Уже через несколько минут я оказываюсь под прохладным душем и снова пытаюсь прийти в себя. Интересно, что со мной было до кровати, если положил он меня уже голой? Блин, да какая разница?! Это просто дурацкий сон! Включаю воду на холодный режим, и терплю, что есть сил. На самом деле только это отвлекло меня от поглощающих мыслей. Но стоило мне только выйти из душа и посмотреть на себя в зеркало, как чувство вины вернулось обратно. Если первый раз это был сон, в котором я представляла Олега, то сейчас это точно был Волков. Я звала его по имени! Видела его лицо, сама к нему льнула и все позволяла.
— Да что это за наваждение, Господи? Избавь меня от этого, пожалуйста.
Больше никаких любовных романов, только скучная классика. Да, точно, это книга на меня повлияла. Я читала что-то похожее несколько дней назад. Конечно, это она на меня повлияла. Только почему я видела не Олега, а Волкова?
— Волков, Волков, Волков, тьфу, изыди! — плескаю в зеркало водой и выхожу из ванной.
Голова, как бы я ни старалась, все равно была забита мыслями об этом мужчине. Память проехалась по всему, начиная от вполне реального происшествия на диване в больнице и заканчивая разговором в машине. Наверное, именно дурацкие, но вполне правдивые перспективы в жизни, привели меня в чувство. И первое, чем я занялась, предварительно вымыв окно от своих пальцев и лба, это поиском квартиры. Через полтора часа активной работы мне попалось два приемлемых варианта: комната в двушке, в часе езды от университета за восемь тысяч, и крохотная студия за двенадцать значительно ближе к универу. Первый вариант однозначно завлекает ценой, я хоть завтра могу взять свои накопленные десять тысяч и уйти из дома, правда загвоздка в том, что комната освободится только в конце июня. Так долго я вряд ли здесь продержусь, после новостей о работе. Второй вариант мне пока не по карману, да и через месяц тоже будет туго, хотя, конечно, привлекает больше. Вновь пересчитала свои десять бумажек, но так и не придя к выводу насчет жилья, решила в ближайшие дни сдать кровь. Тысяча лишней уж точно не будет.
Еще несколько минут я стойко боролась с всплывающими в памяти развратными картинками, намывая полы в квартире, пока не зазвонил телефон. Нет, нет и еще раз нет! Я же даже не знаю кто это, но почему-то перед глазами насмешливое лицо Волкова и его слова про взрослость. Плевать, не возьму трубку. А если это бабушка? Ну и ладно, у меня все сияет чистотой. Телефон стих, и я облегченно выдохнула, усевшись на диван. Правда рано выдохнула, вместо звонка, пришло смс.
«Я жду тебя в машине, трусиха. Выходи на культурную программу. Не боись, пока не съем»
Пока не съем?! Черт, черт, черт! А в памяти «я тебя сожру, причем всю». Господи, избавь меня от этого наваждения, умоляю тебя, я же никогда не делала ничего плохого. За что так со мной? Но потолок мне не ответит, равно как и сложенные в молитве руки не помогут. Вдох, выдох, вдох. Откидываю телефон в сторону, зажмуриваю глаза и начитаю считать. На сто шестидесятой секунде телефон снова ожил.
«Выходи, Свет. Ну чего ты как маленькая? Я тебя пальцем не трону, если не захочешь»
Через пару секунд еще одно:
«Вру, пальцем трону, но не там, где хочется мне. Все будет прилично. Выходи, иначе поднимусь к тебе сам»
«Можете подниматься, и даже устраивать скандал для любопытных соседей. Я не дома, поэтому это бесполезно»
Отправляю ответное сообщение, а самой становится радостно от того, что так просто придумала правдивую ложь.
«Если перестанешь вредничать, научу в дальнейшем врать, как надо. Выходи давай, и не забудь выключить свет в гостиной»
Блин, блин, блин, свет!
«Мы всегда оставляем свет в одной из комнат, когда кого-то нет дома. Бабушка так приучила с детства»
«От воров? И как эффективно?»
«Пока случаев не было»
«Ну видимо будут. Причем сегодня. Ну и где же ты пропадаешь, Светик? Поехала в монастырь, посетить матушку настоятельницу, чтобы побороться с искушением и тебя направили на путь истинный?»
