будешь стараться изо всех сил, верно?
— То есть, возможно я могу пробоваться не на эту роль?
— Не каждый актер предназначен для той роли, которую он хочет. Иногда нам приходится делать все, что от нас требуется, чтобы совершенствоваться и расти. Как, например, в том дерьмовом фильме, который ты смотрел.
Глаза Себастьяна расширились.
— Ты сделал это, чтобы научиться? Я думал, может, ты просто разорился.
Джейкоб смеется.
— Я был таким же, но я узнал много нового о разочаровании, потому что я прошел прослушивание на главную роль и не получил ее. Я мог бы разозлиться и послать все к черту, но я этого не сделал, и знаете что?
— Что? — спрашивает Хэдли, заинтересованная не меньше Себастьяна.
— Режиссером того дерьмового фильма был Ной Фрейзер.
Глаза Себастьяна расширяются.
— Ты имеешь в виду того самого Ноа Фрейзера, который снял «Навигатора»?
— Тот самый, и знаешь, почему я, наверное, получил эту роль?
Он качает головой.
Джейкоб усмехается.
— Потому что я ни разу не пожаловался. Я работал больше, чем любой актер на съемочной площадке. Я был там, даже когда это был не мой день съемок, чтобы научиться большему, и Ноа это заметил. Никогда не стоит недооценивать значимость усердной работы, когда никто не смотрит.
Хэдли тяжело вздыхает.
— Да ладно, Себастьян, дядя Джейк не понимает смысла. Никто не хочет работать, когда никто не смотрит.
Элли застонала и посмотрела на небо.
— Вы, ребята, идите и поработайте над репликами Себастьяна, а я притворюсь, что ты этого не говорила.
От того, что он только что сказал, мне хочется плакать. Он преподал Себастьяну урок, который, я надеюсь, он усвоит. Я знаю, что ему всего одиннадцать, но этот совет — золото, независимо от того, сколько тебе лет. Возможно, мой сын никогда не станет актером, но ему придется работать над всем, чего он хочет добиться в жизни.
Двое детей бросаются прочь, захлопывая за собой дверь. Я слышу, как скрипит стул, когда Элли встает, чтобы поцеловать его в щеку.
— Я не знала, что ты сегодня придешь.
— Сегодня твой вечер, чтобы кормить меня.
— Тебе нужно научиться готовить.
— У меня нет водопровода, и ты хочешь, чтобы я готовил в этой штуке?
Я слегка хихикаю, услышав в его голосе отчаяние.
Джейкоб находит мой взгляд, и по мне пробегает дрожь. Мое дыхание становится немного затрудненным, когда я думаю, каково это — поцеловать его, поддаться желанию, которое растет с каждым разом, когда я вижу его. Я представляю, как его руки будут ощущаться на моем теле, как эти проникновенные зеленые глаза будут наблюдать за моими прикосновениями. Клянусь, он все это видит. Он словно читает все мысли, желания и потребности, которые проносятся в моей голове.
Я виню Сибил за эти мысли.
— Джейкоб, тебе придется с этим разобраться, потому что следующие четыре с половиной месяца мы тебя кормить не будем, — говорит Элли, направляясь к шкафу.
Джейкоб поднимает одну бровь и поворачивается к невестке.
— Я на ротации, таков был уговор, если мне придется спать в этой чертовой штуковине.
— Я сказала, что ты можешь остаться здесь на несколько вечеров, — приподняв бровь, говорит Элли.
— Но, если бы я так и сделал, мне не на что было бы жаловаться или дерзить тебе. Я предпочитаю есть и бегать.
— Ну, в следующие выходные ты сможешь поехать в город на фестиваль и купить себе еды.
Он застонал.
— Черта с два, я не поеду на фестиваль.
— Мы едем всей семьей, а значит, и ты тоже, Джейкоб. Это все время, которое у нас есть с тобой, и Хэдли будет огорчена, если ты не поедешь, — сообщает она ему, а затем поворачивается ко мне. — Бренна, ты и дети поедете, да? Хочешь поехать с нами?
— Да, но я уверена, что Сильвия и Деннис захотят поехать с нами. Они что-то говорили о том, чтобы взять детей на выходные.
— Тогда мы можем встретиться там, а они смогут забрать их к себе, когда мы уедем. Это было бы здорово для детей. Мелани и Себастьян смогут пообщаться с Хэдли и Остином. К тому же, я уверена, ты захочешь побыть с другими людьми, кроме своих родственников.
Элли слишком хорошо знает, как Сильвия сводит меня с ума. Когда она упомянула, вернее потребовала, чтобы мы посетили ярмарку, я пришла в ярость. Я не ребенок, и я понимаю, что ей нужно кого-то воспитывать, но я не могу с этим справиться. Я пытаюсь, но мое терпение истощается. Сегодня утром она пришла перед школой, чтобы занести одежду, которая лучше подходит для Мелани. Она дала мне понять, что я даю ей слишком много свободы в одежде, и нашла несколько вещей поскромнее. Мне хотелось закричать, но я улыбнулась, взяла одежду и бросила ее в подвал, прямо в пакетах.
Она может сказать это еще раз… но потом я смотрю на Джейкоба.
— Я не уверена…
— Джейкоб, тебе нужно будет просто пойти туда и забрать их, тогда они не смогут нам отказать.
— Мне?
Она кивает.
— Конечно, тебе. Себастьян не сможет устоять.
— Элли, в этом нет необходимости.
— Нет, но, если дети узнают, что таков план, никто из вас не сможет нас бросить, так что я позабочусь о том, чтобы эта часть была предусмотрена. Вы с Джейкобом можете встретить нас там, ведь он лучше знает город. Это также даст тебе отличный повод провести время с людьми твоего возраста.
— Я не знаю…
Джейкоб придвигается чуть ближе.
— Я не против.
Я оглядываюсь, шокированная.
— Что?
— Я заберу вас, ребята, по пути сюда. Мы можем быть изгоями вместе.
— Ты здесь не изгой.
Он как второе пришествие Христа.
Он смеется.
— Уверяю тебя, среди моих братьев я такой и есть.
Элли смеется.
— Ты сошел с ума. Этот город любит каждого из вас.
— Любил, когда мы уезжали.
— Может, и так, но сейчас они встречают тебя с распростертыми объятиями, — Элли поворачивается и возвращается к готовке. — Я имею в виду, что ты здесь уже полтора месяца, а прессы все еще нет. Это говорит о том, что ты их либо не впечатлил, либо они готовы тебе помочь.
Джейкоб закатывает глаза.
— В любом случае, я заберу Бренну и детей, и мы встретимся со всеми на фестивале.
— Я рада, что у меня есть право голоса, — говорю я себе под нос.
Он ухмыляется и, наклонившись ближе, шепчет.
— Если ты боишься оставаться со мной наедине…
— Я вовсе не боюсь, — я чертовски напугана.
— Хорошо. Это свидание.
