же понимает, что зря спросила. Всё, Саша, ты уволилась. Ты там не работаешь. Это не твоя зона ответственности. Ты не отвечаешь ни за Иванченко, ни за других пациентов. Только за одного, самого главного. Но Сергей уже перечисляет препараты и дозировки, а Сашка машинально прикидывает, правильно или нет. Минут пятнадцать обсуждают Иванченко, а потом терапевт вспоминает, для чего пришел.
– Александра Николаевна, я так понимаю, что вы в отделение не вернетесь?
Сашка отрицательно качает головой и закуривает вторую сигарету. Следовало бы предложить гостю кофе. Здесь так принято: кто бы ни пришел, хоть почтальон с пенсией, предлагай кофе. Но ей не хочется идти в дом, накрывать, угощать, давать какую-то надежду.
– Я могу узнать причину?
– По семейным обстоятельствам.
Смотрит на нее и продолжает улыбаться. Совсем идиот, что ли? Ну что ты молчишь? Ждешь продолжения или объяснения? Она ему обязана, что ли?
– Простите, но вы не носите кольца. Или?
Сашка уже готова сказать что-нибудь резкое. Она терпеть не может, когда лезут в личное. Но в этот момент дверь в дом открывается.
– Сашенька? Ой, у нас гости?
Видимо, он не собирался вставать, потому что не оделся. Стоит в домашних штанах и майке, через которую отчетливо видно дозатор инсулина. Растрепанный, полусонный.
– Я хотел чайку попросить. Что-то меня ведет… Но занимайся гостем, я сам тогда.
Да конечно, сам он! Гостя этого Сашка бы с удовольствием за шкирку выкинула. Тот, кстати, онемел от удивления. Сидит, глаза вытаращил. Да, да, это легенда из твоего детства. Выползла. Да, ты еще на горшке сидел перед телевизором и слушал, как этот дядька поет. Рот уже можно закрыть. Как будто мамонта увидел, честное слово.
– Идите к нам, Всеволод Алексеевич, – вздыхает Сашка. – А я сейчас приготовлю чай. Садитесь.
Она снимается с его стула.
– Да мне бы одеться тогда…
– Садитесь, я вам принесу.
Она быстренько приносит ему рубашку и скрывается на кухне. Пока кипятится чайник, выглядывает в окно, прислушивается к разговору. В умении общаться Всеволоду Алексеевичу не откажешь. Он уже расспрашивает собеседника о чем-то. М-да… Вот ей это всё надо было?
Сашка выносит поднос, расставляет дымящиеся чашки.
– Сладости у нас специфические, – предупреждает она. – Но довольно вкусные. Вот это печенье рекомендую.
Всеволод Алексеевич сразу тянется за конфетой. Надо бы ему сахар измерить, но не при Сергее же. Даром что тот врач. Слишком уж интимная процедура, а Сашка знает, что Туманов терпеть не может любое афиширование своих проблем.
– Я, собственно, зачем пришел, – пользуясь паузой, начинает Сергей. – Мне тоже стало тесно в рамках родного отделения. Словом, Александра Николаевна, я открываю частную клинику. Пока небольшую, пока речь идет, скорее, о нескольких кабинетах. Но уже всё есть: и помещение, и лицензии, и даже стойка ресепшена уже заказана и вывеска. А вот кадров не хватает. И я был бы безумно рад видеть такого специалиста, как вы… Я всё понимаю! Теперь понимаю. Вам нужен свободный график, чтобы присматривать за… отцом?
О, господи! Да Сашка его сейчас… Она косится на Всеволода Алексеевича и видит, что тот едва сдерживает смех. Зато глаза смеются, не стесняясь. Очень смешно! Обхохочешься!
– Я, конечно, не предполагал, что у вас такой знаменитый родственник. Всеволод Алексеевич, для меня огромная честь с вами познакомиться!
– Я Николаевна, – мрачно замечает Сашка. – Вы сами ко мне обращаетесь Александра Николаевна. Он – Всеволод Алексеевич. Никакой нестыковки не замечаете? А еще мы похожи, как лиса на ежа!
Ну правда! Резкие Сашкины черты и округлые, мягкие тумановские. Ее черные и пристальные глаза, его светло-голубые и рассеянные, полупрозрачные. Высоченный он и маленькая она.
– Простите, это, конечно, не мое дело…
– Вот именно, не ваше, – не слишком любезно соглашается Сашка. – Я не сторонник частной медицины. И я не ищу сейчас работу.
Всеволод Алексеевич хмурится. Чего вдруг? Он же первый против, чтобы она работала. Сто раз обсуждали.
– Я все же настаиваю, чтобы вы подумали. Запишите мой телефон. Мне нужен пульмонолог, мне нужен эндокринолог, вы сможете полностью себя реализовать. Мне нужен заместитель, в конце концов. Я предложу вам очень достойные деньги. Обещайте мне хотя бы подумать!
– Я не буду думать, я же сказала, что…
– Сашенька, может быть, не стоит рубить сплеча? – мягко замечает вдруг Всеволод Алексеевич. – Может быть, мы обсудим вечером? Мне кажется, предложение молодого человека весьма любопытное.
Да они сговорились, что ли? А кто тут в актерские обмороки падал, как только подходило ее дежурство? Кто умирающего лебедя изображал каждые три дня с завидной регулярностью? Так-то была нормальная работа, нормальная больница. А теперь ее куда выпроваживают? Сидеть в кабинете и разводить состоятельных дураков на бабки? За каким чертом нужен эндокринолог в частной клинике? Все равно с чем-нибудь серьезным отправят в государственную больницу. Нет, это всё без нее!
– Вы пейте чай, Сергей Дмитриевич, – продолжает Туманов. – Попробуйте желейные конфеты, они с натуральной брусникой. А вот эти вафли Сашенька сама печет. Вы еще не пробовали?
– Правда? Александра Николаевна, вы еще и кулинар?
Да, и крестиком вышиваю. Матерные слова на подушках. Сашке кажется, что у нее сейчас дым из ушей пойдет. Что со Всеволодом Алексеевичем? Что за цирк с конями? Он ее сватает этому придурку, что ли? Ну да, вафли она пекла. Потому что сокровище вафли обожает, а в фабричных такое содержание сахара, что и здоровый сляжет. Сашка заказала через Интернет вафельницу и раз в три дня печет ему целую гору относительно безвредных вафель на стевии. Он ими радостно хрустит с чаем. И нет тут никакого подвига, тоже мне, верх кулинарного искусства, яйца с мукой намешать и на антипригарную панель вылить.
– Вафли потрясающие!
– А я что говорил! – радостно соглашается Всеволод Алексеевич. – Ну ладно, вы, молодые, тут беседуйте, а я пойду телевизор посмотрю.
Он поднимается. Сашка подскакивает за ним.
– Да мы уже всё обсудили.
Сергей со вздохом поднимается.
– Но вы подумаете над моим предложением? Прошу вас, просто подумайте.
В гробу я твои просьбы видела, про себя ворчит Сашка, но соглашается подумать. И причина совсем не в терапевте, а в странном выражении лица Всеволода Алексеевича. Проводив непрошеного гостя до калитки, она возвращается в дом. Где ее уже ждет крайне серьезный Туманов.
– Что вы на меня так смотрите?
Прозвучало резче, чем хотелось бы, но у Сашки нервы уже на пределе.
– Ничего.
Пожимает плечами, разворачивается и уходит к себе. Сашке становится совестно, и через минуту она скребется в его дверь.
– Всеволод Алексеевич! Простите за тон. Ну выбесил этот придурок.
Он сидит на
