— Я должна признаться тебе — я сказала Стасу, что видела тебя на прошлой выставке... и что ты беременна.
— Да, я это поняла. Он приезжал.
— Приезжал? — Инна заметно оживилась. — Так вы помирились?
— Нет. — я была удивлена, что мачеха Стаса допускает такую мысль.
— Жаль. Я говорила Станиславу, что он сделал ошибку, отпустив тебя. — женщина смотрела прямо на меня.
— Прошлого уже не вернуть.
— Ну почему же. Если это была настоящая любовь, то она глубоко засядет в сердце каждого.
— Стас никогда не любил меня. — я гордо вскинула голову, стараясь не жалеть себя.
— Я видела, каким взглядом Станислав смотрел на тебя. И поверь, я никогда не видела, чтобы он так смотрел на женщину. Дай ему ещё один шанс, Марианна. Он просто запутался.
— Он обвиняет меня в том, чего я не делала.
— Значит, надо поговорить с ним и все объяснить. — Инна не теряла надежды убедить меня. — Тем более, у вас будет ребёнок. Малыш должен знать своего отца.
Она верила искренне, что это ребёнок Стаса. Это было странно для меня, что среди свиты москвича нашёлся человек, который мне доверял.
Наш разговор был прерван ведущим, который как раз представлял Андрея публике. Инна попрощалась и отошла к знакомой. А я продолжала стоять в оцепенении.
Вечер прошёл успешно. Публика с восторгом признала нового художника, который работал в современной технике. Луи с Андреем выглядели счастливыми. Попрощавшись с друзьями, я накинула пальто и вышла из галереи. Мужчина моей мечты стоял на том же месте, как и в ту встречу.
— Садись. Сегодня я не отстану. — настойчиво проговорил Стас. Его вид был решительный, а взгляд задумчивый и грустный.
Москвич открыл переднюю дверцу внедорожника, призывая меня сесть в машину.
Уставшая от тяжёлого дня, я молча повиновалась. Сил спорить не было. И слова Инны о том, что ребёнок должен знать отца, сразу всплыли в голове.
В салоне было тепло и уютно. Москвич уверенно вёл автомобиль в сторону моего дома, как будто делал это каждый день. Из магнитолы доносилась лёгкая поп-музыка на современный мотив.
— Ты стала популярной? — мужчина решил начать томительный разговор.
— Да. Я много работала. — с вызовом произнесла я.
— Я знаю. Горжусь тобой. — его тембр бархатисто вибрировал, массируя лёгким тригером мои барабанные перепонки.
— Гордишься? — язвительно спросила я.
— Это так удивляет тебя?
— Последнее чувство, которое ты ко мне испытывал, была ненависть. — поспешила напомнить я.
— Не ненависть. Скорее, обида и недоумение.
— Ах, это так сейчас называется, когда выгоняешь жену в чужом городе на улицу?
— Водитель сразу поехал за тобой и следил. Так что я точно знал где ты и с кем. — на последнем слове москвич отвлёкся от дороги и перевёл взгляд на меня, давая понять, что знает, что я некоторое время жила у Ромео.
— Какая забота. — цинично процедила я сквозь зубы.
— Мне кажется, что меня можно понять. Не так ли? — Стас снова сменил тон на злой, не требующий возражений. — На тех документах стоит твоя подпись!
Он все ещё меня обвиняет. Значит, за это время ничего не изменилось. Только ребёнок притягивает его. Дочка — единственное, что нас связывает.
— Зачем же ты тогда снова появился в моей жизни, если по прежнему считаешь меня виновной? — я говорила с вызовом, не желая преклоняться.
— Ты носишь моего ребёнка. — казалось, москвич сосредоточен на дороге, но все его тело было напряжено.
— Ещё не так давно ты не был так уверен в своём отцовстве. — ехидно напомнила я.
— Я был твоим первым мужчиной. Или тебе так понравилось, что твой дружок стал вторым сразу же?
— Останови машину! — этому человеку нравилось меня унижать, я не могу терпеть этого больше.
На мой возглас Стас лишь молча заблокировал одной кнопкой все двери в машине, чтобы у меня не было бредовых идей выпрыгнуть.
— Мы почти приехали. — спокойно произнёс москвич.
Оглянувшись в окна, я увидела знакомые улочки и дворы. Мы подъезжали к моему дому.
Стас дал понять, что не уверен все-таки в своём отцовстве на 100%. Это делало больно мне.
Машина остановилась, но двери так и не были разблокированными. Стас поуютнее усаживался в своём кресле, давая понять, что не отпустит меня, пока не допытается до правды. Мужчина повернулся ко мне и нагло разглядывал. Теперь его внимание не приковывала дорога.
— Ты должна мне сказать. Это мой ребёнок? — москвич пристально смотрел на меня, ожидая ответа.
— Неужели ты мог подумать, что после той ночи я сразу ушла в постель к другому? — я наморщила лоб, не понимая как он мог допустить такое. Повернувшись и посмотрев на Стаса, я уверенно встретила его взгляд.
— Нет. Я даже не хочу думать об этом, несмотря на то, что долгое время ты жила с сокурсником. — при одной этой мысли мужчина содрогнулся. — Я уверен, что это мой ребёнок. Иначе, меня не было бы здесь.
И снова этот вкрадчивый, такой родной и манящий голос, который обволакивал сознание. Он смотрел пронзительно, изучая каждую родинку на лице.
— Это твой ребёнок. — искренне призналась я, вглядываясь в москвича. Какая первая эмоция будет у него?
Стас секунду внимательно смотрел на меня, а потом улыбка медленно расползлась по его лицу. Мужчина выдохнул с облегчением.
— Ты должна была давно мне сказать о ребенке. — укоризненно пожурил москвич.
— Это ничего не изменило бы.
Улыбка тут же исчезла с лица мужчины.
— Послушай, Марианна, я понимаю, что у нас было странное знакомство, свадьба, ну и так далее. — Стас старался подбирать слова.
