Мирона в неё приплести.
У меня по спине скатились капельки пота и когда Герман обернулся, то в его глазах я увидела лукавый блеск.
— Мама, вы успокойтесь, а то давление подскочит, — ласково говорил Герман, зная как мама любила, чтобы с ней сюсюкали. — Да. Скоро приеду. Да. Я очень хочу забрать Мирона, он ведь мой сын, и у нас с ним в выходные планы…
Герман положил трубку и улыбнулся мне, хотя сейчас все это было похоже на оскал. Я сдавила в руках мобильный и прохрипела:
— Ты что творишь? Ты почему Мирона тащишь сюда? Ему самое место в разводе, да? — мой голос скатился в шипящий шёпот.
— В каком разводе, милая? — как будто ничего не было начал Герман. — Мы просто не поняли друг друга, но продолжаем любить. И я хочу быть со своим сыном. И ты тоже хочешь быть со своим сыном, так что через пару часов он будет дома. А ты отдыхай…
Герман прошёл мимо меня, обдав своим ароматом, и я не выдержав, развернулась и сказала дрожащим голосом.
— Ненавижу…
Слова как ножи влетели в спину Германа, и он остановился. Медленно повернулся.
— А я тебя люблю… И кстати… — Герман потёр подбородок и со всей силы хлопнул дверью в гараж, так чтобы замок защелкнулся. — Не пытайся никуда уезжать. Я все равно найду. И наверно вообще лучше пока закрыть тебя в доме, Кристин. Хорошо?
— Ты не посмеешь… — обескураженно выдохнула я, смотря на мужа со всей возможной злостью.
— Посмею. Но ты не переживай, родная, — Герман как то очень странно улыбнулся, словно задавливая горечь внутри. — Как только мы с Мироном вернёмся, я буду вымаливать у тебя прощение. На животе буду ползать… Ради настоящей любви не грех и на колени встать.
— Не смей так поступать со мной, Герман… — холодно произнесла я. — Я не твоя швабра. Меня не задвинешь!
— Ты вообще ни разу не она. Она глупая и недальновидная, а ты у меня хитрая, расчётливая и вполне себе самостоятельная… — без тени улыбки произнес Герман. — И именно поэтому тебе лучше побыть дома. Во избежание, так сказать, недопонимания.
— Не смей втягивать в развод Мирона! — попросила я, все же понимая, что сейчас Герман закусил удила. У него такое бывало, что как только ему бросили вызов, а я бросила, сказав, что нас все равно разведут, он готов был в лепёшку разбиться, но доказать свою правоту.
— Крис, он наш сын. И я уверен, что как только мы оба с тобой успокоимся, то будем готовы к конструктивному диалогу, а не как сейчас с обоих сторон обвинения и боль, — зарычал Герман, и я дернулась к нему, обежала мужа, преградив дорогу. — Кристина, я виноват перед тобой. Это самое страшное, что может сделать мужчина. Но не трахал я ее! Не трахал!
— Ты к ней уехал с дня рождения сына! — напомнила я, вскинул подбородок. Герман меня тут же поймал и наклонился к лицу.
— Ну так напомнить тебе, как ты уберегла меня от самой большой ошибки? — усмехнулся муж и чмокнул меня в лоб. Я зарычала. — Всего-то одно сообщение… и да Кристин. Я тебя капец как люблю. И скоро вернусь.
Герман шагнул в бок и быстро прошёл к коридору. Я растерянно посмотрела ему вслед и дернулась за ним. Нет. Он не мог так поступить. Мне не пять лет, чтобы меня сажать под домашний арест.
— Герман, стой! — крикнула я мужу. — Если ты меня сейчас запрешь…
Герман остановился и схватил с вешалки брелок со всеми ключами от дома. Я взвыла и прибавила ходу, но муж вышел за дверь, и замки по очереди стали закрываться.
У меня чуть было слёзы не брызнули из глаз, и я ударила по двери кулаком. Потом опомнилась и развернулась. Побежала обратно в гостиную и потом в столовую, к выходу во двор с террасы.
Стеклянные двери были заперты, но изнутри были прекрасные задвижки. Я открыла одну дверь и босиком выскочила на тёплый, уже высохший от дождя пол террасы. Спустилась по ступенькам на тропинку и пошла огибать дом. Когда я как раз добралась до главной двери, Герман уже выезжал со двора. Я поспешила следом, но муж, выехав за ворота, притормозил, и датчик на калитке запищал.
Нет, нет, нет.
— Герман, ты что творишь? А вдруг мне плохо станет? — спросила я, крикнув через каменный забор. Муж, заблокировав все замки на воротах и калитке, подкинул мне идею.
— Позвонишь. Мне или Данилу. У него комплект точно есть. Он же поливает твои заросли, когда мы уезжаем, — сказал спокойно муж, а я привалилась спиной к забору и тяжело вздохнула. А потом услышала, как машина отъехала от ворот.
Я сдержала ругань и пошла обратно к дому. Герман сделал из нашего развода какую-то комедию. Он понимал, что при ребёнке я буду скована и не буду вступать в открытые конфликты. Но я не понимала чего он добивался? Хотел меня переубедить? Так нас все равно разведут. Или он решил время до развода использовать, чтобы оттянуть процесс? Но в любом случае если муж и дальше продолжит меня так запирать и контролировать каждый шаг, то мне ничего не останется кроме того, чтобы подвести его к разводу, чтобы он сам захотел его.
Я зашла в дом и посмотрела на свои испачканные сырой землей ноги. Босиком бежала ведь. Тяжело выдохнув, я щёлкнула кнопкой чайника и прошла в ванну. Сполоснулась, смывая с себя запах больницы, дождя и унижения. Стремная жена, а она блин офигенная любовница, даже мужика из семьи увести не смогла.
Я села за стол в кухне и отпила из кружки горячего чая. Слёзы стояли где-то близко и нос постоянно забивался соплями, но я не позволяла себе раскисать. Мне нельзя. У меня ребенка сейчас попытаются отнять…
Я крутанула в руках телефон и набрала Павла.
— Добрый день… — сказала я и шмыгнула носом.
— Добрый, как ваши дела? Я все документы подал в суд, ждём когда придут… — отчитался Павел, хотя в этом не было нужны, я же сама оплачивала госпошлину.
— Муж все узнал. И я беременна.
— В другой момент я бы вас поздравил, но если есть сомнения… — начал издалека Павел, и я согласилась. — Но Кристин, ваш муж в любом случае будет выплачивать вам алименты. И содержание ещё можно потребовать. И вообще я бы на вашем месте не переживал. Теперь ваш супруг не сможет инициировать развод, а вы сможете, и к вам
