полуобнажённого Анатолия, скорее наоборот, её его вид сильно взбудоражил. Не было страха. Даже вчерашний доктор у неё вызвал приступ паники, хотя он не был мощным и огромным. Ей на какое-то мгновение хотелось шагнуть навстречу к Толе и провести рукой по его широкой груди, плечам, спине. А ещё… у него на груди она заметила тёмные волоски… Это удивило её и заинтриговало. Павел удалял волосы на своём теле, даже на ногах. Он любил своё тело и всячески совершенствовал его. Правда она никогда не понимала этого… А здесь…
«Он наверное и подмышками не бреет, — покраснела она, боясь представить, где ещё Толя мог не сбривать волосы. — Ох, — выскочила она из душевой кабины и принялась быстро вытирать тело мягким махровым полотенцем. — Видно мне Павел последние мозги выбил, — ругала она сама себя. — Толя мой друг. Он сочувствует мне, а я… — и она зависла, снова вспомнив случайное столкновение с мужчиной. — Ничего не случилось. Подумаешь. Нет-нет, думать об этом я как раз и не стану. Ничего страшного не произошло. Лучше буду думать о том, что необходимо подать заявление о расторжении брака. Может быть даже поехать и снять побои, — волна стыда и брезгливости накрыла её с головой. — Так-то лучше», — надевала она снова своё безликое платье.
Сколько раз за прошедшие годы женщина представляла себя заколдованной принцессой, которая днём невзрачная и забитая, зато ночью красивая и сексуальная. Вначале ей даже нравилась такая игра. Ночи с Павлом были наполнены страстью, но ему было мало. Он жаждал её полного подчинения. Вскоре Лена поняла, что муж не получает удовольствия, если она не кричит. И она кричала… Кричала от боли, не от желания. Он был садистом, а она… Она превратилась в ничто. Для него. Для друзей. Для родственников.
Лена прекрасно понимала, что люди вокруг знают о том, что происходит между ними за закрытой дверью, но…
Милые бранятся, только тешатся…
Вот только ей было не до смеха, после таких потех.
Женщина замотала влажные волосы в полотенце. Теперь они пахли мужским шампунем, а не сладкой ванилью, которую так любил Павел.
Сейчас она чувствовала себя чистой, обновлённой, готовой сделать первый шаг к своей свободе.
Она вышла из ванной комнаты. Прислушалась. Судя по звукам, Толя находился на кухне.
Щёки женщины снова запылали.
«Только не сейчас!» — оборвала она себя. Как же это непривычно чувствовать влечение к человеку, которого всегда считала бесполым… Он просто был… Другом? Воздыхателем? Одним из многих… А теперь стал единственным, кто не отвернулся от неё.
«Правду говорят, что жизнь сама накажет, — вздохнула Лена. — Как ему в глаза смотреть, после тех унижений, что он терпел от меня в прошлом… А надо, как-то..»
Лена зашла на кухню и растерялась, обнаружив Толю, который сидел за накрытым столом и светло улыбался ей.
— Доброе утро, — его улыбка расползлась ещё шире.
«Не верю, что ты сейчас находишься рядом со мной. Это сон! Прекрасный сон наяву!» — рассуждал мужчина.
— Доброе, — смутилась она, решив, что в тюрбане из полотенца выглядит смешно. — Я не знаю, чем высушить голову. Фен в ванной комнате не нашла.
— У меня его и нет, — продолжал улыбаться мужчина. — Но ты не волнуйся, я спрошу у соседки.
«У соседки, — неприятная мысль царапнула Лену изнутри. — Насколько хорошо ты знаешь эту соседку?»
— Хотя нет, она скорее всего ещё на дежурстве. Лучше Грише звякну. У него сегодня выходной.
— А ты уверен, что у него есть фен.
— Конечно, — не раздумывая ответил Толя, — он его для своих девчонок держит.
— У него есть дети? — удивилась Лена.
— Что ты, — поперхнулся чаем мужчина. — Он мужчина свободный, разведённый, но без детей.
— Тогда… — Лена наконец догадалась кого Толя назвал «девчонками» и покраснела. — Ох, — вырвалось у неё.
— Наоборот, — засмеялся Анатолий. — Я обязательно подколю его, — и подмигнул ей.
— Как хочешь.
— А ты почему ничего не ешь?
— Ну, — отвела она глаза, — я обычно не ем с утра.
— Нет, — накрыл её руку своей мужчина. — У тебя теперь новая жизнь и новые правила, — он пододвинул к ней тарелку с бутербродами. — Давай. Хотя бы один.
Лена хотела возразить, что она растолстеет, но вовремя осеклась, не желая обижать Толю. Женщина покосилась на кусок хлеба смазанный маслом и накрытый ломтиком сыра.
«От одного бутерброда не растолстею», — решила она, тут же вспомнив, сколько раз Павел высказывал своё недовольство об угловатости её фигуры, а она специально не ела, в надежде, что станет ему безразлична, противна… И она, действительно, стала ему противна, как женщина, но не безразлична, как «боксёрская груша».
Женщина взяла один бутерброд и откусила небольшой кусочек.
— Как? Съедобно? — улыбнулся ей мужчина.
— Да, — прожевав ответила ему и откусила ещё.
— И отлично.
Какое-то время в помещении царило молчание. Но оно не было гнетущим, скорее домашним, спокойным, лёгким.
— А ты на работу не опоздаешь? — поинтересовалась Лена, жуя третий бутерброд. Да, кто их считает?
— Нет. Я взял отгулы на несколько дней.
— Зачем?
— Не хочу оставлять тебя одну.
— Но это неудобно.
— Очень даже удобно. А работать я могу и через интернет. Так что не переживай. А у тебя какие планы?
— Я… — она глубоко вздохнула и зажмурила глаза. — Я хочу подать на развод.
«Развод», — мужчина перестал дышать. Ему хотелось вскочить со стула, обнять Лену и закружить по комнате.
— Хорошо. Да. Хорошо.
— Ты же поедешь со мной, — неуверенно спросила она.
— Конечно. Я всё равно не отпустил бы тебя одну, — заверил её Толя. — Что ж, — стараясь сдерживать улыбку, произнёс он. — Ты допивай чай, а я позвоню Григорию насчёт фена.
— Да, спасибо, — и она потянулась за новым бутербродом, на этот раз с колбасой.
Мужчина нажал на кнопку звонка и посмотрел в щель между забором и калиткой. Он нервничал, ведь Лена осталась в доме совершенно одна. Идти до дома Григория было недалеко, но он преодолел расстояние бегом. Ему казалось, что женщина может раствориться в воздухе, как грёза или мечта.
— Ну, ты спортсмен, — хмыкнул приятель, протягивая фен.
— Эх, Гриша, — вздохнул мужчина. — У меня душа не на месте, а ты хохмишь.
— Что прижало? — понимающе посмотрел на него приятель. — С бабами так. Без них плохо, а с ними ещё хуже.
— Ты не прав, — мужчина забрал фен из рук Григория. — Быть рядом с Леной это… рай…
— Иди, влюблённый, — толкнул его в бок товарищ. — А то я от зависти позеленею. И как я раньше не замечал, что ты ждёшь свою Елену
