— Добрый старик Фатсо! Он помнит, какими сентиментальными мы были до моего отъезда в Англию. Он также вспомнил, как ты всю ночь проплакала, когда я уехал. Я дал ему пять зелененьких баксов.
Стоящий перед ней красивый, с пустым, бессмысленно сияющим взглядом человек, за спиной которого расстилалось мягкое гавайское вечернее небо, казалось, ожидал аплодисментов его гениальной выходке. Он походил на актера, ждущего шквала аплодисментов. Но Косиме было не до веселья.
— Надеюсь, ты потратил деньги не зря. Я устала, Дейл. Уходи.
— Уходи? — Он качнулся в ее сторону, еле устояв на ногах. — Детка Косима все еще сердится на большого плохого Дейла? Не будь такой недотрогой, Косима. Поцелуй Дейла.
— Я тебе уже говорила, чтобы ты не приходил сюда. А теперь иди домой!
— Но ведь ты не хочешь этого. — Румянец на его лице стал более заметен, когда он подошел ближе. Косима начала медленно отступать назад. — Шутишь, да?
— Дейл, нам больше нечего сказать друг другу. Нечего.
— Правильно! — Девушка ощутила на щеке его горячее дыхание, отдающее местным горячительным. — Уже и так много сказано. Раньше мы общались по-другому — вот так! — И он крепко обнял ее.
Не говоря ни слова, Косима пыталась вырваться. Нет, она не боялась. Просто испытывала унижение. Он был силен, и в какой-то момент эта сила испугала девушку. Он сам слишком хорошо знал о своей физической удали и всегда был готов продемонстрировать ее. Она боролась с ним безмолвно и с глубоким чувством обиды.
— Вот так было раньше! — настаивал Дейл. — Между тобой и мной!
Его лицо покраснело, когда он победоносно склонился над Косимой. Отворачивая голову, она с иронией подметила, что ее молитвы о возвращении этого человека были услышаны. Но тогда, в момент слепых молитв, — целую вечность назад — она ни на долю секунды не могла и мечтать, что в результате внезапных бурлящих в ней произошедших перемен все произойдет именно так.
Борьба с подвыпившим Дейлом, жаждущим поцелуя, казалась ей вечностью. От охватившего ее отвращения Косима запаниковала. Казалось, она попала в какой-то гигантский водоворот, который жестоко вращает ее и, возможно, ему нет конца.
— Отпусти меня! — в гневе выпалила она.
На что Дейл только нежно хихикнул:
— Какой смысл бороться со мной, детка? Ты не можешь обмануть старика Дейла, разве ты не знаешь? Косима любит Дейла, как и раньше. Я тебе докажу. И нечего так сердиться. Все это ерунда, не надо расстраиваться из-за Пиджин. Дейл любит Косиму, слишком…
И вдруг она ощутила, что Дейл больше не удерживает ее. Что-то за спиной мужчины опустилось на его плечи и развернуло. С ощущением внезапного освобождения Косима попятилась назад и прижалась к стене. Даже в таком состоянии она, профессиональный медик, знала, что подобное оскорбление со стороны Дейла могло спровоцировать у нее истерику. А это могло сопровождаться галлюцинациями. Что же еще может быть? Ведь, словно наяву, промелькнули загорелое лицо и темные волосы Перри Хилтона.
Ощущая головокружение, она продолжала думать, что это лишь игра воображения, мечты о спасении… Перри не мог сейчас находиться у нее в квартире. Это просто мираж, видение, результат ее перенапряжения на работе и борьбы с Дейлом.
И вот мираж — темная, подвижная фигура, которая все еще мелькала перед ее глазами, — начал действовать более заметно и, прямо скажем, эффективно. Кулак, словно в металлической перчатке, припечатал Дейла. В комнате отчетливо прозвучал звук хрустнувших костей — кулак попал прямо в челюсть Дейла.
Дейл согнулся пополам и опустился в ближайшее кресло. Тело его обмякло, прядь светлых волос закрыла остекленевшие глаза. Он не проронил ни звука. Человек из миража знал, куда надо бить и как — о, чудо научного медицинского образования! — чтобы свести активность оппонента к минимуму. От безвольной, вялой фигуры в кресле Косима перевела свой взгляд на вторую фигуру. Ее назвать безвольной, а уж тем более вялой она не могла.
Взгляд Перри устремился в ее сторону.
— Он… не сделал тебе больно?
— Н-нет. — Она рассеянно покачала головой. — Нет.
В следующее мгновение Косима почувствовала присутствие в комнате кого-то еще. В дверях, ведущих на лестничную площадку, стояла Марго Амброс. А высокомерное презрение, воцарившееся на ее утонченном лице, говорило о том, что она стала свидетелем некоей безвкусной животной борьбы между обитателями зоопарка.
— Перри, дорогой! Я и понятия не имела, что ты принадлежишь к типу пещерных людей. Не знала, что ты не прочь помахать руками.
Однако Перри не обращал на нее внимания
— Дверь была открыта. Немного. — В его голосе чувствовалась напряженность. — Мы поднимались по лестнице, а он говорил достаточно громко. И когда я услышал, как ты просишь его оставить тебя в покое, я… я просто побежал…
— Это было по-настоящему трогательное зрелище, — замурлыкала Марго. — Юный рыцарь спешит на помощь. Просто в его лучших традициях. Когда Перри заявил, что мы зайдем сюда и поведаем тебе грандиозные новости, я и думать не могла, что стану свидетелем подобной захватывающей сцены. Как оказалось, дорогая, не очень-то умело ты обращаешься со своими мужчинами. Скорее, не умеешь этого делать.
Но Косима едва ли слышала ее. Она не отрываясь смотрела на Перри, и ее голубые глаза, не желающие отводить взгляд от его глаз, внезапно потемнели от невероятного открытия: о боже, я влюблена в него! Мысль поразила ее в самое сердце. Я люблю Перри! Девушка почувствовала, как силы покидают ее. Эта тайна просто жила в ее подсознании. Ничего нового в том, что она любила его, не было. Только теперь это признание, таившееся глубоко внутри, вышло наружу.
Косима ощутила, как всем сердцем стремится к нему. Она удивилась и в то же время ощутила удовольствие. Ее стройное тело в безупречно чистом халате заговорило в такт с сердцем — не думая ни о чем другом на свете, девушка шагнула к нему.
— Перри, — чуть слышно произнесла она. — О, Перри!
— У меня такое ощущение, — язвительно заметила Марго, — что я выступаю в роли старой ужасной старухи дуэньи из мелодрамы. Если бы я относилась к сентиментальному типу людей, то подумала бы, что здесь я лишняя.
— Прости. — Косима сказала это машинально. В ее мыслях не было места ни для кого другого, кроме стоящего перед ней мужчины.
— Если бы Перри не настоял, чтобы я пошла с ним рассказать тебе новость о контракте, я бы подумала, что три человека — это уже толпа.
— Новость? Контракт? — как попугай, повторила Косима, не понимая, что к чему. Она пыталась вникнуть в смысл слов Марго. Очевидно, актриса была не настолько довольна, как ей хотелось казаться, из-за того, что Перри якобы проявил «настойчивость» и просто заставил сопровождать его в дом другой девушки. Наоборот, никакой настойчивости со стороны Перри не было. Может, обронил словечко, если вообще обронил.
