— Скоро будем на месте, — он бросает на меня взгляд через зеркало.
— Они забрали мою сумочку. Там и телефон, и карта. Сможешь мне вызвать такси?
В машине срабатывает рация, Демид коротко что-то отвечает, а потом мы сворачиваем к высотке. Водитель паркуется у подъезда и остаётся сидеть на месте. А Демид выходит наружу. Через несколько секунд открывает и заднюю дверь, помогает выбраться из салона.
— Оставь покрывало, холодно, — Бахурин вытаскивает его из салона и набрасывает мне на плечи снова. — Пойдём. Я делаю за ним несколько шагов, но потом торможу.
— Куда? — спрашиваю настороженно.
— Уже поздно, Злата. Ты устала.
Мне не нравится его тон и выражение лица в данный момент.
— Да. И поэтому вызови мне, пожалуйста, такси. Я хочу домой.
Сдёргиваю с себя плед и толкаю его Бахурину в руки. Не обращаю внимание, как под тонким платьем кожа покрывает мурашками от холодного ветра.
— Сожалею, Злата, но домой ты пока не поедешь.
Он подхватывает меня повыше за плечо, сдавливает достаточно ощутимо, чтобы я не могла вырваться и даже не предприняла попытку, и стремительно ведёт к подъезду.
— Какого чёрта? Отпусти! — пытаюсь вырваться, но куда уж мне. Хватка на руке стальная.
Он затаскивает меня в подъезд, жмёт на кнопку лифта, потом заталкивает в кабину. Там отпускает и стоит с абсолютно беспристрастным видом.
— Бахурин, по-твоему, одного похищения за сутки мне мало? — шиплю, чувствуя, как эмоции вспыхивают внутри яркими всполохами. — Куда ты меня притащил? Какого хрена?
Лифт останавливается на десятом, двери открываются. Демид кивает на выход, и мне ничего не остаётся, кроме как выполнить. Не стоять же в лифте, да и надежда на то, что он меня снова не ухватит и не потащит, куда ему надо, весьма призрачная.
Демид открывает дверь квартиры, мягко подталкивает меня в спину внутрь.
— Ты объяснишь мне?!
— Это моя квартира. Прими душ, отдохни. Домой поедешь, когда я смогу убедиться, что это безопасно.
— Демид!
— Располагайся. Мне надо уехать и закончить. Можешь, кстати, не волноваться, видео до твоего мужа не дойдёт — мы изъяли телефон с записью.
— Бахурин!
Но ответом мне раздаётся щелчок замка перед носом. Я снова взаперти. Когда в моей жизни всё стало вот так?
Я помню, в какой. Когда я позволила родителям решить за меня. Тогда, десять лет назад. Ведь до этого я хоть и была подростком, однако считала, что судьба в моих руках. Верила, что мы сами строим своё будущее. А сама позволила сломать свои мечты. Это и была точка невозврата.
Я плыла по течению. Поступила в институт, чтобы от меня просто отстали. Сдавала сессии, потому что так требовали преподаватели. Ходила с сокурсницами и сокурсниками в бары и клубы, потому что они этого ждали от меня. Я даже защитила красный диплом, потому что кто-то там возлагал на меня надежды.
Будто за меня решали, что мне делать и какой быть.
Дальше всё по тому же сценарию. Глеб. Кольцо. Светская жизнь. Он хотел видеть во мне красивую, воспитанную женщину, которую не стыдно явить партнёрам за деловым ужином — он её получал. Вот только в постели так не выходило. Но тут уж извините.
И теперь за меня продолжают решать. Бахурин тоже так поступает. Ну почему он не сделал этот выбор за нас двоих десять лет назад? Может тогда это бы пришлось сделать всего раз.
Но я не стану его винить. И родителей тоже. Это я допустила. Да, мне было восемнадцать, и я жизни не видела вне тепличных условий. Сломалась при первых же сложностях, когда нужно было бороться. И жернова запустились. Меня швыряет волнами чужих желаний и решений, а я даже шевелиться не пытаюсь, сопротивляться потоку.
Но мне надоело. Я тоже умею принимать решения. Пусть они будут неправильными, но они будут моими.
Стучать в запертые двери и кричать смысла нет. Я и так стою тут слишком долго, пялясь на замок. Отворачиваюсь, скидываю туфли и прохожу вглубь квартиры, включая попутно свет. Небольшая стильная «двушка» в серых и белых оттенках. Современно тут, но без излишеств.
Хочется есть. И в душ. Второе даже больше. Поэтому распахиваю узкую дверь в коридоре. Туалет. За второй оказывается ванная. Отлично.
Думаю, до утра Бахурин не вернётся, поэтому стаскиваю уже несвежее платье и забрасываю его в стиралку, а сама забираюсь в душевую кабину. Стою под горячей водой минут десять, не меньше. И чем горячее, чем сильнее жалят струи, тем мне лучше. До красноты, до полос на белой коже. Пока кабина не заполняется паром, и голова не начинает кружиться.
Мою волосы мужским шампунем, вытираюсь полотенцем, на котором улавливаю запах Демида. Это ведь его дом, я это понимаю, но триггер всё равно срабатывает. По телу бежит дрожь, мозг ослепляют воспоминания. Не только зрительные, а как будто всех органов чувств одновременно и по очереди. Невозможно даже пояснить. Дыхание, ощущение наполненности, низкий тембр его голоса, запах кожи…
Всё это длится меньше секунды, прежде чем я успеваю перехватить контроль и сжать зубы, и провоцирует электрический импульс, вызывающий вдруг невыразимое желание сжать ноги.
Не исключено, что в квартире Бахурина есть камеры, но в ванной, думаю, их точно нет. Поэтому даю себе ещё несколько секунд слабости. Я, чёрт возьми, пережила сегодня многое и имею право.
Прислоняюсь спиной к стене и прикрываю глаза. Сегодня во мне был мужчина. И не мой муж. Это шокирует. Но больше всего шокирует, кто именно это был и при каких обстоятельствах.
Но самое невероятное, что сегодня я испытала в сотни раз больше ощущений, чем за все пять лет с Глебом. Да я даже сейчас, просто сжимая бёдра и вдыхая запах с полотенца, чувствую возбуждения больше, чем от самых смелых ласк, что позволяла мужу.
Это ведь неправильно. Всё то, что происходит, вообще неправильно.
Встряхиваю головой, заматываюсь в сухое полотенце, которое нахожу в шкафчике, развешиваю платье на сушилке и отправляюсь в кухню. В холодильнике, к собственному удивлению, обнаруживаю не только масло-яйца-сыр-сосиски, но и полкастрюли
