— Никакая, — вру я. Последнее, что мне нужно — пересказывать ему весь бардак. — Может, Ритмо или Маус? — в этот момент я бы даже согласилась на Кэша или Бутча, кого угодно, только не Хаунда.
— Я подумаю, — отвечает отец.
— И еще кое-что… — начинаю я, соскальзывая со своего стула. Если бы я не провела сегодня время с Марко, то, вероятно, не стала бы добавлять запрос. — Я согласилась на то, чтобы за мной следили по дороге на работу и с работы, но присматривать за мной на свиданиях запрещено.
— Тоня! — рычит отец.
— Папа, — передразниваю я, одаривая его улыбкой, перед которой он никогда не мог устоять.
Скривив губы, он качает головой.
— Пока без сопровождающих, — ворчит он. Указывая на меня пальцем, отец прищуривает глаза и продолжает. — Но я оставляю за собой право изменить свое мнение. А теперь иди на кухню. Карло был очень любезен и передал кое-что из твоих любимых блюд, и сделай мне одолжение, позвони своей матери. Она не перестанет меня доставать, потому что ты ее игнорируешь.
Я начинаю протестовать, но папа встает и прижимает палец к моим губам, заставляя замолчать.
— Всегда хорошо иметь адвоката в кармане.
Не спорю.
Но было бы хорошо, если бы у меня также была мама.
Глава 11
Марко
— Я думал, «Пляж» (прим. пер.: реалити-шоу) уже не снимают, — бормочу вслух, просматривая варианты по запросу. Любопытство берет верх, поэтому я нажимаю кнопку «дополнительная информация». На экране появляется краткий синопсис, гласящий, что Снуки и компания снялись в новой серии, и вот еще: Анджелина вернулась. Решили подлить масла в огонь?
Нажимаю кнопку воспроизведения и бросаю пульт на подушку рядом с собой. Устраиваясь поудобнее, складываю руки за головой и кладу ноги на кофейный столик.
Девушки на экране выглядят так, словно потратили все свои заработки на пластические операции, но парнишке Поли ни на день не больше двадцати одного. Это итальянские гены, они никогда не подводят.
На телефоне звучит оповещение о входящем смс. Не в силах оторвать взгляд от «горяченького» на экране, я вслепую похлопываю по подушке рядом с собой. Нахожу телефон, переворачиваю его и вижу на экране имя Антонии.
Прежде чем мы расстались, я сохранил свой номер в ее телефоне и отправил себе сообщение, чтобы у меня тоже был ее номер. Я дал девушке инструкции позвонить мне после того, как она откусит сэндвич, но не ожидал, что она реально позвонит. Антониа не производит впечатление человека, который следует приказам, независимо от того, насколько легко они выполняются.
Собирался дать ей время до одиннадцати часов, прежде чем позвонить самому — поэтому и уселся смотреть реалити-шоу. Мне нужно было что-то, чтобы отвлечься от мыслей о ней. Что-то, что помешало бы позвонить, но даже дешевое пиво не помогло.
Проведя большим пальцем по экрану, открываю сообщение и чуть не роняю телефон, когда вижу, что Антониа прислала фотографию своих губ, обхвативших сэндвич. Буквально. Только губы и хлеб.
Стоп, кажется, там еще и язык.
Иисусе.
Вместо того, чтобы напечатать ответ, я нажимаю на значок FaceTime. К черту эти смс. Если Антониа ест, то стонет, а я не хочу просто слышать, я хочу видеть, как ее лицо искажается от удовольствия, только не ту фальшивую чушь, которую она выкинула в участке. Я мечтаю увидеть, как она закатывает глаза, услышать, как умоляет о большем. Короче, помучить себя.
— Подожди, — говорит Антониа, отвечая на звонок. Камера сильно трясется, прежде чем лицо девушки наконец появляется на экране, и когда это происходит, она быстро прикрывает рот рукой. — Не думала, что ты позвонишь, — продолжает она, не прожевав.
— Я не большой любитель писать пошлые сообщения, а все вот-вот станет чертовски пошлым. — указываю в сторону экрана. — Убери руку, я хочу видеть твой рот.
Глаза Антонии загораются, она продолжает жевать и медленно убирает руку ото рта.
— Первый раз откусила?
Девушка кивает как раз перед тем, как ее веки начинают закрываться.
