Выоравшись в ответ, Клейстер достал из кармана пачку, сунул сигарету в зубы и нервно прикурился, жадно затягиваясь дымом, а я смотрела на него с открытым ртом и хлопала своими ресницами. Правда что ли красивая?
— Да, мы такие козлы, — добавил Клей, вдавливая окурок в пепельницу. — Извини, что так получилось.
— Завтра в семь, да? — спросила я.
— Я сам. Спасибо, Гель. Реально, спасибо, но лучше я как-нибудь сам.
— Угу. Вот именно, что как-нибудь! — подхватила со стола злосчастный лист, спрятала его в кармашек и уверенно кивнула. — Все. Опоздал. Я согласна, только с одним условием.
— Ну?
— Познакомишь с этим барменом?
— Геля, бля!
— Ну он правда симпотный.
Обернувшись к стойке, я смахнула слезы и еще раз посмотрела на парня, приславшего мне мои любимые кошколадки. Вроде как ляпнула про знакомство, чтобы не выглядеть полной дурой, и залипла. А бармен, будто специально ждал этого момента, улыбнулся чему-то своему и провел пальцами по темно-пшеничной шевелюре от лба к затылку, вроде поправляя и одновременно с этим внося в нее такую притягательную небрежность, что у меня рука невольно потянулась поправить. И ладно бы он сделал это специально, видя мой к нему интерес. Фигушки. Настолько между прочим, что половина голливудских звезд, увидев как должен выглядеть такой жест, обрыдалась бы от зависти.
— Очуметь, красавчик, — выдохнула я, разом забыв про слезы. Высморкалась в платок и не поворачивая головы спросила у Клейстера, — А у него есть кто-нибудь?
— У Дена? — хмыкнул он. — Вроде да и в то же время нет.
— Это как?
— Ну-у-у, — протянул Клейстер. — Из того, что знаю я, у него есть девушка, Кристина. Но они то разбегаются, то снова сходятся. Короче, Санта-Барбара отдыхает.
— Ага, — кивнула я. Достала телефон и украдкой сфоткала бармена, чтобы показать его Ляльке и Люльке, чем изрядно рассмешила Клейстера:
— Гелька, ты сейчас на маньячку похожа! — проперхал он, давясь от смеха. — Если бы не видел сейчас, что ты делаешь, не поверил бы. Ха-ха-ха!
— Ну и дурак! — обиделась я. — Сам сказал, что я влюблюсь.
— И хочешь сказать, что я сказал, и оно вот так сразу на тебя и свалилось? — захохотал сильнее Клейстер. — Гель, блин, так не бывает!
— А вдруг у меня бывает, а? — буркнула я. — Так и скажи, что знакомить не хочешь.
— Пф-ф-ф… Да не вопрос. Сейчас позвать или минут через десять?
— А зачем через десять? — не поняла я, но увидев многозначительный взгляд парня и палец описавший круг напротив его лица, вытащила из сумочки зеркальце и зашипела, увидев в нем свое отражение. — Проклятая тушь!
— Она самая, Гель, — кивнул Клей и предложил подвести меня до дома, чтобы не пугать прохожих темными подтеками.
— Обещаешь познакомить? — напомнила я. — Я вечером приеду.
— Да познакомлю я вас, если тебе так уперлось. Только ко мне никаких претензий.
— Как будто они у меня были, — фыркнула я.
— Да ладно!? Хренасе у тебя с памятью веселуха.
— Ой, все, — подхватив сумочку, бросила еще один взгляд в сторону бара и парня за стойкой и вздохнула. — Скоро познакомимся, красавчик.
Лялечка: Дербенникова десять, третий подъезд, пятый этаж. БЕГОМ!!!
Трямкнувший эсэмэской телефон тут же разразился мелодией входящего звонка, и я чуть не выронила его из рук.
— Ляль, а что за…
— Бери ноги в руки, пять тысяч и скорее дуй по адресу, который я тебе скинула! — оборвала меня Лялька. Прощебетала кому-то в сторону, — Сейчас она приедет, — и снова затараторила в трубку, — Гелька, ты себе не простишь, если сейчас же не приедешь! Мы тебе квартиру нашли!
— Лечу!
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я полетела в сторону стоянки такси, так и не дойдя до подъезда, и скорее всего неслабо так напугала таксиста. С моей моськой со следами потекшей туши сейчас можно было смело заявляться на кастинг фильмов ужасов, а срывающимся голосом озвучивать главную героиню, за которой гнались зомби в моем же лице:
— Дербенникова десять, третий подъезд, пятый этаж! — повторила я адрес из сообщения Ляльки и, вспомнив про пять тысяч, смачно хлопнула себя по лбу. — И ещё остановочку у банкомата, пожалуйста.
