этим парнем.
— Это, эм… сложно. А теперь помолчи.
— Что сложного? Он чертовски привлекательный.
— Привет, — от глубокого голоса Раша у меня по спине пробежали мурашки.
Я рискнула поднять взгляд вверх, к его красивому лицу. Он выглядел так, словно с трудом сдерживал улыбку. Это означало, что он определенно слышал, как Глория назвала его привлекательным. Потрясающе.
— Привет. — Я пошевелилась, собираясь встать и сбежать, но прежде чем успела подняться на ноги, Раш скользнул в кабинку напротив нас.
— Я Раш. — Он протянул руку Глории.
Ее румянец стал цвета фуксии.
— Я Глория. Сестра Фэй.
Его взгляд метался между нами, когда он пожимал ей руку. Позже я расскажу ему, что мы сводные сестры. Хотя это не имело никакого значения. Она была моей с самого рождения.
Мама как-то сказала мне, что я гожусь только как бесплатная няня. Она хотела оскорбить меня, но я была более чем счастлива присматривать за Глорией утром, днем и вечером.
— Приятно познакомиться, — сказал он, сосредоточив на мне все свое внимание. Он оперся локтями о стол, его широкая фигура занимала половину кабинки. Даже сидя, он возвышался надо мной. — Ты в порядке?
— Я в порядке.
Он что-то промурлыкал.
— Блинчики?
— Мне жаль.
Глория, прищурившись, посмотрела на нас обоих.
— Почему ты извиняешься за блинчики?
— Долгая история, — сказала я, поднимаясь на ноги. — Не хочешь ли что-нибудь заказать?
— Как обычно — прекрасно.
Чизбургер Де Люкс с вафельным картофелем фри.
— Подожди. — Глория подняла руку, прежде чем я успела уйти. — Он приходит сюда достаточно часто, чтобы заказывать «как обычно»? А как насчет Джастина?
— Мы расстались.
У нее отвисла челюсть.
— Ты мне этого не говорила. Ты съехала? Кто это?
Это был не тот разговор, который я хотела бы вести в присутствии Раша, поэтому я указала на ее рабочий лист.
— Нет, я не съезжала. Это Раш. А тебе нужно сделать домашнее задание.
Она бросила на меня сердитый взгляд. Это был взгляд нашей мамы.
Я проигнорировала его и прошла на кухню. Дасти с ручкой в руке склонилась над газетой, просматривая некрологи.
Она не упомянула ни о смерти своей тети, ни о похоронах. В понедельник я спросила, не хочет ли она поговорить, но она проигнорировала мой вопрос, а потом вышла на улицу покурить.
У нас с Дасти было негласное правило. Мы не давили друг на друга в трудных вопросах. Но она была рядом, если мне нужно было поговорить. Она была рядом, чтобы рассказать мне горькую правду. И если ей когда-нибудь понадобится кого-то обнять, я всегда наготове.
Уволиться? Я не могла уволиться. Я не могла оставить ее одну. Кроме того, я сомневалась, что в каком-нибудь другом ресторане мне позволили бы сидеть рядом с сестрой и помогать ей с домашними заданиями так часто.
— Клиент? — спросила Дасти.
— Да. Чизбургер Де Люкс с вафельным картофелем фри.
— А-а. — Она отложила ручку и выпрямилась. — Значит, твой парень вернулся.
— Он не мой парень.
— Хорошо, сладкая. — Уголок ее рта дернулся, прежде чем она повернулась и направилась к кухонному столу.
Раш не был моим парнем. Эта беременность не должна была привести к какому-то сказочному роману. Мы просто пытались понять друг друга. Выяснить, как выжить на орбите друг друга.
Съедать по одному чизбургеру с картошкой фри за раз.
Я вернулась в столовую, подошла к стойке с напитками, чтобы налить стакан воды со льдом, затем взяла набор столовых приборов с кетчупом и горчицей и отнесла все это в кабинку.
— Что происходит?
Глория уставилась на Раша, ее взгляд был острым, как меч, и казалось, что больше всего на свете она хотела оторвать ему голову от плеч.
Раш тоже уставился на мою сестру, но вид у него был… любопытный? Скучающий? Раздраженный? Я не знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что означает этот наклон его головы.
— Номер семь. — Глория, не отводя взгляда, подвинула свой рабочий лист через стол к краю, чтобы я могла его видеть. — Каков ответ?
Я поставила на стол поднос, столовые приборы и воду для Раша, затем взяла лист. Мне потребовалась минута, чтобы подсчитать в уме, но я сделала это.
— Б.
Смешок Раша был негромким, но, казалось, он наполнил комнату глубоким, чувственным звуком. Этот смешок не должен был быть привлекательным.
Дрожь пробежала по моим плечам. Дерьмо.
— Ух ты. — Глория выхватила страницу у меня из рук так быстро, что я чуть не порезалась. Она скривила губы и сердито посмотрела на Раша. — Кто ты?
— Парень, который хорош в математике. — Он наклонился вперед, поставив локти на стол, затем кивнул на ее рабочий лист. — Номер восемь. Давай начнем.
— Хорошо, — пробормотала она.
Затем они вместе поработали над номером восемь.
Никто не помогал Глории с домашним заданием. Никто, кроме меня.
Я была тем человеком, который просматривал ее пятничные папки в детском саду и хвалила ее рисунки. Я подписывала ее дневники за первый и второй класс. В четвертом классе я задавала ей вопросы по правописанию слов и помогала с научными проектами в пятом.
Чака, ее отца, просто не хватало рядом. Бабушка Глории была милой женщиной, но она всегда была далека от образования Глории. А наша мать, ну… школа была нашей обязанностью. Если мы добивались успеха, ей было все равно. Если мы терпели неудачу, она оплакивала своих «дочерей-идиоток».
Я еще не допускала, чтобы Глория потерпела неудачу.
Ни разу никто не вмешался, чтобы помочь мне, помочь ей.
До Раша.
— Мило. — Он ухмыльнулся, когда Глория выбрала правильный ответ для номера восемь и сразу же перешла к номеру девять.
Он станет хорошим отцом, не так ли? Может, я и испортила свою жизнь, но, по крайней мере, у моего ребенка будет хороший отец.
Раш поднял взгляд, и его брови сошлись на переносице.
— Ты в порядке?
Все, что я смогла сделать, это кивнуть.
Он будет хорошим отцом. А буду ли я хорошей матерью?
Я собиралась стать мамой. Не просто старшей сестрой, которой помогала бы во всем. Этот ребенок будет во всем полагался на меня. Я собиралась стать его матерью.
Когда же это перестанет меня удивлять? Когда же все встанет на свои места? У меня закружилась голова, и я оперлась рукой о стол, чтобы сохранить равновесие.
Рука Раша накрыла мою, его ладонь была теплой и твердой, когда он сжал ее своими мозолистыми пальцами.
— Я в порядке, — прошептала я, делая глубокий вдох, прежде чем высвободить свою руку из-под его. Я сразу же соскучилась по теплу его кожи.
— Я разберусь с этим, — сказал он,
