силы выдергиваю свои запястья из захвата его рук.
– Надо же, грозная какая, – скалится он. Вспоминаю, как звать этого человека. Косой. Да, так называл его Белый, когда продырявил руку ножом.
Он делает шаг ко мне. Я отступаю. Не отвожу взгляда, не поддаюсь панике. Наоборот, злюсь, потому что знаю: Федя не пригласил бы его в наш дом. Значит, он здесь без проса.
– Лучше уйди, пока можешь самостоятельно передвигаться, – предостерегаю я и многозначительно киваю на его ладонь, где виден шрам.
– Как кстати ты мне напомнила, – прищуривается Косой. – А знаешь, жаль, что не успею встретить Белого. Но думаю, ты ему от меня привет сама передашь.
Он ловко выбрасывает ко мне руки. Я пытаюсь отпрыгнуть, избежать контакта. Но Косой быстрее и сильнее меня. К тому же, я опять вижу тот самый нож-бабочку.
Пытаюсь увернуться, но парень придавливает меня к стене всем телом. Замираю, потому что вижу острое лезвие очень близко к моему лицу.
Косой ведет лезвием по моей щеке, слегка надавливает, заставляет ощутить ледяной холод металла.
– Знаешь, откуда шрам у Белого? – задумчиво шепчет Косой, чуть сильнее давит, а я чувствую, как щеку опаляет огнем и проступают влажные капли.
– Он тебя убьет, – шепчу я одними губами, потому что знаю, так и будет.
Федя убьет этого человека. И это не образное выражение. Это факт.
– И я не знаю, – продолжает говорить парень, а я вижу безумный блеск в его глазах. – Но очень любопытно узнать. Знаешь, я ведь в тот день тебя случайно засек. Думал, подкачу, гляну, за кем Белый так носится. Силы не рассчитал. А Федор Львович не любит, когда на его территорию заходят.
– Так сваливай отсюда! – предлагаю я, а голос дрожит.
– Я бы свалил, но мне нужны бабки, – возражает Косой, – так сказать, моральная компенсация. Не зря ведь я полгода торчал в СИЗО по наводке Белого... Знаешь, я даже рад, что и ты здесь оказалась.
Я пытаюсь оттолкнуть Косого, но он лишь сильнее наваливается на меня, придавливая к стене.
– Случайно, но мне такое по кайфу, – продолжает бормотать парень, – я полгода баб не трахал. А тебе, смотрю, похрен с кем, раз для Белого койку греешь.
– Не трогай меня! – выкрикиваю я, а лезвие сильнее входит под кожу.
– Дура! Теперь шрам останется! – качает в наигранном сожалении головой мой обидчик.
Я всхлипываю, когда он отодвигает нож от моей щеки. Удивительно, но у меня выходит вскинуть колено и ударить Косого в пах.
Одновременно я отталкиваю его от себя и бегу по коридору к входной двери.
Не успеваю ее открыть. Мужская рука больно хватает меня за волосы, тянет резко так, что меня отбрасывает назад.
– Пойдем, сейф покажешь, заодно и трахну тебя как следует. Хоть настоящего мужика попробуешь, – каркает он мне на ухо.
Я пытаюсь вывернуться. Чувствую, как крепкая хватка выдирает волосы. Но Косой упрямо тащит меня обратно по коридору, прямо в спальню.
Кричу в голос. Угрожаю. Требую. Прошу. Захлебываюсь слезами. Но в ответ слышу лишь пошлые обещания.
– Отымею тебя хорошенько, тебе понравится, – обещает он мерзким, гнусавым голосом.
На какие-то доли секунды я теряю сознание от боли и шока.
Прихожу в себя, когда дверь в нашу с Федей спальню закрывается с тихим щелчком. Косой швыряет меня на кровать, а у меня нет сил, чтобы подняться.
Во время падения я больно ударяюсь головой о спинку кровати. Я знаю, что на ней – красивые кованные лепестки. И сейчас именно они вспарывают болью мой затылок.
Последнее, что я вижу – мерзкую улыбку Косого надо мной.
***
Белый тормозит на самой ближайшей к дому заправке. Пока заливается полный бак, Федя смотрит на пакеты с покупками. Ну, да, бывает. Слегка перегибает, наверное. Зато у девочки теперь есть все, что нужно для зимы. Да и договаривается Белый, если вдруг фасон и не понравится, или размер все же не тот, то поменять можно, и шубу, и шапки, и всю прочую одежду.
Кривая улыбка рассекает лицо. Белый уже привык улыбаться, малышка меняет не только его жизнь, но и его самого. Потому вопрос о дальнейшей судьбе их отношений дело решеное. В голове у Феди выстраивается четкий план. С трудоустройством проблем не будет, квартира, где им с девочкой можно жить во время ее учебы тоже имеется. А в том, что Надия ему не откажет – сомнений у Феди нет.
Федя тянет к телефону. До дома двадцать километров, а кажется, словно пропасть. И быть Белый должен совсем в другом месте.
На душе вдруг становится муторно. Чуйка подсказывает Белому, что-то не так. Не в порядке.
Всего на секунду Федя подвисает, вглядываясь в экран гаджета.
– Убью, сука! – рычит он и срывает тачку с места.
Каждый преодоленный метр заставляет Белого все сильнее вжимать педаль газа в пол. Движок послушно рычит, а Федя слепнет от ярости и злобы.
Но нужно взять себя в руки. Нужно максимально быстро добраться до подонка.
Тряхнув головой, Белый смотрит в экран. Он видит, как Косой входит в дом. Но не успевает закрыть дверь, за его спиной мелькает Шама.
Пацан Варгинов довольно крупный, драться умеет вполне сносно. Однако Белый прекрасно знает Косого, который предпочитает ударять исподтишка.
Федя матерится, видя, как Шамиль хватается ладонью за левый бок и оседает на пол.
Дрогнувшей рукой Белый вызывает скорую, звонит Барновскому, потому что действовать нужно быстро. А пока медбригада доберется до дома Феди, спасать будет некого.
– Все сделаем, Федя, – хмуро обещает Славик, а Белый просто молчит. Он не хочет и мысли допускать, что в эту самую секунду в его доме что-то может угрожать его девочке. Но это так. Ее здоровье и жизнь под угрозой.
И Федя слетает с катушек.
Для Белого время тянется катастрофически медленно. Внутри дома камер нет, потому о том, что происходит сейчас с Надией Федя может только догадываться. Но он знает Косого еще с того времени, когда Федя не был помощником и охранником замгубера. Мутные времена, когда Феде поручают охрану одного богатенького утырка, и которого Федя собственными руками сдает ментам из-за тяги к насилию.
Белый не любит вспоминать о тех временах. Но сейчас прошлое вторгается в его жизнь, вламываются в его дом.
Федя корит себя, потому что упускает момент, когда Косого
