— Ты что-то не договариваешь?
— Они послали убийцу в больницу. — Она ахнула. — Не волнуйся. Он мертв.
Ее глаза расширились.
— Дерьмо.
— Я не жалею об этом. Этот кусок дерьма продавал девушек.
Она кивнула и прикусила нижнюю губу зубами.
— Почему ты делаешь все это для меня? — Мими покачала головой. — Я не знаю, стою ли я всех этих усилий.
— Никогда не говори так, — предупредил я. — Ты стоишь всего. Мне невыносимо знать, что люди, которые причинили тебе боль и издевались над тобой, живы. Я позабочусь об этом. Твое хрупкое, прекрасное, залатанное сердце больше не может вмещать тьму, и вымещать солнечный свет. Так что теперь моя работа отомстить от твоего имени. Моя почерневшая душа, которая станет еще более запятнанной. Не твоя. Я собираюсь впитать в себя весь этот гнев, ненависть и боль и выпустить их на волю, пока каждый, кто когда-либо причинил вред хоть одному волоску на твоей хорошенькой головке, не будет гореть в аду всю гребаную вечность.
Ее руки скользнули вокруг моей талии, когда она прижалась щекой к моему сердцу.
— Этот кошмар никогда не закончится.
— Я клянусь тебе, Мими, — поклялся я, обнимая ее стройное тело, — скоро все это закончится.
— У тебя были неприятности? — Спросила я, с тревогой вглядываясь в лицо Тени.
Он взял в руки кусочек сэндвича и прожевал, пожимая плечами. Как только он проглотил, он ответил с ухмылкой.
— Не так много. Могло быть намного хуже.
Он не стал вдаваться в подробности, и это меня разозлило. Правила клуба должны были соблюдаться, и лояльность заслуживала восхищения, но Тень ни хрена не знал о русских и о том, как они были связаны со мной. Мы никогда не говорили об этом, так как воспоминания были болезненными. Он действительно не знал об этой связи, иначе он бы никогда не позволил мне уйти, особенно после того, что случилось со Стефани.
— Ты собираешься признаться в правде или заставишь меня сидеть здесь в неведении?
— Легче сказать, чем сделать.
— Что такое? Правда?
— Да, — ответила я, уставившись в свою тарелку. Я едва ли съела три кусочка сэндвича с ветчиной, швейцарской запеканкой и картофельного салата с красной кожурой. Взяв свой стакан чая со льдом, я выпила половину содержимого, готовясь к предстоящему разговору.
— Нам нужно пойти куда-нибудь еще, чтобы поговорить об этом? — Он положил свой сэндвич на тарелку и откинулся назад, скрестив руки на груди. — Я твой друг, Наоми, но меня не надо уберегать от боли.
Боже, он был таким понимающим. Я действительно оценила его сострадательный характер. У Тени было больше общего с Патриотом, чем кто-либо из них хотел признать.
— Я испытываю большое чувство вины, — начала я, оглядываясь вокруг и замечая почти пустую столовую. Почти все уже пообедали и были заняты в другом месте.
— Я кое-что знаю о чувстве вины, — невозмутимо заявил он.
Сузив глаза, я посмотрела на него.
— Прекрасно. Я затыкаюсь.
— Я оставила друзей, о которых заботилась, оставила Катю.
Склонив голову набок, он обдумывал, что я имела в виду.
— Оставила? Что это значит, Наоми?
— Я знаю о русских и торговле девушками в Неваде больше, чем кто-либо другой.
Руки Тени разжались, он тяжело сглотнул и покачал головой.
— Не говори мне, что они причинили тебе боль тоже. — Гнев на мгновение промелькнул на его молодом и красивом лице. — Черт возьми, Наоми.
— Я знаю, через что прошла Стефани… потому что я испытала почти то же самое.
Разорвавшаяся бомба была сброшена, и Тень вскочил на ноги, панический взгляд в его темных глазах быстро превратился в необузданную ярость. Он обошел стол и поднял меня, его стройная, спортивная фигура дрожала от бремени правды.
— Мне так жаль, — прошептал он, заключая меня в свои братские объятия.
Я думала о нем именно так. Младший брат, которого у меня никогда не было. Мы сблизились, и я заботилась об этом ребенке и его будущем.
— Ты не можешь сойти от этого с ума. Мне нужно сказать еще кое-что, и ты должен выслушать. Это важно.
Тень вздохнул и отпустил меня, откидываясь на спинку стула, когда я снова заняла свое место напротив него.