Вот он.
Гребаный звук, который я так долго жаждал услышать.
Я сажусь, когда она сглатывает, и клянусь, гребаный член встает в предвкушении — верный признак того, что пора потрахаться. Наверное, хорошо, что мы ушли от Луиджи и не добрались до подсобки. Я бы швырнул Антонию на стол и устроил бедному старику жесткое шоу.
Ее глаза распахиваются, и она уклончиво пожимает плечами.
— Вкусно, — наконец произносит девчонка. — Но бывало и получше.
Получше, чтоб ее.
Надо же какая.
— Откуси еще, — рычу я, свободной рукой потянувшись за пивом. Подношу бутылку к губам и делаю большой глоток, когда Антониа вздыхает и убирает куда-то трубку, но секунду спустя ее лицо снова появляется на экране.
— Пришлось прислонить телефон к подставке, чтобы ты мог меня видеть.
Она подносит сэндвич к губам, и вид ее рта поражает меня так же сильно, как и фотография, которую она прислала. Пальцы сжимаются вокруг пива, и я сдерживаю стон, когда Антониа откусывает огромный кусок. Положив сэндвич на фольгу, она смотрит мне в глаза и жует.
Три… два…
Из глубины ее горла вырывается стон. Хриплый и полный удовольствия, однозначно стоящий пытки.
— Ты победил, — заявляет она, облизывая губы.
— Если это правда, то я их оближу.
Антониа хмурится, когда я откидываюсь на спинку дивана и делаю еще один глоток пива.
— Ты еще не съел свой?
Я опускаю бутылку на дюйм и смотрю на девушку на экране.
— Я о твоих губах, Антониа, к черту сэндвич.
Ее глаза на долю секунды расширяются, прежде чем она быстро отводит взгляд, но румянец на ее щеках ни с чем не спутаешь. Удовлетворение наполняет меня, прежде чем я добавляю:
— Что? Слишком смело?
Антониа заправляет волосы за уши, на ее губах играет улыбка, когда она снова переводит взгляд на меня.
— Не могу понять тебя, Пирелли, — отвечает она со вздохом и ухмылкой. — Ты хороший парень или просто очередная свинья?
— Это шутка такая?
— Нет, я серьезно. То ты посылаешь мне фрукты…
— Ага, значит, ты согласна, что это были фрукты, — перебиваю я. Вся эта история с дыней и фруктами сводила меня с ума. Мне пришлось погуглить, что такое ананас, черт возьми, когда я вернулся домой!
Антониа закатывает глаза, затем пристально смотрит на меня.
— Ты даже дверь мне открыл.
Вглядываясь в нее, пытаюсь понять, к чему она клонит. Что плохого в том, чтобы открыть дверь для женщины?
— И?
— Хорошие парни открывают двери для девушек. Свиньи играют роль, чтобы потрахаться, а затем исчезают. Если они настоящие придурки, то еще и награждают букетом болячек, передающихся половым путем.
Вау.
Этот разговор сходит с рельсов.
— Хочешь сказать, что у тебя ЗППП?
— Боже, нет! — вскрикивает Антониа. — Я чиста как стеклышко!
— Значит ты спрашиваешь, есть ли болячки у меня? У меня их нет, и я проверяюсь каждые шесть месяцев.
— Нет, я имею в виду… это, конечно, хорошо, но я… ну…
И тут до меня доходит.
Я сажусь и ставлю бутылку пива на кофейный столик, уделяя все свое внимание хорошенькой девушке, смотрящей на меня через телефон. Девушке, которая только что показала, что она не такая крутая, как кажется.
— Неужели никто никогда не открывал для тебя дверь?
Она впивается зубами в нижнюю губу и снова смотрит мне в глаза.
О, девочка.
Где же ты была раньше?
— Понятно, — говорю я, делая секундную паузу, чтобы подобрать слова. Собираюсь проучить ее и послать прямиком в ад строгое правило «не встречаться с полицейскими». — Парень может открывать дверь для девушки, Антониа. Он может расхаживать по обочине улицы и сидеть, прислонившись спиной к стене здания и не сводя глаз с двери, пока ждет девушку на ужин. Он может посылать ей гребаные подарки и звонить, просто чтобы услышать ее голос. Он может делать это и все равно трахать ее, будто от этого зависит его жизнь.