Водитель дернулся от меня, прижимаясь к рулю, икнул, кивая, и всю дорогу косился в зеркало заднего вида. Видимо, боясь, что я его укушу. Хорошо хоть дождался меня, рванувшую к банкомату, но сорвался с места, стоило мне только выйти из машины и расплатиться за поездку.
— Бегом! — вцепилась мне в руку Люля, оставленная сестрой дожидаться меня внизу. — Лялька там парню зубы заговаривает, чтобы он никому квартиру не показал!
— А пять тысяч зачем? Аванс? — спросила я, перескакивая через две, а то и три ступеньки.
— Дура что ли!? Аренда! Вся аренда за три месяца пять тысяч стоит! А там квартира — такая конфетка!
— В смысле, вся аренда? Вся-вся? — застыла я, но Люлька рванула меня за собой:
— Сама посмотришь и спросишь, если не веришь!
И вот кто бы что ни говорил, ну не верила я в то что кому-то в голову придет сдать жилье в приличном районе за такие копейки. Тут, судя по чистоте в подъезде, одна коммуналка больше будет, и скорее всего пять тысяч — это стоимость недели аренды, а никак не трех месяцев. Только пришпаренная Люлькой, я летела вверх по лестнице, и чуть не скопытилась, когда две Корюшкины втолкнули меня в квартиру, сопроводив это громким:
— Вот она! Гелька отдай деньги!
И я, ошалев и даже толком не отдышавшись после забега, сунула руку в карман и протянула пятитысячную купюру вышедшему с кухни парню. А увидев его улыбку, зашлась хохотом:
— А-ха-ха-ха-ха! Это розыгрыш такой да, Лукашик? — хлопнула я по плечу парня, с которым достаточно часто виделась на скалодроме. — Скрытая камера? Куда смотреть?
— Нет, — ответил он, посмотрел на Корюшкиных и спросил. — Это вы для нее что ли комнату просили придержать?
— Ага! — закивали Люлька и Лялька, пихнули меня, ржущую в бок, и зашипели. — Гелька! Завязывай ржать, дура!
Только меня согнуло пополам, а рвущийся наружу истеричный хохот никак не собирался заканчиваться. Кое-как успокоившись, я поднимала глаза на Луку, обводила рукой коридор и срывалась в новый гогот:
— Пять тысяч!? Гы-гы-гы!!! Пять? А-ха-ха-ха-ха!!! Не верю-у-у-у!
— Вы только не подумайте, она так-то нормальная, — осторожно тронув Луку за руку, произнесла Ляля.
— Ага, — кивнула Люля. — Просто от счастья немного того.
— Девчонки… гы-гы-гы, — задыхаясь смехом, проблеяла я. — Вы откуда… га-га-га… Лукашика знаете!?
— Кого? — спросила Люля, и перевела удивленный взгляд на Луку:
— Меня, — парень показал на себя и протянул руку. — Лука.
— Ляля, то есть Уля или Ульяна, — представилась Лялька.
— Люля, Юля, — не осталась в стороне Люлька и показала на меня, — А это Геля, Ангелина.
— Да я как бы ее знаю, — улыбнулся Лука, загадочно осматривая меня.
— Что? — спросила я, поперхнувшись от такого странного внимания.
— Короче, Кошка. Это не прикол и не розыгрыш. Аренда комнаты действительно стоит пять тысяч за три месяца, но есть одно условие.
— К-к-какое?
— Все три месяца ты живешь здесь и никуда не съезжаешь. Такой вот закидон у владельца.
— А он что, маньяк какой-то? — поежилась я.
— Нет. Он мой… — Лука замялся и широко улыбнулся. — У моего клиента это единственное условие. Если согласна, то ключи вот они, — показал он связку. — Если нет, то я ищу других съемщиков.
Нет, так дела, конечно, не делаются, и в любой другой день я вряд ли бы осталась и стала слушать такую откровенную бредятину, но смотря на Луку, почему-то кивнула. Вернее, сперва попросила показать, что за уголок мне причитается за пять тысяч, и чуть не завизжала от восторга, когда в коридор выскочила корги с платком на шее, завязанным на ковбойский манер.
— Ой! А это кто? — опустилась я на корточки. — А погладить можно? Лукашик, можно ведь?
— Это Текила. Можно, — разрешил Лука, и мы с Корюшкиными чуть не передрались за очередность погладить собаку.
