нравлюсь?
Пока он был просто «мужчиной с ромашками», такое казалось вполне реальным. Но миллиардер Арсанов и простая учительница — это уже совсем другая история. Нереальная.
Зато я совсем потеряла голову. Вешаю платья в шкаф и достаю юбку с блузкой, а волосы собираю в хвост. Как раз то, что нужно. Полуофициальный образ детсадовской училки. Ну ладно, училки с неплохим вкусом. Но все равно официальный.
— Ты же говорила, что распустишь волосы, — бубнит недовольно сын.
— Не ворчи, старый дед! — смеюсь и взъерошиваю ему макушку. — Давай тебя одевать, а то скоро Арсановы приедут.
Я еще и очень стараюсь, чтобы Богдан по максимуму отвлекся от встречи с Робертом. Если для меня это был еще тот стресс, то представляю, каково пришлось моему бедному мальчику.
Наряжаю его в брючки и рубашку, сын с удовольствием рассматривает себя в зеркале.
— Мам, а я высокий? — спрашивает он, и я стараюсь подавить жалость в голосе. Мой сын терпеть этого не может.
— Конечно, сынок, — говорю тоном, каким обычно объясняю, почему Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот, — ты такой как Соня. Вы оба на голову выше остальных. Просто когда ты сидишь, этого не видно.
На экране светится «Тимур Арсанов», и у меня екает сердце.
— Полина, я сейчас поднимусь и помогу снести коляску, — льется из динамика бархатистый голос. И еще через время. — Полина, почему вы молчите?
Спохватываюсь и краснею, как будто он может меня видеть. Я банально заслушалась. У него такой потрясающий голос с хрипотцой, я бы слушала и слушала…
— Простите, — бормочу смущенно, — тут связь пропадает. Не поднимайтесь, мы спустимся лифтом. А там поможете пересадить Богдана в машину.
Дверцы лифта разъезжаются, и мое сердце делает кульбит — перед лифтом нас ждет Арсанов.
— Ну, привет! — он улыбается и протягивает руки к коляске. — Полина, давайте я ее снесу вниз.
— Она тяжелая, — протестую, — лучше берите Богдана, а я свезу коляску по пандусу.
Но он отодвигает меня в сторону, легко поднимает коляску вместе с Бодькой и спускается по ступенькам к входной двери в подъезд.
— Вы дольше со мной препирались, — говорит он, а я растерянно молчу.
Потому что я так не привыкла. Я не знаю, как это, когда у ребенка родителей двое. Когда все заботы можно поделить на двоих. И не догадывалась, что одна из функций отцов — носить своих детей вместе с колясками.
Мы идем к машине, Бодька едет перед нами. Соня радостно машет нам через стекло.
— Давайте, я пересажу Богдана в машину, — говорю Тимуру, — а потом быстро сложу коляску.
Арсанов внимательно меня выслушивает, затем открывает переднюю дверцу и за локоть подталкивает к сиденью.
— Садитесь, Полина, мы с Богданом разберемся.
— Но вы не знаете, как она складывается, — пытаюсь возражать. Тимур поворачивается к Бодьке и говорит ему заговорщицким тоном:
— Сами справимся?
Тот счастливо кивает. Тимур достает мальчика из коляски и поднимает на руки. Мой сын обвивает его шею ладошками, и я поражаюсь, каким маленьким он кажется в руках Арсанова.
Тимур усаживает его на заднее сиденье к Соне, легко складывает коляску, будто она игрушечная, и садится за руль.
— Я справился, Полина? — спрашивает меня с серьезным лицом. Озадаченно киваю.
— Тогда предлагаю перейти на «ты», — говорит он и так на меня смотрит, что если бы я уже не сидела, точно не устояла бы на ногах.
* * *
Арсанов уверенно ведет машину, а меня просто переполняют чувства. От его рук, лежащих на руле, веет уверенностью и надежностью. На самого Тимура смотреть не решаюсь, бросаю взгляды украдкой, но он каждый раз ловит их в зеркале и в ответ улыбается одним уголком губ.
И меня каждый раз охватывает жаром, а еще эйфорией. Затапливает безграничная признательность и безграничное желание довериться этому сильному уверенному мужчине. Довериться всем…
— Все в порядке, Полина? — негромко спрашивает Тимур, поймав мой очередной тайный взгляд.
Смущенно киваю. Пора бы прекратить восторженно на него пялиться, и я лихорадочно ищу тему для разговора. Но в голове, как назло, ни одной подходящей мысли. Не могу ничего придумать такого, чтобы не касалось нас двоих.
— Вы сегодня один, без водителя? — наконец-то нахожу после мучительных поисков.
— Разве мы не договорились? — с укором приподнимает бровь Арсанов.
— Ты, — покорно подчиняюсь, — ты сегодня один?
— Да, захотелось самому вас отвезти, — Арсанов смотрит на дорогу, но меня не покидает ощущение, будто он не сводит с меня глаз. — Соня любит, когда папа за рулем.
Он бросает взгляд на детей, устроивших возню на заднем сиденье. Этот взгляд полон тепла, которое я с трудом бы могла предположить у такого мужчины.
— А как же охрана? Ты не боишься ездить без охраны?
— Разве без них далеко уедешь? — усмехается он. — Ты не знаешь моего начальника службы безопасности. Это настоящий цербер. Мне пришлось выдержать целый бой, чтобы они не толклись со мной в одной машине, а следовали на расстоянии. Так что моя охрана всегда со мной.
В самом деле, возле ресторана паркуется еще одна машина. Из нее выгружаются мужчины в костюмах и следуют за нами.
Тимур достает коляску из багажника, усаживает в нее Бодьку, при этом один из охранников порывается ему помочь. Но Арсанов взглядом осаживает подчиненного, и все делает сам.
Для нас на огороженной террасе накрыт стол, для детей есть отдельный столик с бумагой, карандашами и красками. И еще целый ящик с игрушками.
Смотрю во все глаза. В моей прошлой «модельной» жизни походы по ресторанам были привычными. Но тогда я мало обращала на удобства для посетителей с детьми. А после рождения Бодьки рестораны стали мне не по карману.
— Папочка, папа, я хочу такую прическу как у Полины! — Соня хватает Тимура за руки и заглядывает ему в глаза. Он обнимает дочь.
— Сонь, ну ты же знаешь, у твоего папки руки не оттуда выросли.
И хоть он улыбается, не могу отделаться от чувства, что за этим грубоватым тоном Арсанов прячет вину.
— Давай я тебе сделаю хвост, Сонечка! — подзываю девочку.
У нее тоже хвостик, но видно, что делал мужчина. Недостаточно прочесаны волосы, пряди выбиваются из прически.
— Я честно старался научиться плести косички, — признается Арсанов, глядя как ловко я управляюсь с густыми шелковыми волосами девочки. — Но они у меня все время высыпаются, скользят, и сколько пытался, ничего не получается.
— Мне бабушка косички заплетает, — сообщает Соня, — только бабушка у нас не каждый день. Спасибо!
Она с детской непосредственностью порывисто обнимает меня за шею и бежит к Богдану, который вытащил из ящика конструктор.
— Соня,
