историю?
Эмма подпрыгнула вверх-вниз, Кес просто кивнул. Его мысли нежны, непоколебимы. Он обожал свою младшую сестру. И если она хотела историю, он позаботился о том, чтобы она получила историю.
Его золотые глаза встретились с моими, умоляя. Мурашки пробежали по моим рукам, когда я подумал, не мог ли мой брат и лучший друг каким-то образом найти способ общаться со мной через моего сына.
Кес извивался в моих объятиях.
— Расскажи нам историю. Только одну. Потом в постель. Обещаю.
Нила рассмеялась.
— Как часто мы это слышали?
Кес ухмыльнулся, прядь волос упала ему на лоб.
— Обещаю. Вот вам крест!
Жасмин хихикнула.
— Задом наперед, Кесси.
Кес высунул язык.
— Папа знает, что я имею в виду.
Я тихо рассмеялся, когда Вон соскользнул на ковер, прислонился спиной к шезлонгу и посадил Жасмин к себе на колени.
— Ты прав. Я знаю, что ты имеешь в виду.
Кес хлопнул в ладоши.
— Хорошо. Тогда расскажи историю.
— История! История!
Эмма свернулась калачиком.
Вот оно.
Это было счастье.
И я больше не был пьян от этого.
Я был заражен этим.
Это была моя семья.
Моя новая избранная семья.
Мы победили.
Мысли Нилы нахлынули на меня потоком меда и безмятежности. Ее сердце наполнилось любовью.
Сжав своих детей, я схватил свою жену и крепко поцеловал ее.
