Рад, скрипя зубами, сажает меня на переднее сиденье своей машины. Пристегивает, садится за руль, открывает с пульта ворота. У меня глаза закрываются. Так нехорошо, мутно все вокруг.
— Малыш, ты не виновата, прекрати. Вообще не виновата, слышишь меня?! — его голос срывается. — Просто два взрослых идиота не могут поделить девушку. Как же ты вся исцарапалась, — вздыхает он. — Сейчас доедем, буду тебя лечить.
— Ку-да? — из последних сил поворачиваю к нему голову.
— На квартиру ко мне. Выброси все из головы. Оставь там только одну мысль, которую я тебе уже озвучил. Ты ни в чем не виновата.
Глава 27
Радомир
Ритка похожа на маленького ободранного котенка. Так же шипит и фыркает, пока я обрабатываю ее царапины. Дую на ранку, она вся съеживается. Смешная. В волосах сухие листья, глаза, воспаленные от слез, губы искусанные. Надо же было додуматься туда полезть!
Дал ей легкое успокоительное, кинул подушку на диван в гостиной и включил телевизор. Сам ушел в душ, а заодно мысли немного привел в порядок.
— Что ты хочешь на ужин? — спрашиваю, держа в руке телефон с открытой папкой с приложениями разных ресторанов.
Немного схитрил и после душа не стал надевать футболку. Помню, как в прошлый раз она меня рассматривала.
— Ничего не хочу, — прижимает коленки к животу, обнимает подушку.
— Так не пойдет, — подхожу, присаживаюсь перед ней на корточки. — Сейчас я принесу тебе чистое полотенце, ты сходишь в душ и смоешь с себя вот это, — показываю ей крошащийся лист.
— Ой…
— Вот тебе и «ой». Я ужин пока закажу на свое усмотрение, раз ты ничего не хочешь.
Выношу ей пару полотенец и свою рубашку. Потом еще раз пройдусь по ее ранкам уже другим средством.
Заказываю нам итальянский ужин и бутылку хорошего вина. И мне не помешает, и Рите не повредит.
Открываю окно, курю в него, глядя на город. Недавно стемнело, он весь заискрился разноцветными огоньками. Светофоры, уличные фонари, фары, вывески. Столько деталей, которые я раньше не замечал.
Оборачиваюсь на шаги. Босая, в моей белой рубашке. Она на ней смотрится как короткое платье. Рукава так и не смогла нормально подвернуть, получился один короче другого. Волосы мокрыми прядками лежат на плечах и прямо на ткани редкие капли оставляют следы.
— Вау, — не удержавшись, выдыхаю с восторгом. — Не знаешь, почему девушкам так идут мужские рубашки? — подхожу к ней, подворачиваю выше рукав.
— Не знаю, — пожимает плечами, — не было поводов задуматься.
Между нами магия. Мы замолкаем, смотрим друг на друга и не можем оторваться. Я ищу в ее глазах чувства к себе. Они там есть. Очень теплые, чистые. Там еще страх, неуверенность, непонимание, что же делать дальше, и вина. Задевает. Я ревниво не хочу, чтобы она думала о Лексе, когда мы вдвоем. Я ведь дал им возможность попробовать. Я дал ей время выкинуть себя из головы. Не работает это так. Оно не откатывается. Выстрелило в голову и осталось там, разгоняя кровь и сжимая сердце болезненными спазмами в приступах тахикардии.
Прикасаюсь к ее щеке подушечками пальцев. Тоже умудрилась поранить, не сильно, но ей то ли больно, то ли я напугал и она так дернулась.
Меня отвлекает курьер с доставкой ужина.
Рита собирается, освобождает столик у дивана. Заряжаю фильм, ставлю бокалы, тарелки, раскладываю приборы. Издав приятный звук, из темной бутылки выскакивает пробка. Наполняю бокалы рубиновым алкоголем. Аромат потрясающий. На вкус оно ей тоже должно понравиться.
— Соскучился, — ударяю пузатым бокалом по ее.
— Это похоже на безумие, — она прикасается губками к краю, делает маленький глоток. Слизывает с нижней губы каплю, заставляя все мое тело напрячься.
— Есть немножко.
— Рад, я правда не хочу, чтобы вы с Лексом… — тараторит, отставив бокал в сторону.
— Стоп, — перебиваю. — Я тебе уже сказал, Рит. Ты не виновата.
— Но как же?! Вы же из-за меня… — в ее красивых глазках снова появляются слезинки.
