приедет, — я повторно выдыхаю.
Стэн задерживает на мне взгляд, ненадолго замолчав. Он пожимает плечами.
— Поедем тогда на моей машине, не проблема.
Я набираю в рот воздух, собираюсь сказать, но он уже обернулся и идёт напрямую к парковочному месту. Мне не остаётся ничего, кроме как последовать за ним.
На парковке он уже ждёт меня, распахнув для меня переднюю дверцу "Теслы". Я чуть ускоряюсь, чтобы не ставить его в неловкое положение, залезаю внутрь и, когда Стэн оказывается в салоне, захлопнув дверцу, он поднимает взгляд и останавливает его на мне, задержавшись на секунду дольше, чем следовало. Мне кажется, он собирался что-то сказать, но почему-то передумал. Он тут же тянется к замку зажигания и кладет руки на руль, сосредотачиваясь на главной сейчас задаче. Я ловлю себя на мысли, что я впервые в его машине и мне необычно видеть его за рулём. И только когда двигатель заурчал, а автомобиль тронулся с места, выезжая на дорогу, Стэн наконец подаёт голос.
— Я хотел пригласить тебя ко мне домой, чтобы нас никто не отвлекал. Но если тебе неудобно, то можно в другой раз.
Я знаю, почему он так сказал и даже не удивляюсь подобному предложению. Я чувствую себя немного виноватой из-за того, что вчера мы так и не смогли толком позаниматься. Сначала из-за Кейна, который решил, что нам оказалось мало десятиминутного разговора, и продолжал писать мне сообщения, в частности, касающихся его неодобрения моих занятий со Стэном, а затем из-за мамы, которая буквально самым наглым образом вытащила Стэна на кухню, сетуя на то, что он редко к нам заходит.
— Я только позвоню маме, чтобы она не волновалась, — я искоса бросаю взгляд на Стэна, прикладывая телефон к уху, пытаясь тайно счесть его реакцию, пока мне в ухо раздаются длинные гудки. Но он продолжает спокойно вести автомобиль, ничем себя не выдавая. Мама поднимает трубку только с четвертого гудка.
— Да, Ким, только говори быстро, я сейчас занята.
Я даже ненадолго теряюсь, не находясь с ответом. Я слышу на заднем фоне шум и суматоху, и понимаю, что действительно не вовремя. Наверняка, у мамы подготовка к предстоящей выставке.
— Я сейчас еду к Стэну, мы собираемся позаниматься историей пару часов. Ты не против?
И, не дождавшись ответа, я отвожу телефон от уха и чуть приближаю к Стэну, поворачивая динамиком в его сторону. Он чуть отклоняется ко мне, не отрываясь от дороги и громко говорит:
— Здравствуйте, Джулия.
Я прижимаю телефон обратно к уху.
— Хорошо, Ким, — раздается ровный мамин голос, обозначающий то, что она прекрасно слышала Стэна. — Это всё?
Меня удивляет такая безоговорочность мамы, а потому я даже немного запинаюсь.
— Да.
— Хорошо, — повторяет мама. Она выдыхает. — Ведите себя прилично.
И она вешает трубку.
— Так, давай ещё раз. Значит, существует три основных концепции происхождения государства.
— Четыре.
— Что?
— Четыре вида, — повторяю я. — Обычно четвертый вид считается самым противоречивым и его принято называть неофициальным. Он так же разделяется на три подвида, каждый из которых несёт ещё по несколько важных разветвлений и имеет ряд особенностей, из-за которых эта теория считается самой сложной.
Стэн яростно стонет.
— Господи, Ким, я не могу больше! У меня скоро мозг расплавится, мне нужна передышка, — Стэн, сидящий за своим рабочим столом, в сердцах захлопывает книгу и бросает ее на стол, столкнув при этом стопку тетрадей, потянувших за собой целую вереницу из книг и органайзера с миллионом разноцветных ручек и карандашей.
Он выставляет нижнюю челюсть вперед и бросает на меня свирепый взгляд, после чего все же наклоняется, собирая весь этот устроенный хаос.
Я сижу, завернутая в лёгкий сатиновый плед на его кровати, сложив ноги по-турецки, держу на коленках миску с орешками и наблюдаю за всей этой картиной, спокойно поедая их. В отличие от Стэна, я ничуть не устала. У меня эта тема от зубов отскакивает.
— Ладно, — я откладываю тарелку с вкусняшками, понимая, что это надолго, и хватаюсь за телефон. — Я пока напишу Кейну.
— Мне вот знаешь, что интересно, Ким? — Стэн вырастает прямо передо мной и смотрит на меня застеклёнными глазами. В руках у него целая стопка макулатуры.
— Куда подевалась моя мать и кто эта женщина, которая сегодня вместо нее? — я хохочу, не глядя на Стэна, на автомате печатая знакомые буквы на сенсоре. Когда я не получаю ответ, я понимаю, что он явно не оценил шутку. — Ладно, я шучу. Валяй, — я набираю ещё одну горсть орешков, любезно предложенных миссис Дэвис, закидываю их в рот и залипаю в телефоне, печатая свое сообщение. Стэн кладет на стол тяжёлую стопку, явно чувствуя от этого облегчение, и поворачивается ко мне.
— Вот я вижу, что ты со своим парнем каждый день переписываешься. Разве твоя мама ни разу не заметила? Это ведь несложно, сложить что к чему. По любому, она бы уже давно спалила.
Я улыбаюсь. Почему-то я даже не удивляюсь, будто и правда ждала этого вопроса.
— Я просто всегда при ней выключаю звук, это раз. Блокирую нашу с Кейном переписку, это два. И потом, мне ничего не стоит одним нажатием быстренько отправить в блэкаут сим-карту, когда она забирает у меня телефон.
Стэн округляет глаза.
— Она забирает у тебя телефон?
Я просто пожимаю плечами, мол, это уже привычное дело. Если честно, раньше меня это очень огорчало, я сильно переживала и боялась, что мама и вправду обо всем узнает. Вспомнить даже, как мама выглядывала из окна моей комнаты. Она явно что-то подозревала… Но мое ничем не выдающееся поведение и дружба со Стэном, кажется, окончательно убедили ее в обратном. Главное, чтобы мамины подозрения не вернулись и мы с Кейном продолжили спокойно общаться. Пока я думаю о том, что мне жутко интересно узнать, что же всё-таки творится в голове у моей мамы, на мой телефон приходит сообщение от Кейна.
"38.2. Я уже вызвал врача."
Я хмурюсь, вглядываясь в телефон, потому что правда, всей душой надеялась на лучшее. И пока я судорожно пытаюсь понять, что ответить, сама не замечаю, как из груди вырывается тяжёлый вздох. До меня тут же доносится низковатый, чуть вкрадчивый голос Стэна:
— Хочешь к нему?
Я поднимаю голову в замешательстве и свожу на переносице брови.
— Что? — и только теперь ко мне приходит осознание услышанного. Я судорожно мотаю головой. — Неважно, что я хочу. Это все равно невозможно.
— А что, если нет? — в голосе Стэна появляется какая-то новая интонация, в глазах
