как нравилась, но я чувствую разницу.
Если бы она была передо мной, я бы ее отпихнул.
— Мы друзья, мне нравятся ее дети, и мы вместе работаем над пьесой.
— Хорошо. Как скажешь.
Я думал, она собирается отмахнуться, но потом говорит.
— Если бы ты об этом не думал, ты бы об этом не говорил.
— Ничего не будет.
— Я знаю. Я верю тебе, Джейкоб. Правда. То есть, я вовсе не верю, но…
— Но ты — заноза в моей заднице.
Она фыркнула.
— Да, а ты — прогулка по парку. В любом случае, хватит об этом, я только что получила сообщение, что Ноа на линии. Я начну видеозвонок.
Через несколько секунд на экране появляются лица Ноа Фрейзера и Кэтрин.
— Джейкоб, рад снова тебя видеть.
— Ноа, я тоже.
Он тепло улыбается.
— Как дела?
— Хорошо. А у тебя?
Из-за его спины высовывается голова маленькой девочки, которая озорно улыбается. Он поворачивается.
— Обри! Я на связи, закрой дверь, — его голос тверд, но она выглядит совершенно невозмутимой.
— Ты обещал сегодня не работать и отвезти меня в магазин.
— Я отвезу, но тебе нужно дать мне немного времени.
Она наклоняет голову, и тут ее глаза видят экран.
— Это Кэтрин?
— Привет, милая, — говорит Кэт. — Где твоя мама?
— Она гуляет с тетей Николь. Ной обещал сводить меня в магазин, чтобы я могла купить то, что мама запрещает.
Обри опирается локтями на стол, а потом подпирает голову кулаками, так что она занимает весь экран.
Кэтрин хихикает.
— Я уверена, что она будет счастлива.
Она пожимает плечами.
На мой телефон приходит сообщение.
Кэтрин: Девушка Ноа — моя кузина. Вот откуда Обри меня знает. Я представляла интересы Ноа, но, когда они начали встречаться, он ушел к другому публицисту.
Я: Значит, Ноа ушел из твоей компании в другую, и теперь тебе приходится работать с ним снова, потому что ты представляешь меня? Как тебе это удается?
Кэтрин: Это случилось много лет назад, так что успокойся. Кроме того, я бы в любом случае разорвала с ним контракт из-за конфликта интересов.
Обри снова заговорила.
— Подожди! Ты ведь Навигатор, не так ли?
Я улыбаюсь.
— Да.
— Это круто, — она поворачивается к Ноа. — Мы можем идти, пока мама не вернулась?
— Извините за это, ребята, — говорит Ноа и отключает звук, пока разговаривает с ней.
Кэтрин смеется.
— Дети.
— У меня племянница примерно возраста Обри, я понимаю.
Хэдли была бы такой же, если бы Коннор часто уезжал. Она обожает его, нуждается в нем и цепляется за его бедро, когда может.
Ноа отключает звук, когда Обри садится в кресло позади него, скрестив руки.
— Я вернулся. Кстати, я забыл, что ты уже вернулся домой. Как дела?
Кэтрин отвечает за меня.
— Он руководит школьной постановкой в городе.
Брови Ноа взлетают вверх, и он начинает хихикать.
— Правда? Ну. Ну и ну. Рад за тебя. Как дела?
Не уверен, что быть надоедливым — это основание для увольнения.
— Все в порядке. Сегодня у нас прослушивание.
— Самая веселая часть…
Так не говорит ни один режиссер.
— Есть советы? Я хочу получить совет, если это возможно.
— Просто следуй своей интуиции. Возьми на главную роль того, кто будет много работать. Талант — это хорошо, но упорная работа — лучше.
Обри сдвигается и шепчет ему на ухо. Ноа вздыхает, а затем возвращается к теме разговора.
— Слушай, я бы с удовольствием посмеялся, но этого не произойдет. Я хочу, чтобы мы обсудили несколько вариантов пересъемок и поговорили о подготовке к следующему фильму. Я знаю, что ты проводишь время в Пенсильвании, так что приезжать в студию будет хлопотно, да и мне, честно говоря, нужно немного побыть дома. Как насчет того, чтобы договориться о графике в следующем месяце?
Я киваю.
— Отлично.
— Хорошо. Я ценю это. Я также хотел узнать, есть ли у тебя вопросы по сценарию для «Вынужденной посадки».
— Да. На самом деле… У меня есть проблемы.
— Да?
— Ноа, мы всегда были честны друг с другом. Я уважаю тебя и твою работу не только как режиссера, но и как актера.
— Я ценю это, — искренне говорит Ноа.
— Но этот сценарий…
— Это полное дерьмо? — заканчивает он.
Я вздыхаю с огромным облегчением.
— Да, спасибо.
— Не надо меня благодарить. Я провел последние три недели, заставляя сценаристов переделывать его так, чтобы он меня устраивал. Они должны закончить на этой неделе, и тогда мы его отправим. У нас не будет задержки, как только мы убедимся, что все сходится, мне нужно, чтобы ты был готов отправиться в Лос-Анджелес для съемок «План полета», когда я позвоню.
Для нового сценария, который будет лучше, я сделаю все, что потребуется.
— Конечно.
— Хорошо.
— Ноа? Мы можем пойти за покупками? — Обри спрашивает.
— Одну минуту, милая, — он успокаивает ее и отворачивается. — Мне пора идти, но самое большое изменение в сериале — это то, что у тебя появится любовная интрига. Причем не мимолетная, а проходящая через все фильмы.
— Правда?
Это была одна из главных вещей, которую Ноа хотел оставить в стороне, когда писался сценарий первого фильма.
— Да, чем больше я об этом думаю, тем больше мне этого хочется. Когда ты получишь сценарий, ты увидишь. Мы добавляем рыжую супергероиню, которая будет крушить все на своем пути. Мне пора бежать. Скоро увидимся и пришли мне письмо, как только прочитаешь его.
Он отключается, а у меня остается ощущение, что моя вымышленная и реальная жизнь слишком сильно отражают друг друга.
Джейкоб
— Итак, все собрались, — я хлопаю в ладоши, пока все дети рассаживаются по местам. — Я был очень впечатлен тем, как вы сегодня работали. В этой группе есть очень талантливые люди, и я с нетерпением жду завтрашнего объявления актерского состава.
Все оглядываются вокруг с огромными улыбками.
Поднимается рука.
— Да, Кларисса?
— Можете ли вы сказать нам сейчас, кто будет играть главные роли?
— Могу, — говорю я и делаю паузу. Дети снова ерзают на своих местах. — Но я не скажу.
По залу проносится стон, и я борюсь с желанием рассмеяться. Теперь я понимаю, почему Ноа стал меньше играть и больше режиссировать. Это чертовски весело.
— А теперь все отправляйтесь домой и прочтите сценарий, если хотите. Это поможет вам подготовиться на случай, если вас выберут на другую роль, а не на ту, на которую вы прослушивались. Помните, что главных ролей очень мало. Не обижайтесь, если вас выберут на что-то другое. Каждая роль, какой бы маленькой она ни была, важна. В
