Теория государства… Проект…
Я сдвигаю брови еще больше и Стэн заметно бледнеет. Меня забавляет его реакция, но когда я вижу, что он не на шутку взволновался, я решаю сжалиться над ним.
Я захожусь хохотом и шутливо толкаю его в бок.
— Ладно тебе, я пошутила. Конечно, всё в силе. Вообще-то, в пять у меня пробный тест онлайн по литературе, но я не думаю, что мама сильно расстроится, если я его пропущу.
Да, а еще онлайн-лекция для абитуриентов Кембриджского колледжа. Но сейчас даже идея пропустить ее не кажется мне катастрофой. Все потихоньку налаживается. Да, именно так.
Мы выходим на улицу и когда я предлагаю Стэну оставить свою "Теслу" и поехать вместе со мной, он закатывает глаза, что-то бормочет себе под нос, но не возражает. Ближе к машине ускоряет шаг, обгоняя меня, и сам открывает передо мной дверцу, пытаясь проявить галантность. Я залезаю внутрь и сразу же передвигаюсь к крайнему окну, чтобы освободить Стэну место.
— Это мой друг, — объясняю я, поймав на себе внимательный взгляд водителя в зеркале заднего вида. — Он поедет со мной, все в порядке.
Но пожилой верный Генри в фуражке водителя уже держит в руке свой кнопочный телефон, нажимая на кнопку вызова.
— Я все равно должен предупредить ваших родителей.
Стэн смотрит на меня и весьма недвусмысленно закатывает глаза, бросает на меня свирепый взгляд утопающего и выставляет вперед нижнюю челюсть.
Я смеюсь.
И когда раздается голос Генри, дозвонившегося до моей матери, я резко прерываю смех, сдерживая зов улыбки за напускной серьезностью. Я пожимаю плечами, расправляю грудную клетку и с самым что ни есть невозмутимым видом устремляю глаза вперед.
— Ребятки, как у вас дела в школе? У меня тут обалденно вкусное кокосовое печенье с джемом, я подумала, вам не помешает как следует подкрепиться перед учебой, но придется подождать минут десять, я только поставила его в духовку, — мама быстро объясняет и улыбается так, как ни разу в жизни не улыбалась мне.
Стэн смущенно поправляет небольшой аккуратный узелок галстука на шее, стоя в чёрных деловых брюках, белой рубашке, застёгнутой на все пуговицы, классической черной жилетке и с черным портфелем под мышкой, — ну вылитый Мэн мачо девяностых годов на современный лад. Он явно чувствует себя неловко.
— Спасибо, Джулия, вы очень любезны.
Мама отмахивается рукой, как будто выпекает кокосовое печенье килограммами каждый день и в этом ничего такого нет. Затем она легенько прищуривается и подозрительно останавливает взгляд на лице парня.
— Стэн, откуда у тебя синяки?
Я затаиваю дыхание. Я совсем забыла об этом. Не смотря на ровный спокойный мамин голос, я слышу в нем лёгкую встревоженность. Мое сердце отчего-то начинает стучать быстрее, я начинаю волноваться, чтобы она не узнала правду, и когда Стэн открывает рот, собираясь ответить, я быстро выпаливаю, прежде чем он успевает сказать:
— Он просто защитил меня от местных хулиганов.
— Да, ерунда, — Стэн сглатывает и немного прокашливается, чуть агрессивней поправляя узелок галстука, ставшего ему вдруг тесным. Он явно не был готов к моей наглой лжи.
Мама на миг застывает, словно поражена таким ответом, но быстро оттаивает. Она немного расслабляется и возвращается к кухонному столу. Нож в ее руке заметно оживает, стуча по разделочной доске.
— Дорогая, ты запомнила их лица? Возможно, это уже не первый такой случай, нужно подать на них заявление в полицию.
— Не нужно, мам. Родители Стэна уже обо всем позаботились.
— Что ж, ладно.
Я даже облегчённо выдыхаю, потому как меня все же радует, что привычная неуемная настойчивость мамы сейчас куда-то подевалась. Спустя пару секунд она взволнованно обращается ко мне:
— Ким, что же ты не предупредила меня раньше? Я бы что-то да приготовила…
Под "что-то" подразумевается праздничный ужин-обед, обязательно украшен любимым холодным блюдом Стэна — сырными тарталетками с маринованными грибами.
— Не волнуйтесь, я все равно ненадолго. Ким согласилась помочь мне с теорией государства. Нам лучше поторопиться…
Тут я киваю, потому что полностью согласна со Стэном:
— Мам, правда, тебе не стоит переживать.
Я вижу, как мамина сдержанная улыбка тает, превращаясь в вежливо приподнятые уголки губ. Она едва заметно кивает, и когда я уже облегчённо выдыхаю, беря Стэна за запястье и уводя за собой на второй этаж, до меня доносится ее ровный спокойный голос:
— Ким, останься на минуту.
Я замираю на секунду, осмысляя просьбу, встречаюсь с вопросительным взглядом Стэна и киваю ему на лестницу. Мама внимательно наблюдает, как он поднимается на второй этаж, и даже когда звуки его шагов исчезают и сам он тоже, она не отводит глаза. Я все это время смотрю на нее, прекрасно зная, что она ощущает на себе мой пристальный взгляд, но отчего-то медлит, и мне это не нравится.
Проходит ещё несколько секунд и мама наконец издает длинный выдох. Она переводит на меня взгляд. Я почему-то начинаю нервничать.
- Мам, — начинаю я, радуясь тому, что голос меня не подводит. — Если ты переживаешь, что мы со Стэном будем заниматься в моей комнате наедине, то могу тебя заверить, что мы ничего такого не собираемся делать. Мы будем повторять исторический и сравнительно-правовой анализ, а затем разбирать варианты контрольной. Я могу оставить дверь приоткрытой, чтобы ты была спокойна и…
— Ким, — мама спокойно обрывает меня и тут я ловлю на себе ее отстраненный взгляд. Я резко прекращаю тараторить, понимая, что вряд ли мама вообще слышала, о чем я говорю, и скорее всего дело вовсе не в этом. — Папа звонил. У него возникла проблема с одним иностранцем. Его отправляют в срочную командировку, так что в эти выходные устроить пикник не получится. Выбирай любой другой день, мы с папой постараемся к этому времени уладить все дела и подстроиться под тебя.
И вот, о чем я говорила?
Я кривлю губы в дежурной улыбке.
— Да ладно, мам, мне сейчас все равно не до пикников. Скоро выпускной, вступительные экзамены… Сама понимаешь, — я как можно небрежней пожимаю плечами.
Мама кивает и хоть это не то, что я бы хотела услышать в ответ, меня вполне удовлетворяет такой поворот событий. Понимая, что на этом разговор закончен, я делаю разворот к лестнице, и когда я уже становлюсь на первую ступеньку, положив руку на перила, до меня доносится спокойный голос мамы.
— Ким, — я останавливаюсь, а затем оборачиваю к ней лицо. — Ты умница.
Теперь ее губы тянутся в намеке на улыбку.
Это не обычная похвала. Я чувствую это, — несмотря на