— Все, я сказал. С братом я буду разбираться сам. Попробуй, — наматываю на вилку спагетти, — это вкусно, — подношу к ее губам и как маньяк гипнотизирую, как она открывает рот, смыкает губы на вилке, снимая с нее еду, медленно жует, жмурясь от удовольствия. — Так-то, — мотнув головой тоже принимаюсь за еду.
У меня получилось ее успокоить и даже отвлечь. Рита помогла мне убрать посуду, забралась с ножками на диван. Мне хорошо от того, что она здесь. Несмотря на всю неприятную ситуацию, в данный момент приятно и спокойно.
Можно протянуть руку и прикоснуться к ее щиколотке. Провести пальцами выше до колена по красивой ножке, вернуться обратно и повторить эту маленькую шалость, заставляющую Филатову краснеть.
Мне хочется еще ее поцеловать. Раз уж я нырнул с головой в это безумие, так отступать все равно уже некуда.
— Рит, — зову ее. Отвлекается от экрана телевизора, — иди ко мне, — хлопаю ладонью по колену. — Руки распускать не буду без разрешения, просто обнять тебя хочу.
Ее грудь замирает на глубоком вдохе. Не давлю. Не захочет, значит нет. Я знаю, что у нее нельзя требовать. Лекс так и не понял.
При мыслях о брате неприятно сводит живот. Ритка быстро исправляет ситуацию. Двигается ко мне, усаживаю ее на колени и от такой близости сводит уже не живот, а все несколько ниже.
Обнимает меня руками чуть выше пояса, прижимается щекой к плечу.
— Мне страшно, — признается она.
Медленно глажу ее по плечу, утыкаюсь губами в лоб. Она задирает голову. Мы снова встречаемся взглядами, а затем и губами. Девочка легко и естественно впускает мой язык к себе в рот. Хозяйничаю там, ловлю в плен своих губ ее язык, ласкаю его кончик. Вижу, как она сжимает бедра. Протискиваю между ними ладонь, глажу пальцем нежную кожу, быстро добираясь до самого горячего местечка. Не наглею. Я делаю ровно то, что она сама мне позволяет. Руки не распускать, конечно, не получилось, но ей хочется моих прикосновений. Я даю.
Ее дыхание стало чаще. Я ловлю его в поцелуях, улетаю в каждом из них. Ритка снова сжимает бедра, забыв на мгновение, что между ними все еще находится моя ладонь. Она теперь давит прямо на ее мягкие губки, спрятанные за влажным перешейком нижнего белья. Девочка очень открыто, чувственно стонет. Мне в пах долбит еще одним мощным толчком крови.
Давлю на ее нижние губки пальцами, массирую их, одновременно лаская и посасывая маленький язычок. У Ритки все на рефлексах. Она опять вся сжимается, ее тело хочет большего. Оно буквально умоляет меня продолжить и подарить ей самый первый в ее жизни оргазм. Я по ее поведению, по эмоциям понимаю, что прав.
— Больше не страшно? — даю нам чуть отдышаться, а то даже у меня голова уже кружится. У нее взгляд вообще пьяный и вино тут абсолютно не виновато.
— Страшно, — кивает. — И ты сказал, что мы просто обнимемся, — игриво улыбается.
— Мы обнимаемся. Ты можешь остановить меня в любой момент, — она без задней мысли ерзает на мне, стараясь чуть поменять положение. Шумно втягиваю носом воздух. Я, кажется, погорячился насчет «любого» момента.
Рита тянется ладошкой к моему лицу, пронзительно смотрит в глаза. Я по пульсации между ее ножек понимаю, что остановиться она уже не может. Поглаживаю ее между бедер большим пальцем и любуюсь красиво расширяющимся зрачком и приоткрытыми губами.
— Рад… — в ее голос добавились хриплые нотки.
Бля, да я сам сейчас кончу. Это пытка для голодного мужика, еще и получившего к себе в руки девочку, в которую по уши влюблен. Открытую и доверчивую девочку. Неискушенную. Ей хочется дать все, что сейчас выпрашивают ее гормоны.
— Еще хочу, — кусаю ее за нижнюю губку. — Еще назови меня по имени. Я целую неделю представлял себе этот момент.
— Правда? — удивленная такая.
— Правда. Потому что влюбился в тебя, Филатова. И из моей головы ты больше никуда не деваешься.
Глава 28
Радомир
Наши прикосновения друг к другу переходят на новый уровень. Собрав всю волю в кулак, опустив ресницы, позволяю Рите себя изучать. Смущенная и любопытная, она бегает пальчиками по моей коже. Обрисовывает черты лица, несмело проводит по губам и получает легкий поцелуй. Поглаживает тщательно смоделированную барбером растительность на лице, спускается на шею, кладет ладошки на напряженные плечи.