Да как он это делает, черт возьми?! И ведь знаю же, что не стоит отвечать. Ну знаю же, вот только рука сама тянется набирать сообщение.
«Я на свидании с Олегом. Но как только приду домой, я помолюсь за вас и обязательно свяжусь с матушкой и Святым отцом, чтобы избавили вас от нездоровой тяги к моей скромной персоне»
«Аминь. Однако не поможет, Светлана Васильевна. Тяга как раз вполне себе нормальная и здоровая. Выходи давай, я цветочки прикупил. Наверняка первые в твоей жизни»
«Гвоздики?»
Ну вот зачем я опять вступаю в диалог?! Ну не дура ли?
«Кактус, конечно»
«Как мило. А какой именно? Шлюмбергера или может быть рипсалидопсис?»
«Хренадопсис. Ты что еще и в кактусах разбираешься?!»
«Не разбираюсь, просто люблю. Как выглядит купленный вами кактус?»
«Никак. Я соврал. Получишь цветы к концу культурной программы. Чего они будут зря вянуть. Выходи, Свет»
«Простите, мне пора. Олег вернулся и нам как раз принесли ужин. Езжайте домой. До свидания»
Самое странное то, что я бы и дальше перекидывалась с ним сообщениями. Это интересно и забавно… что ли.
«Имей совесть. Мне тридцать шесть лет, а я стою под окнами как какой-то пацан. Выходи, иначе обижусь. А обиженный мужик хуже пьяной, брошенной и несчастной бабы на диете и в период ПМС»
Десять минут… ровно десять минут телефон молчал, а потом я зачем-то подошла к окну. И не знаю, что испытала, когда никакой машины, как собственно и самого Волкова не увидела. Разочарование? Вряд ли, я же сама хотела, чтобы он уехал. Но что-то я определенно испытывала, и мне это совершенно не нравилось. Как только я об этом подумала, телефон вновь заиграл знакомой мелодией. Не знаю зачем взяла трубку. Глупость несусветная…
— Какой тебе больше всего нравится кактус, а, Светлана Васильевна?
— Ребуция, — не задумываясь отвечаю я.
— Знаешь, а я был почти уверен, что ты подойдешь к окну. Помаши мне ручкой, Светик. Я стою в какой-то жопе. В смысле в кустах, у тебя тут оказалось все забито под окнами. Чего молчишь?
— Хочу и молчу.
— Когда хочется, можно, Светик.
— Вас забыла спросить.
— Не спустишься?
— Нет, — уверенно отвечаю я, осматривая взглядом кусты. И вправду стоит в самом неприметном месте. Несколько секунд и Волков включает фары, а заодно и выходит из машины.
— Ты меня боишься, Свет? — тихо интересуется он, опираясь о капот машины.
— Вас, наверное, нет, — неуверенно отвечаю я, всматриваясь в едва подсвечиваемую мужскую фигуру.
— А кого боишься? — да уж скорее себя… длительная пауза и я совершенно не знаю, что ответить вслух. — Свет?
— Что?
— На самом деле к окну ты подошла не просто так. В глубине души, ты хотела, чтобы я здесь стоял. Тебе все это нравится, но трусиха, живущая в тебе, еще долго в этом не признается, да? Ну чего ты опять молчишь?
— Хорошего вам вечера, Кирилл Александрович, — быстро кладу трубку и трусливо выключаю телефон…
Глава 24
Когда я включила утром телефон и не обнаружила в нем ни единого сообщения, я испытала что-то вроде легкого разочарования. Всего один непринятый звонок сразу после того как я выключила телефон и все. Еще немного и я начну себя ненавидеть за ненормальные реакции собственного организма. Вроде бы мне не нравится повышенное внимание Волкова, равно как и он сам, но отчего-то на подсознательном уровне я жду этого самого внимания. Бред, ей-Богу.
Уже в восемь утра я стояла около отделения переливания крови и ждала своей очереди. Желающих сдать ценную жидкость оказалось значительно больше, чем мне представлялось. Но, к счастью, ранний приход сделал свое дело, и ровно в полдесятого я выбежала из отделения со справкой и деньгами в руках. Два дня дополнительных выходных и пополнение бюджета за какие-то десять минут на тысячу с лишним, ну не прелесть ли? И чувствую себя вовсе не как умирающая лебедушка. На занятие я буквально неслась сломя голову, мысленно надеясь, что опоздала совсем на чуть-чуть.
