маме было всего девятнадцать, она осталась беременная, без мужа. Мой так называемый дед заботился о своей репутации больше, чем о семье, – он не мог допустить такого позора. Она сбежала и пролежала на могиле отца всю ночь, а утром ее еле живую нашла моя бабушка и привела домой. Потом родился я, но мама так и не оправилась от горя.
Я слушала его и мотала головой, разгоняя тоску. Слишком много тягот пришлось на хрупкие плечи, в тот год душа Каринэ умерла вместе с любимым. Вот о чем она говорила тогда на кладбище.
– Вы общались с дедом?
– Ни разу. Ни я, ни мама. Он никогда не интересовался нами, да нам и не нужно было – сами справились.
Тигран подбросил дрова. Я протянула обледеневшие руки, и тепло нежно коснулось их.
– Знаешь, я ведь еще никому не рассказывал про маму.
– Даже Анжеле? – ляпнула я и тут же пожалела.
Но Тигран лишь улыбнулся и покачал головой:
– Даже ей.
Искры ожившего костра потянулись в небо. Должно быть, затем, чтобы согреть руки тех, о ком молятся живые.
– Ты до сих пор думаешь, что мертвые смотрят на нас? – услышала я собственный голос.
– Надеюсь, что да. Я бы очень этого хотел.
– А я нет.
– Хи? [46]
– Стыдно – они же видели, какой я была.
– Ошибаются все. Важно, какая ты сейчас.
– А сейчас мне стыдно, что я счастлива. Я будто дразню их.
Я спрятала лицо в колени. Снова эта дрожь! Не спасали ни плед, ни тепло костра, ни присутствие Тиграна.
– В ту ночь был не только алкоголь… Чтобы не плакать по родителям… Я ждала их до последнего, но они не пришли. Дальше я помню только то, что просила отвезти меня домой.
– Почему не вызвала такси?
– Не успела. Руслан начал ко мне приставать, и я расцарапала ему лицо.
– Мар… – Рука Тиграна коснулась моего плеча, но я отстранилась.
– Я выбежала на улицу, он догнал меня, схватил за горло. К нам подошли те два парня. Это увидели его друзья и тоже подтянулись. Парни были пьяны, что-то сказали, завязалась драка… Помню, как меня затащили в машину. Я кричала, он ударил меня, отвлекся и потерял управление. Позже сказали, что за рулем была я, а я даже не умею водить!
Слезы текли ручьем, моя душа освобождалась от груза, поднимаясь над обрывом, крышами домов, деревьями. Тигран сжал мои пальцы в своих ладонях. Этот жест был слишком интимным. Я не была готова к нему. Не сейчас.
– Не надо меня жалеть – я заслужила все, что со мной произошло. Вот только за урок пришлось заплатить слишком дорого.
Я часто мечтала, что в моей жизни появится принц и все у нас будет, как полагается героям из сказок. В моем мире я была мила и прекрасна. И уж точно не сидела на бревне, укутанная в старый плед, с пропахшими дымом короткими волосами и опухшим от слез лицом. Даже Спящая красавица в гробу выглядела лучше!
– Послушай, ты не можешь изменить прошлое, но у тебя есть будущее. Живи! Не позволяй трудностям раздавить тебя, как они раздавили мою маму.
Тигран наклонился и поцеловал меня в висок. Слава богу, только в висок! Но не успела я выдохнуть, как его губы коснулись моих. Что происходит?! В тот же момент Тигран отскочил от меня как ошпаренный, выругавшись по-армянски. Злость исказила его лицо, он схватил себя за волосы и беспокойно зашагал из стороны в сторону.
– Ты же еще ребенок!
Та пощечина отца была лишь вялым похлопыванием – настоящим ударом стали его слова.
– Тигран…
Он резко развернулся и больно сжал мои плечи. Ко всем пережитым за сегодня эмоциям прибавился страх.
– Иди домой и ложись спать! Забудь обо всем. Мы коллеги, на этом все! Иди!
Он оттолкнул меня. Не оборачиваясь, я побежала в дом, взлетела по лестнице на второй этаж и захлопнула за собой дверь спальни. Достав из сумки косметичку, я в состоянии шока снова спустилась вниз, в ванную. Включив обогреватель, я начала яростно стирать с себя следы сегодняшнего дня. Однообразные движения и теплая вода сделали свое дело – я немного успокоилась, переоделась в чистую одежду и поднялась в комнату за пару минут до возвращения друзей. Когда ввалились Сюзи и Лусо, я уже свернулась клубочком на тахте, притворившись спящей. Никто не увидел слез, стекающих в одинокую лужу под левым глазом.
Новый день облегчения не принес. Сбежать или умереть – меня устраивали оба варианта. Голос разума был на стороне Тиграна – жить так, будто ничего не было. Но растревоженное сердце вновь возвращало к костру.
Двигаясь в спальне бесшумно, как кошка, я собрала свои вещи и попятилась к выходу. Аккуратно прикрыв за собой дверь, я отступила на шаг и во что-то уперлась. Вдруг это что-то сжало мой рот до того, как я успела вскрикнуть.
– Тихо! – сказал такой знакомый голос. – Всех перебудишь!
Я яростно пыталась вырваться из рук Тиграна. Какая-то насмешка судьбы! Бежать от него и столкнуться прямо у двери!
– Не трогай меня! – прошипела я и сбежала по лестнице, закинув на плечо рюкзак. Уже на последней ступеньке меня окликнула тетя Ася:
– Бари луйс, бала-джан! Ты мне нужна!
Именно сейчас!
– Хорошо, умоюсь только!
Через минуту я уже слушала бодрые указания Аси. Ее здоровый и свежий вид, словно она проспала полдня, сбивал меня с толку. Где таится предел выносливости деревенской хозяйки и почему супергероев рисуют не с этих женщин?
Я должна была собрать яйца и накормить кур. Хорошо, что не отрывать им головы! Я вошла в курятник, стараясь дышать через раз. Все мои познания о курах ограничивались мультфильмом «Побег из курятника», где ни слова не говорилось о том, как отбирать у них яйца. Я продолжала топтаться на месте, не понимая, с чего начать. О том, что петух агрессивный, я узнала, когда он попытался клюнуть меня в руку. С диким визгом я швырнула в него корзину и выбежала из курятника.
На улице не было ни души, и я могла спокойно отдышаться. Когда поднятый мною переполох наконец утих, я осторожно заглянула в курятник. Бездыханный петух лежал в помете, а его гарем продолжал проживать свое беззаботное, а теперь и вдовье утро.
Я превратилась в серийного убийцу! Возможно, отец не зря пытался меня изолировать. Но за что он так ненавидел родину, если решил обрушить на ее многострадальные плечи еще и меня?
Я бросила на петуха взгляд, полный раскаяния,
