тринадцатая
Джейкоб
Мой телефон пиликает уже в десятый раз, и я знаю, что, если я снова проигнорирую его, мой публицист продолжит звонить. Я люблю Кэтрин Коул. Она прекрасно справляется со своей работой, но она — заноза в моей заднице.
— Привет, Кэт.
— О, посмотрите, кто ответил на звонок. Привет, Джейкоб. Я уже начала беспокоиться, что ты снова сбежал из страны, как тогда, когда убежал на свадьбу брата, не предупредив меня.
— И снова столкнуться с твоим гневом? Никогда.
Она смеется.
— Смешно. Теперь у тебя есть пятнадцать минут, чтобы подготовиться.
Я смотрю в окно своей крошечной дыры, гадая, не собирается ли она появиться из воздуха.
Кэтрин вздыхает в отчаянии.
— Меня там нет, дурачок. У тебя конференц-связь с Ноа по поводу планирования сцен, которые он хочет переснять, и ты бы уже знал об этом, если бы отвечал на звонки, смс или электронные письма.
— Блядь.
— Да, блядь. Блядь — это хорошее слово, потому что ты был бы в жопе, если бы я не прикрывала твою задницу за то, что ты не отвечаешь на электронные письма.
— Я забыл про электронную почту.
— Да, ну, мы поговорим об этом, когда у нас будет больше времени.
Если бы кто-то встретил Кэтрин, он бы подумал, что она милая, добрая женщина с темно-карими глазами, которые кажутся почти как растопленный шоколад. Но многие не догадываются, что у нее есть клыки, и она кусается. Ей повезло, что ее муж, Джексон, также пугает меня до смерти, поэтому я стараюсь не злить ее. Она прячет клыки подальше, чтобы избежать укусов…
— Вот почему я плачу тебе большие деньги. Чтобы я был начеку.
— Да, я ежедневно напоминаю себе об этом. Звонок не должен быть долгим, но у него было несколько опасений по поводу продолжения. Может, это и пустяк, но раз уж «Навигатор» так хорошо себя показал, то «План полета» должен получиться еще лучше, и трейлер скоро выйдет.
История о том, как добиться успеха. В этом фильме я сражаюсь со своим заклятым врагом, который, как оказалось, мой брат, только я об этом не знаю. Конечно, мы заканчиваем фильм на эпическом моменте, который заставит зрителей с нетерпением ждать, что же будет дальше. Мы должны приступить к съемкам третьего фильма, как только я вернусь.
— Ты читал новый сценарий? — спрашивает Кэтрин.
— Да. А ты?
Она прочищает горло.
— Я… старалась, но это… ну… ужасно.
— О, Слава Богу. Я ненавижу его.
— Я тоже!
Мы вдвоем начинаем разговор о том, какую дерьмовую работу проделала новая команда со сценарием «Вынужденная посадка».
— Я собираюсь поднять этот вопрос перед Ноа, — говорю я ей. — Если я не смогу справиться с этим, значит, есть проблема.
— Ты уверен, что хочешь это сделать?
Это риск, но Ноа, скорее всего, тоже беспокоится. Мы все как бы связаны контрактом с этой серией фильмов, но это не значит, что он не может отправить сценарий обратно в писательский цех.
— Я думаю, это правильно.
— Согласна, — Кэтрин делает паузу. — Как дела в Шугарлоуф?
— Хорошо.
— Хорошо?
Я знаю, что лучше ничего не скрывать от нее. Не говоря уже о том, что, если она не будет знать о тех глупостях, о которых я думаю, она не сможет защитить меня от них. Этот урок она вдалбливает всем своим клиентам.
— Я встретил кое-кого. Кого-то, кто не должен мне нравиться, но я не могу остановиться. У нее двое детей, и они мне тоже нравятся, настолько, что я ставлю спектакль для средней школы.
Наступает тишина, и я опускаю взгляд на телефон, чтобы проверить, на месте ли она.
— Алло?
— Я здесь, — тихо говорит она. — Какая она?
В памяти всплывает лицо Бренны, такое идеальное, такое четкое, что я готов поклясться, что она передо мной. Ее длинные рыжие волосы падают на плечи, касаясь груди. Голубые глаза с желтыми вкраплениями смотрят на меня, умоляя поцеловать ее и в то же время отказываясь. Я вижу, как она улыбается, как ее лицо подрагивает, когда она по-настоящему счастлива.
Черт. У меня столько проблем.
— Она прекрасна. У нее шикарные рыжие волосы, веснушки на лице такие светлые, что нужно быть очень близко, чтобы их разглядеть, а в ее глазах можно потеряться. Но это даже не самые лучшие ее черты. Она забавная, чертовски умная, прошла через много дерьма, но при этом не сломалась.
— Ну, это было слишком наглядно. Я хотела сказать… она сумасшедшая?
Я смеюсь.
— Нет, она не сумасшедшая. Она вообще-то психотерапевт.
— Пожалуйста, скажи, что не твой.
— Отвали.
— Я просто спрашиваю. В любом случае, что насчет твоего графика?
— А что с ним? — я спрашиваю.
— Просто… ты знаешь, что тебе нельзя ни с кем связываться, Джейкоб. Я говорю это не из вредности, но ты знаешь, как это бывает. Ты самый горячий новый актер в Голливуде, и единственная причина, по которой ты получаешь эту передышку, заключается в том, что они думают, что ты уехал в Канаду, готовиться к «Вынужденной посадке». Если они узнают, что ты в Штатах и встречаешься с кем-то? Пресса будет преследовать ее и детей.
— Я знаю.
— Я знаю, что знаешь, но это реальность.
— А как же моя жизнь, Кэт? Мне больше ничего не позволено?
— Конечно, у тебя есть жизнь, — она вздыхает. — Я просто не хочу, чтобы тебе причиняли боль. Моя работа — защищать тебя. Но, похоже, она тебе действительно нравится.
Это не вопрос. Кэтрин знает меня достаточно долго, чтобы услышать это.
— Да.
— Тогда какая разница, что я скажу? Действуй. У тебя только одна жизнь, Джейкоб. Я буду здесь, чтобы смягчить последствия.
— Меня не волнуют мои последствия. Меня волнует она. Она вдова. У нее двое детей, и я не вернусь сюда. Никогда. У меня есть четыре с половиной месяца до отъезда из Шугарлоуф, и я не собираюсь, как мои братья, пускать корни в этом богом забытом городе. Она будет единственной, кто сломается, так что ни о каком возвращении не может быть и речи.
— Знаменитые слова.
Я закатываю глаза.
— Слушай, я даже не знаю, почему я спорю, потому что это не имеет значения. Я собираюсь сосредоточиться на своей карьере и не вмешиваться ни во что.
— Ты так и сказал.
— Почему мне кажется, что ты надо мной издеваешься?
Кэтрин смеется.
— Потому что это так. Знаешь, за последние несколько лет ты никогда так не говорил о женщинах. Да, конечно, у тебя были случайные связи, и одна актриса, как бы ее ни звали, которая тебе вроде