— Хорошо. — Он был немного раздражительным, но он справлялся с этим.
— Патриот спас меня в ту ночь, когда Алексей Волтой планировал мое убийство. — Тень издал сдавленный звук ярости, но я проигнорировала его. — Я была в машине Алексея, когда члены клуба набросились на него и убили его людей. Его привезли сюда, в Перекресток, для допроса. Именно тогда Патриот нашел меня. Меня накачали наркотиками и связали, я выпала с багажника прямо в его объятия. С тех пор он заботится обо мне.
— Так твоя рука получила ожог?
— Вроде того. Алексей заставил меня, э-э, м-встретиться, — я запнулась, — с группой парней. Это те, кто обожгли меня после, — прошептала я, не смея взглянуть ему в лицо.
— После чего? — Спросил он с беспокойством. — Ты хочешь сказать, что тебя изнасиловали?
Все, что я сделала, это кивнула в ответ.
— Черт возьми, — выругался он, — Ублюдки! Я убью их.
— Раэль это уже сделал.
Тень тихо присвистнул.
— Черт. Это еще одна причина, по которой я люблю этого парня.
— Мне жаль, что Стефани похитили, — прошептала я. — Хотела бы я быть там, чтобы помочь ей.
Он слегка напрягся, но затем расслабился, напрягая мышцы челюсти, когда выпрямился.
— Ни в чем из этого нет твоей вины, — ответил он убежденно.
— Я дала обещание своей подруге Кате, что я попытаюсь защитить ее, но я нарушила это обещание. — Слезы наполнили мои глаза. — Она была беременна. Никто не знал. С тех пор прошло почти пять месяцев. Я понятия не имею, как у нее дела и что с ней происходит сейчас.
— Это тоже не твоя вина.
— Я знаю, но это все равно тяжело.
Тень потянулся через стол и положил свою руку на мою, когда я подняла голову.
— Мы достанем этих засранцев. Я не знаю, когда и как, но мы это сделаем.
— Патриот работает над этим.
Локти Тени соскользнули со стола, когда он откинулся назад, отпуская мою руку.
— Неудивительно, что он взбесился, когда я забрал тебя с Перекрестка. Эти русские ублюдки все еще охотятся за тобой, не так ли?
— Да. Это знают только члены клуба. Ты ничего не можешь сказать, даже Раэлю.
— Ну и дерьмо.
— Именно.
— Я никогда не выпущу тебя из виду. Патриот прав. Твоя жизнь в опасности, и мы позаботимся о твоей безопасности. Что бы ни нужно было сделать, я это сделаю.
— О нет, — возразила я, поднимаясь на ноги, — только не ты тоже.
— Да. Тебе придется смириться с тем, что я такая же чрезмерно заботливая задница, как и он.
— Кто такая чрезмерно заботливая задница? — Зарычал Патриот, свирепо глядя в сторону Тени.
До сих пор ни один из нас не заметил, что он был там.
Тень вскочил на ноги.
— Я прошу прощения за свою глупость, мистер Диксон. Безопасность Наоми является приоритетом, и я обещаю оставаться рядом с ней до тех пор, пока я буду нужен.
Патриот кивнул в знак согласия.
— Хорошо. Она не покидает Перекресток, и я хочу, чтобы на мой мобильный регулярно приходили обновления. Нужно всегда знать, где она находится.
— Принято.
— Простите? — Съязвила я, уперев руки в бедра, когда встала. — Я прямо здесь с вами. Я думаю, что заслуживаю участвовать в этой дискуссии.
Тень поднял руки и попятился, направляясь к двери. Он не остановился, пока не скрылся из виду.
— Ты не можешь запрещать мне что-то, — сердито выплюнула я. — Это моя жизнь. Ты не можете диктовать каждый отдельный аспект. Это несправедливо.
— Мими, — ответил он с разочарованием.
— Нет. Ты просто хочешь держать меня подальше от всего и принимать за меня все решения.
— Это неправда.
— Неужели? Ты продолжаешь указывать Снуки, что давать мне на ужин. Мы редко присоединяемся к остальным членам клуба по вечерам, потому что остаемся в твоей комнате на всю ночь. Ты даешь инструкции Тени и приказываешь ему оставаться со мной, лишая меня возможности делать свой собственный выбор в течение дня или быть одной. Девушки из клуба держатся на расстоянии, потому что они не знают, что я для тебя значу.
