Кейна мне становится всё легче и легче. Все проблемы уходят, я ловлю себя на мысли, что моя тревога за Оливию явно уменьшилась. Прошло уже пять дней с тех пор, как Кейн забрал ее к себе, но ему все ещё ничего не сообщили. Это значит одно — ее не будут забирать в новую семью. По крайней мере, не сейчас.
Я всей душой на это надеюсь.
Кейн играет с моими пальцами, ласково перебирая их, он поворачивает лицо и смотрит на меня, изогнув левую бровь.
— Хочешь, мы пойдем в кафе? — предлагает он.
— Мне не особо хочется сейчас туда.
— Тогда куда тебе хочется?
— Никуда.
Вот так просто. Проще некуда. Мы лежим в объятиях друг друга, в небе ярко светит солнце, пробираясь сквозь открытую форточку в дом, но нам не хочется выходить на улицу. Из всех вариантов мы выбрали самый простой, наслаждаясь нашим скромным свиданием у него дома.
Через какое-то время я встаю и подхожу к окну. Я слышу, как Кейн плавно поднимается следом и бесшумно подходит сзади.
— О чем думаешь? — его руки оплетаются вокруг моего живота, а губы опускаются на макушку.
Я откидываюсь затылком на его грудь и на миг прикрываю глаза.
— Обо всем. О школе, о маме… О нас, — я смотрю в белый узорчатый тюль, что мягко колышется лёгким ветерком из приоткрытой форточки, и отрываю голову, глядя в живописный пейзаж за окном. — Как думаешь, через два года у нас будет все так же хорошо, как сейчас?
— Я думаю, что через два года ты будешь занята более важными вещами, чем подобными размышлениями. Например, рождением нашего сына.
С моих губ резко слетает вздох. Я поворачиваю лицо, на краткий миг наши глаза встречаются, и мне кажется, что наши взгляды проникают друг в друга чуть глубже, чем следовало.
Что-то между нами происходит. Воздух накаляется, мне становится труднее дышать, и я сглатываю, чувствуя уплотнение в животе и странный стук крови по жилам. Кадык Кейна взволнованно дёргается и я понимаю: он чувствует то же самое.
— Ким, — из его груди вырывается порывистое дыхание. Мгновение — и мы сливаемся в таком пламенном поцелуе, что у меня в прямом смысле сводит лёгкие.
Я выгибаюсь, оплетая ладошками его волосы, жадно сжимая их и отвечая на поцелуй. Руки Кейна сжимают мою талию, он резко разворачивает нас к стенке и припечатывает меня к ней. Горячее дыхание щекотит мне шею, его губы становятся всё жарче и ниже. Руки Кейна повсюду: на моей талии, бедрах, на пояснице. Он скользит ладонями по моему телу, жадно впитывая каждое прикосновение, наши вздохи тихие, прерывистые и рваные. Кейн прижимается ко мне теснее и запускает пальцы под блузку, покрывая меня неистовыми поцелуями. Он наклоняет голову и тянется ко мне, целуя мою шею, ключицу, медленно спускаясь к груди. Я закрываю глаза и обхватываю ладонями его голову, мучительно пытаясь не потерять рассудок от этой невозможной, нежной пытки. Моё тело отдаётся приятным покалыванием, нарастающим жаром в тех местах, где он касается меня губами, и я отчаянно молюсь, чтобы не позволить себе разрешить ему зайти дальше, ведь это неправильно, так, так неправильно… Я пылаю под его поцелуями и ничего не могу с собой поделать. С моих губ слетает тихий несдержанный стон… И вдруг — как снег на голову — громкий топот маленьких ножек. Дыхание Кейна застывает на моей шее.
— Смотрите, какой красивый слонёнок у меня получился! — бодрый возглас малышки прямо за нашей спиной.
Я будто оказалась в комичном сериале. Мы с Кейном стоим, жадно вцепившись друг в друга, — нас словно одним нажатием кнопки поставили на паузу, — а позади нас широко улыбается ничего не подозревающая малышка, вытянув руку с изрисованным листком.
Кейн резко выдыхает и отпускает меня. Мои руки нехотя покидают его волосы. Он вбирает вдох-выдох и делает разворот. Он преображается в мгновение: стирает жаркие порывы страсти и разглаживает тяжёлое дыхание, на его лице появляется мягкая, добрая улыбка. И только я знаю, каких трудов ему стоило взять себя в руки.
— Да, Оливия, очень красивый рисунок, — тепло подтверждает он.
Малышка опускает лист и прищуривается, переводя между нами взгляд.
— А что это вы тут делаете? — с любопытством спрашивает она.
— Мы… Просто обнимаемся, — Кейн запинается.
Я стараюсь подавить рвущийся из груди смешок.
— Это как мы с тобой, да?
Кейн чуть ли не давится дыханием.
— Да, малышка, как мы с тобой.
— А, ну тогда понятно!
— Ты иди нарисуй нам ещё жирафика, потом покажешь, что у тебя получилось, — предлагает Кейн.
— Хорошо! — радостно соглашается малышка. Прижав к груди лист, она счастливо разворачивается и бежит обратно в комнату. Из-за закрытой двери до меня доносится слабый хрип и приглушённое покашливание.
Да, она ещё немного покашливает, но глупо отрицать очевидное — малышка идёт на поправку.
Когда дверь за ней плотно закрывается, мы зависаем в неловкой паузе.
Меня начинает разбирать смех. Сначала я стараюсь подавить вновь рвущийся из груди смешок, но затем против воли начинаю смеяться в голос. Ничего не могу с собой поделать. Кейн находится в глубоком смятении, и я впервые вижу на его щеках милый румянец.
— Она не должна была это видеть, — Кейн делает глубокий вдох.
— Брось, она все равно ничего не поняла, — я с улыбкой подхожу, затягивая руки у него на талии и смыкая их за крепкой спиной.
— Нам следует быть осторожнее.
— А по-моему, тебе не следует так переживать, — я чмокаю его в губы и отстраняюсь, дотягиваясь до своего портфеля. — Мне пора уже, мы со Стэном договорились, что я вернусь к шести.
— Да, пожалуй, сегодня я тебя не задержу.
Я снова начинаю смеяться.
Кейн улыбается, глядя на меня, и я вижу, что он о чём-то думает.
— Что? — сквозь смех спрашиваю я.
— Мне нравится, когда ты такая счастливая, — говорит он.
Мой смех постепенно затихает и превращается в улыбку. Я смотрю в его синие глаза и понимаю, что не хочу, чтобы этот день вообще когда-либо заканчивался.
— …И таким образом, определяя взаимодействие тех или иных положений права, мы акцентируем внимание на их самостоятельном характере, соотношении, а также непрерывном взаимодействии между собой.
Я переворачиваю страницу, взглянув на Стэна.
— Выделение составляющих объекта теории государства предоставляет нам перечень определенных возможностей, — тихо произношу, глядя уже не в книгу. Я склоняю голову набок.
Стэн смотрит куда-то через меня, и я невольно отмечаю, что они с Кейном почти одного роста. У него усталый взгляд, и под
