— Разве ты не должен закрыть эти двери? — спросил я.
— Я не знаю, — сказал Уильям. — Кажется, он прекрасно летает и так, когда они открыты. И в кино они всегда оставляют их открытыми. Представь, если бы нас сбили или что-то в этом роде. Разве тебе не нужен был бы быстрый путь к отступлению?
— Учитывая, что ты не дал нам парашюты, нет. Я бы предпочел не выпрыгивать из окна вертолета, пока мы летим.
— Когда ты падаешь, твое тело подпрыгивает, — сказала Грэмми. — Если ты упадешь с действительно большой высоты, то есть. Никаких мокрых брызг и луж крови. Просто что-то вроде тряпичной куклы, подпрыгивающей на несколько футов в воздух.
— Каждое действие имеет равную и противоположную реакцию, — согласился Уильям. — Земля оттолкнет тебя назад, если ты так быстро опустишься на нее.
— Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? — спросил я. — Или еще лучше, мы можем просто вообще не разговаривать? — Я немного наклонился, чтобы выглянуть в открытые двери вертолета. Это нервировало. Я не то чтобы боялся полетов или высоты, но у меня была здоровая доза уважения к тому факту, что единственное, что поддерживало меня в живых, — это сомнительная способность Уильяма управлять вертолетом и любые столь же сомнительные усилия, которые он прилагал для поддержания этой штуки в воздухе.
Вайолет наклонилась и, прищурившись, посмотрела на меня.
— Ты боишься летать? — тон в ее голосе был почти недоверчивым.
— Нет. Я боюсь его, — сказал я, указывая на Уильяма.
Он оглянулся на меня и имел наглость усмехнуться, прежде чем покачать рычаг из стороны в сторону, отчего вертолет опасно накренился.
— Шутки в сторону, — сказала Вайолет. — Я бы предпочла не умирать сегодня, если тебе все равно, Уильям.
— Никаких обещаний. Я должен предупредить вас, я всегда говорил, что лучше погибну в огненном шаре, чем в облаке пыли.
— Что, черт возьми, это вообще значит? — спросил я.
— Тебе просто будет над чем поразмыслить, не так ли? — сказал он.
Я вдруг пожалел, что не знаю, как отключить микрофон Уильяма. По крайней мере, он на самом деле заставил меня пожалеть, что я не могу поговорить с Вайолет наедине, чего я не ожидал, когда проснулся этим утром.
— Я не хочу показаться грубой, — сказала Вайолет. — Но женщина, сидящая рядом с вами, это ваш второй пилот? Или просто друг?
— Я его свекровь, и я ни хрена не смыслю в управлении вертолетами. Хотя, наверное, я могла бы попробовать.
Уильям посмотрел на Грэмми.
— Ты хочешь попробовать?
— Черт возьми, да! — крикнула Грэмми.
У нас с Вайолет было всего мгновение, чтобы обменяться взглядами, полными ужаса, прежде чем Грэмми оказалась за рукояткой управления. Ее первым движением было дернуть рычаг в сторону. Вайолет врезалась мне в плечо, и моя голова ударилась о край все еще открытой двери.
Я приложил руку к виску и наблюдал, как Уильям потянулся, чтобы выровнять вертолет, и засмеялся. По какой-то причине мне было трудно держать голову высоко. Я несколько раз моргнул, удивляясь, почему у меня перед глазами все поплыло, а потом все потемнело.
Глава 11
ВАЙОЛЕТ
Я заранее позвонила в отель после того, как Питер потерял сознание. Это было почти забавно, но я все еще больше злилась из-за того, что Уильям и Грэмми были достаточно безответственны, чтобы позволить чему-то подобному случиться. Питер, возможно, и заслужил удар по его самолюбию, но то, что он рухнул на своем месте от удара по голове, не принесло мне никакого удовлетворения. Я просто беспокоилась о нем.
Уильям справился с тем, чтобы доставить нас в комнату Питера, хотя его версия «обращения» заключалась в том, чтобы сказать любому, кто будет слушать, что он миллиардер и что он дает большие чаевые. К тому времени, как мы добрались от вертолетной площадки до лифта, за нами уже следовала небольшая армия сотрудников, следивших за тем, чтобы у нас было все необходимое.
Уильяму и двум служащим отеля пришлось помочь затащить Питера в его номер, куда на всякий случай пришла врач скорой помощи, чтобы проверить его. Я прекрасно справилась с лестницей без Питера, милостиво позволяющего мне прислоняться к нему, но, если признаться, я скучала по вниманию, потратив большую часть дня на то, чтобы привыкнуть к нему. Кроме того, я все еще мерзла после полета на вертолете с открытой дверью, и мне бы не помешало немного его причудливого тепла тела.
