и, уже тем более, под чьим-то влиянием. Командировка же не закончена? Тебе нужно доделать статью? – он дождался моего растерянного кивка и продолжил: – Вот и работай спокойно. А я просто буду рядом.
– Что значит, рядом? – испугалась я, вмиг представив, сколько сложностей добавится, если мне не удастся выставить его из дома. А как я объясню это Сотникову? Между нами и так с каждой минутой все больше и больше недомолвок.
– Да расслабься ты, – хмыкнул Максим. – Я помню, что в деревне все должно быть благопристойно. Сейчас выпьем чая – и пойду искать жилье. Наверняка здесь кто-то что-нибудь да сдает.
– Но зачем? – воскликнула я, не понимая, чего он добивается. Не со мной, но и не уезжает. Еще и какие-то странные слова про «быть рядом».
– Потому что ты дорога мне, Оксан, – мужчина внезапно стал серьезным. – И я готов закрыть глаза на все эти временные глупости, которые ты вбила себе в голову. И подождать, пока захочешь ко мне вернуться.
Странно, но это почти что признание в любви не произвело на меня никакого впечатления. Скорее, напрягло еще сильнее. Ведь предстояло не только объясниться с понравившимся мне мужчиной, но и как-то решить проблему с заданием редактора. И присутствие Макса в любом случае было некстати.
Оставалось надеяться, что суровый деревенский быт окажется для него слишком сложным, и мужчина сам захочет вернуться. И даже если он действительно влюблен, комфорт и удобство любит больше, чем меня.
– Чайник на столе, пакетики там же, в холодильнике, кажется, оставалась какая-то еда. Бери, что найдешь.
– А ты уходишь что ли? – насупился Максим. – Я думал, мы вместе посидим.
– Нет, посидишь ты один, раз уж так настаиваешь, что тебе надо остаться, – я не собиралась с ним церемониться: чем сдержаннее буду вести себя, тем быстрее он опомнится. – А я пока поговорю с соседями насчет жилья.
И хорошо бы, оно нашлось на другом конце деревне. Или вообще нигде.
Наверно, так думать было неправильно, но я ничего не могла поделать с собой. Сейчас меня гораздо больше волновало, куда скрылся Влад, и как мне теперь его найти. Ведь я понятия не имела, где он живет. А если начну выяснять, привлеку лишнее внимание, а это совсем не нужно.
– Вот ведь как! – изумилась тетя Нина, когда я спросила, кто в деревне может сдать жилье моему коллеге. – То месяцами никто к нам не приезжает, а то один за другим. Еще и журналисты. Медом вам тут намазано, что ли?
Она вроде бы шутила, но я уловила в ее голосе недовольные нотки. И вздохнула, чуть не проговорившись, что и сама совершенно не рада такому положению дел.
– Тимофеевна вроде бы сдавала пристройку, – подумав, выдала соседка. – Второй дом от клуба, тот, что с флюгером на крыше. Пусть к ней наведается. Но он же один там жить будет? – ее глаза вопросительно сузились. – Ты здесь останешься, в моем доме?
Я даже растерялась от такой прямолинейности. Ведь когда говорила Максу про строгость деревенских нравов, использовала это лишь как отговорку. А выходит, людей и правда волнует, что мы можем поселиться вместе, не будучи женаты? Но следующая фраза женщина и вовсе шокировала меня.
– Влад-то поди, не обрадовался бы такому соседству.
Я уставилась на нее, растерявшись до такой степени, что не нашлась, что ответить. Выходит, дело вовсе не в домостроевских устоях. Что позволено Юпитеру, не позволено быку? Ей не нравится Корецкий. Вернее, его присутствие здесь, но если бы речь шла о Владе, то все было бы иначе?
Это осознание почему-то невероятно меня обрадовало. Все же куда проще двигаться, зная, что у тебя есть поддержка. И хотя я совершенно не представляла, чем в общении с Сотниковым мне поможет одобрение моей соседки, знать, что оно есть, было приятно.
– Что вы, я никуда не собираюсь переезжать, – заверила я тетю Нину, – Мы с Максимом просто коллеги.
И, когда женщина заулыбалась, выдохнула с облегчением. Оставалось всего ничего: найти Сотникова и убедить его в том же самом.
А вот это как раз и не получалось. Ну, не бродить же мне было по деревне, выспрашивая у жителей, где поселился красавчик-фермер. Который и не фермер вовсе. По всему выходило, что в Зипунах не знали о том, кем является Сотников на самом деле. И мое любопытство вряд ли сослужило бы хорошую службу. Да и сердобольные женщины, явно намекающие на мои с ним отношения, тоже не годились ни для каких расспросов. Профессиональный опыт показывал, что чем меньше людей посвящено в проблему, тем проще ее будет решить. И это тем более актуально звучало сейчас, когда к уже имеющимся сложностям добавился такой неуместный приезд Макса.
Поэтому я решила действовать осторожно. Послала Корецкого договариваться о жилье в дом, который указала тетя Нина, а сама отправилась в сторону поля. Туда, где мы были вместе с Владом после нашей верховой прогулки, почему-то надеясь, что смогу найти его там.
Но мои ожидания не оправдались. Сотникова там не оказалось, зато вовсю кипела работа: несколько незнакомых мне мужиков косили траву. И это расстроило до такой степени, что я даже разозлилась на них: словно это именно они сорвали мне запланированное свидание.
Зипуны, хоть и были небольшой деревенькой, тянулись в длину на несколько километров, и отдельные дома находились на достаточном расстоянии друг от друга. Сколько времени пройдет, прежде чем я выясню, в котором из них живет Влад? И даже когда узнаю это, что делать дальше? С какими словами заявиться к нему?
Дойдя до реки, постояла у домика бабы Глаши. Ее самой снова не было дома – я заметила массивный замок на дверях, да и поблизости тоже никто не встретился. Спустилась к воде, присев на пустующий пирс. И с чего только взяла, что он опять придет сюда купаться? Если так было в прошлый раз, совсем не обязательно, что повторится сейчас.
Вокруг и правда царила тишина. Река снова казалась спокойной, и в ней плескалось все еще высоко стоящее солнце. Легкий ветер, как и раньше, лишь слегка теребил прибрежные заросли камышей.
– Привет, – я вздрогнула, услышав за спиной звонкий голосок-колокольчик, потому что не слышала ничьих шагов. А оглянувшись, увидела перед собой ребенка. Мальчика лет пяти-шести.
Он был босиком, в длинной рубашке навыпуск и широких штанишках чуть ниже колена. И почему-то показался мне похожим на Маленького принца со страниц моей любимой сказки. С непослушными кудрями цвета спелой пшеницы и с
