делает людей теми, кем они являются.
— Что же, — начала вникать я, — мы должны вместе отправиться в Гималаи и покорить какую-нибудь гору для укрепления семейных уз?
— Нет, — рассмеялся в кулак Марк, — у нас все намного проще, малыш.
— Что ты знаешь о снохачестве, Каролина? — стальной бас заставил всех вокруг перестать дышать. Владимир сидел напротив, не моргая едва ли шевелил губами. Его ладони были сжаты в кулак, а поза казалась воинственной.
— Н-ничего… — Валентина с Марком напряженно хмурились, что заставляло напрячься.
— Традиция нашей семьи, — оптимистично прошептала Валентина.
— Передается из поколения в поколение! — дополнил родительницу мой муж.
— Казалось бы, мелочь на первый взгляд, — не останавливалась женщина, — но секрет успеха обеспеченных людей — это прочные узы.
— Именно они, — перенял инициативу Марк, — уже много-много веков позволяют нашей семье быть обеспеченными и счастливыми людьми.
Словно пинг-понг я переводила взгляд с Марка на Валентину, все больше и больше хмурясь. Они говорили несвязные странные вещи, а внутри поселялась тревога.
— Довольно! — удар по столу, и Валентина с Марком затихли, уставившись на главу семьи. Достав из внутреннего кармана сигарету, он поднес ее к зажигалке и затянулся резко и жадно. — Она не маленькая девочка, хватит ходить вокруг да около.
— Не понимаю… — дрожь прошибла, внутренний голос уже вопил в громкоговоритель: «БЕГИ СЛОМЯ ГОЛОВУ!»
— Снохачество — старинный обычай. Практика, когда мужчина состоит в половой связи с женой своего сына. В древние времена главы семьи Орловых таким образом благословляли жен детей своих на дальнейшую жизнь. Это передавалось из поколения в поколения. Нерушимая традиция, — зазубренным текстом отчеканил Владимир, каждым словом вгоняя меня во все больший и больший ступор. Подняв взгляд, он затушил сигарету прямо об стол и, выпустив клуб дыма, резюмировал: — Теперь ты — часть традиции, Каролина.
Сердце вырвалось из груди… Я ощущала, как проваливаюсь куда-то под землю, глубоко в цемент дома Орловых. Голова взрывалась, когда я истерически засмеялась:
— Стойте, я, кажется, все поняла! Это такая идиотская шутка, да?
— Милая, — Марк нежно погладил меня по голове, как собачонку, — тебе не о чем переживать. Все позади. Раньше мужчины могли спать с женами, когда угодно, но уже больше ста лет обходится всего одним разом…
— «ВСЕГО ОДНИМ РАЗОМ»?! — закричала, что есть мочи. Выпутавшись из омерзительных прикосновений собственного мужа, я едва ли не упала со стула, отскакивая назад и пятясь к двери. — Что вообще вы тут такое несете?
— Каролиночка, — прошептала Валентина, рассматривая меня с сочувствием, — все нормально, тебе не о чем переживать. Это к лучшему.
Мне хотелось плакать, кричать, бежать, провалиться сквозь землю и умереть, но не смотреть на лица людей, доведших меня до края бездны.
— «К ЛУЧШЕМУ»? — потеряв устойчивость, я завалила стоящую на столике у дверей вазу и прикусила ладонь зубами, не желая рыдать в голос, как белуга. — Валентина, я переспала с вашим мужем!
— Верно, — кивнула она абсолютно равнодушно. — А я переспала с отцом Владимира. Это было всего раз. Тебе надо понимать, что это не секс в обычном понимании этого слова. Это высшее благословение, какое только можно получить в этом мире.
Вытянув палец вперед, я медленно обвела им всю семейку психопатов:
— Вы все — клиенты дурдома! — и тут до меня дошло самое ужасное, что могло только быть. Схватившись за сердце, я посмотрела на собственного мужа по-другому: — Вот почему ты не хотел спать со мной! Вот почему не хотел лишать невинности!
— Так никто не делал, — пожал плечами Марк. — Но я этим хотел выразить свое уважение к отцу. Самое глубокое и искреннее!
Валентина всплакнула и сквозь слезы радости хмыкнула:
— Какой у нас отличный ребенок вырос… Правда, муж?
— О таком, — рыкнул Владимир, — надо было заранее предупреждать, Марк!
— Прости, отец, — опустил взгляд мой муж, как какой-то школьник.
Хмыкнув, я сжала пульсирующие виски ладонями, пытаясь собрать мысли воедино. Но все, что выходило, это резюмировать один умопомрачительный факт:
— Я думала, что изменила собственному мужу с его отцом, потому что у нас возникла химия, а оказалось, мной воспользовались ради какого-то там обряда или традиции!
— Каролина, — глаза Валентины блеснули злостью, на губах все еще была вымученная улыбка, — неужели ты думаешь, что мой муж стал бы размениваться на интрижку непонятно с кем, когда у него есть я: единственная и любимая.
— Теперь, — заверил меня Марк, — все будет хорошо, малыш. Как у всех типичных пар. Забудь об этом маленьком инциденте и знай, что отец выразил нам с тобой свое уважение и поддержку.
— Правда? — уставившись на Владимира, я ждала его реакции. Жадно внимала каждое мимолетное движение, пытаясь расшифровать. Умирая изнутри, я все ждала, когда они объявят это шуткой, когда Владимир прекратит это блеф.
Проблема заключалась в том, что Владимир натянул на себя маску. Ничего в нем не указывало на живого человека. Я даже сомневалась, что он дышит. Когда губы внезапно зашевелились, это почти испугало:
— Правда, Каролина, — он сглотнул вязкую слюну, пальцами обхватил края стола. — Благословение. Ничего больше.
Выстрел в сердце. Убийство на поражение.
В мутном, ускользающем сознании, на дрожащих ногах и держась за голову я забежала в первую на пути комнату. Ею оказалась гостевая спальня: в три раза меньше нашей с Марком. На удачу, дверь замыкалась изнутри, ключ торчал прямо в скважине. Прокутив его трижды, я оставила ключ поперек, чтобы никто из семейства Орловых не смог войти без приглашения.
— Малыш, — несмелый стук вторгся в мой мозг, вызывая раздражение с омерзением, — Каролина, открой мне. Нам нужно поговорить. Наверняка ты восприняла все слишком остро.
— Уходи! — закричала я, падая высохшим листом на постель, не в силах остановить