Врач скорой помощи встала рядом с Питером, который лежал на кровати в своей комнате, и пожала плечами.
— Все его жизненные показатели в норме. У него может болеть голова, когда он проснется, и ему возможно захочется провериться на сотрясение мозга. Сегодня, если он сможет.
— С ним все будет в порядке?
— Статистически говоря, он уже в порядке. Но его все равно нужно проверить, просто на всякий случай.
Я поблагодарила врача скорой помощи, пока она заканчивала упаковывать свое оборудование. Как только она ушла, я осталась с Грэмми, Уильямом и Питером без сознания.
— Какой дурак, — сказал Уильям. — Он так боялся летать?
— По крайней мере, он милый, — вставила Грэмми. — Если бы я была на пятьдесят лет моложе, я бы позажигала с таким красавчиком.
— Нет, он все-таки придурок, — вновь сказал Уильям. — Как можно так бояться летать?
— По крайней мере, он симпатичный, — опять возразила Грэмми. — Если бы я была на пятьдесят лет моложе, я была бы готова остаться на земле ради такого мужчины.
Я прочистила горло.
— Он не потерял сознание от страха. Он потерял сознание, когда ты дернул вертолет в сторону и он ударился головой о дверь.
— Это все детали, — проговорила Грэмми скучающим тоном. — И ты, похоже, очень защищаешь этот сексуальный мешок с мясом. Ты уже его застолбила?
— Нет, нет, — повторила я более твердо. — Он мой босс. И он… просто, нет.
Грэмми ухмылялась.
— Я не знаю, что происходит с молодежью. Как будто вы все думаете, что нужный человек будет подан вам на блюдечке с голубой каемочкой. Нет, милая. Я расскажу тебе, что говорила мне моя бабушка, когда я была ребенком. Если ты хочешь получить лучшие ягоды, тебе нужно сойти с проторенной тропы, где все остальные боятся добывать пищу. И если ты хочешь лучший член, ты должна быть готова…
— Подожди, — перебил Уильям. — Ты серьезно настолько стара, что твоя бабушка собирала ягоды, чтобы выжить? — он расхохотался.
— Я достаточно пожилая, чтобы знать, когда я совершила ошибку, например, когда убедила мою бедную Хейли выйти замуж за тебя и твою тупую задницу.
Уильям фыркнул.
— Так вот как, по-твоему, это произошло? Ты убедила ее? — Уильям поправил галстук и сделал серьезное лицо, которое, по общему признанию, подчеркивало, насколько он привлекателен. — Тебе не приходило в голову, что я, возможно, прячу какой-нибудь амулет в заднем кармане? Что, может быть, я мог бы завоевать женщину, которую хотел, самостоятельно?
— Нет, — сухо ответила Грэмми. — Ты болван.
Уильям усмехнулся.
— А у тебя единственное, что есть, — это частые походы в ванную, потому что твой мочевой пузырь посмотрел в зеркало, подумал, что ты умерла, и ушел на пенсию.
Я подумала, что Грэмми возьмет Уильяма в удушающий захват, но она откинула голову назад и рассмеялась.
— Ах ты маленький засранец.
Я выдохнула, не осознавая, что задержала дыхание. Судя по выражению их лиц, для них было совершенно нормально рвать друг друга в клочья, а потом смеяться над этим. Что за отношения.
— Вы двое остаетесь здесь? — спросила я.
— Мне нужно соблазнить жену, — сказал Уильям. — И ее очень легко соблазнить, — добавил он в сторону Грэмми.
— Да ни хрена. Она мне рассказывала, что ты…
Они вдвоем затеяли еще один спор, выходя из комнаты, оставив меня наедине с бессознательным боссом и горой вопросов.
Как только звуки их спора стихли до полной тишины, реальность моей ситуации поразила меня. Меня, несомненно, привлекал Питер Барнидж. Это я хорошо знала. Одно лишь прикосновение к нему, каким бы невинным оно ни было, пробуждало мрачные фантазии, достойные романа. Но ни одна из этих темных фантазий не закончилась тем, что он стал порядочным парнем. Он был не из тех мужчин, которых я хотела бы видеть рядом с Зои. Он был не из тех мужчин, с которыми я хотела бы остепениться и прожить свою жизнь. Он был бы увлечением, а увлечения — это не то, что мне нужно в моей жизни. Мне нужна была стабильность и кто-то, кто помог бы мне создать лучшее будущее для моей дочери.
