его жене…
– Галь, ты совсем что ли? Нет, девочки, не страдать же вам из-за меня. А ты, Лапоть…. Мне не надо такой ценой места. Да и не педиатр я, – тихо вздыхаю. Хотя, это ведь эти две выдры меня потащили на ту тупую вечеринку. И подлили мне абсент. И…
– Райский сволочь, чтоб его геморрой расшиб и он на прием к Галке попал. Или лучше…
Райский? Точно. Сволочь бородатая. Ну я ему устрою. Ну я ему… Куда я там дела его визитку?
– Эй, ты куда, Оль? Совсем с ума сошла? Галь, что делать то? Может ей кольнуть чего, типа галоперидолу?
– Нельзя, она беременная.
Молча срываюсь с места, не слушая воинственного бреда моих лютых подружек, рядом с которыми ни один враг не страшен. Картонка с телефоном этого чудовищного монстра в бардачке служебной машины, до которой я добегаю на одном дыхании. Усейн Болт бы загнулся от зависти, увидь сейчас мой спринтерский бросок.
Вываливаю все из чертова бардачка. Визитка лежит на самом дне, как всегда. Подальше положишь, поближе возьмешь. Набираю слишком красивый номер, сто раз путаясь в цифрах. Он отвечает сразу, даже один гудок длинный не дает мне дослушать. Ну это даже хорошо, у меня нет времени испугаться, растерять боевой настрой и позорно сбросить разговор.
– Ты согласна, куколка, – насмешливый голос не дает мне и звука вякнуть. Это не вопрос. Утверждение. – Я же говорил, что ты будешь моей.
– Вы не так говорили. Подождите, вы все подстроили? Ну вы и…
– Подлец, подонок и скот. Да, детка это все про меня. Завтра утром жду тебя на рабочем месте. Не опаздывай.
– Хрен тебе. Прямо вот разбегись и убейся об стену. Я не приеду, даже если от этого мира останется один твой особняк.
– Мы когда с тобой на ты перешли? Или ты растеряла свою воспитанность по дороге в богадельню, из которой тебе пинка под зад дали? Не расстраивайся. Клиника фуффло. Кстати, Сашуля сто раз про тебя спросила, ждет тебя и кошку твою в гости. Ты и вправду лживая плюшка, Ольга Петровна. Обманула ребенка. Ай-яй-яй. Позор.
– Я не…
– Оля, полгода. Проживание в моем особняке. Сашка счастлива. И тогда…
Я замираю. Этот мужик огромный страшнее райского искусителя. Его голос сейчас жесткий, без тени насмешки завораживает. Зачем я позвонила ему, дура? Устроилась бы в какую нибудь государственную поликлинику в каком нибудь Мухосранске, там вечно не хватает кадров, дают квартиру, льготы. Уж прожили бы мы как то с ребенком. Но я снова танцую на граблях.
– Что тогда?
– Получишь собственную клинику, не место главнюка, а настоящую дорогую клинику, оборудованную по последнему слову техники. Такую, что папа твой зубы сточит до десен от зависти, – вбивает последний гвоздь в крышку моего безумия этот самый страшный змей, способный заглотить целиком глупого зайчишку. Черт, откуда он про отца моего знает? Он все про меня знает. – Мне кажется это отличная сделка.
– Ты попросишь у меня в оплату мою душу? – шепчу я. Только демон меня не слышит. В ухо летят короткие гудки.
Вадим Райский
«А я сошел с ума. Ах, какая досада»
Ну вот скажите, на кой черт сумасшедшему чужая душа? Нет, от зайки реактивной мне нужна совсем не она. Вообще не знаю, зачем я тащу в свой дом толстозадую головную боль, которая даже не узнала меня. И от чего-то меня этот факт жутко бесит.
– Пап, а Оля правда приедет? – крутится возле меня Сашуля, забыв даже о своих нескончаемых шалостях. – Прям вот сегодня, да?
– Приедет, – киваю, хотя совсем не уверен в том, что обещаю дочери. От гангрены по имени Ольга Петровна Задорнова ожидать можно чего угодно.
– А она тебе тоже нравится, да, – утвердительно говорит Сашка. Сегодня она, вот уж чудо, нацепила на себя платье. Странно видеть эту непослушку не в спортивных штанах, в которые моя дочь словно вросла, с тех пор как ее мать сбежала от нас, а в девочкином наряде. – Па, а сделай мне косичку. Я бант хочу. А то Оля скажет, что я какая-то не девочка и не останется. Папа, ну пап… А Барабана он тоже же привезет? А она жить у нас останется? А…
– Тащи свой бантик, – перебиваю я нервно слишком возбужденную малышку. Говорят, хуже всего ждать и догонять. Сейчас у меня ощущение, что я догоняю то, чего не дождался. И меня это жутко бесит. Потому что я привык получать все, что я желаю. Все, кроме поганки зайки, слишком своевольной и абсолютно ужасно противно-вредной. Как она шипела в трубку вчера, словно кошка рассерженная.
– Господин Райский, – тихий голос Аглаи заставляет меня вздрогнуть. – К вам гостья. Вы сказали сразу вести ее к вам в случае появления, но…
– И? – приподнимаю бровь, а самого раздирает от желания броситься навстречу чертовой зайки. Сашенька будет рада, все для нее, моей девочки. И новая игрушка для нее. Точно-точно. Я хороший отец. Я… Сука, кого я обманываю? Я нанял няньку себе. Потому что она меня кинула как сопляка, а я не привык терять то, чем не до конца насытился. Думаю, скоро мне настоиграет эта веселая игра и я просто разорву наш с этой дурой договор, оставив ее с носом. А пока… Пока мне просто интересно. Куражно. – Где в моем приказе было что непонятно?
– Там… Это… В общем…
– Что ты мямлишь? – уже рычу я. Слишком долго, а терпеть я не люблю.
– Это надо видеть, Вадим Игоревич, – хмурится экономка. – Я решила сначала посоветоваться с вами. Там у женщины клетка, и вообще… У вашей матери аллергия на животных.
– У нее на всех аллергия, – морщусь я.
Мне даже интересно становится, что же так ошеломило Аглаю, которую никогда не получалось вывести из себя даже у мамули моей. А она мастер спорта по выведению из себя. Но сегодня, на всегда беспристрастном лице прислуги, такое удивление, что мне становится страшно. Я приволок в свой мир существо, способное не оставить от него камня на камне. Сам притащил, своими руками. Может еще не поздно все откатить к заводским настройкам?
Ольга Петровна стоит в центре холла, словно монумент добродетели. Одета как боярыня: пальто с меховой опушкой, шляпка кокетливая, подбитая мехом, у ног переноска, из которой горят злобным пламенем два ярко-желтых, ненавидящих глаза. Да и няня моя новая на меня смотрит с такой ненавистью, что если бы у меня чуть пожиже были нервы, я бы уже упал к
