зреет червоточина по имени «Лиза».
— Знаете, если она так решила, пусть остается. Надеюсь, она быстро поймет, что я не желала зла её родителям.
— Мне душно, — говорит мать Вики и идет на воздух.
Следуем за ней.
Конечно, я знала, что это будет самый сложный день в моей жизни, но не до конца осознавала насколько.
Спустя три часа мы похоронили Вику и Глеба, и отправились на поминки в ресторан. После родители первой жены мужа поехали к моей матери — прощаться с внучкой, а я отправилась в пустой дом, куда уже никогда не ступит нога моего супруга.
Что я чувствую?
Ничего. Я пустая. Частица меня умерла. Только эта частица не была чистой и светлой. За последние месяцы она была отравлена Глебом и Викой.
Конечно, я никогда не желала им смерти, и если бы можно было вернуть всё на своё место, то я проявила бы больше смелости и сбежала в первый и последний наш скандал, когда я призналась Глебу, что знаю о нём всё!
«— Я еду в Сочи, стройке проблемы!
— Я уже знаю, — отвечаю с нажимом.
— О чем?
— О том, что у тебя в Сочи живет жена и дочь! — выговариваю очень тихо.
— Вот как? Давно?
— Несколько месяцев…
— Теперь понятно, почему ты так странно себя вела! Но я не хочу, чтобы Инесса или ты совали носы в мою личную жизнь!
— В личную? — спрашиваю с обидой. — Я думала, у нас с тобой личная жизнь.
— Это другое! — отрезает Глеб.
— Ты сейчас бросишь больного сына и укатишь на море к дочери? — кричу с обидой.
— У сына есть няньки, гувернантки и мать, которая сидит дома. А мне надо на работу — деньги зарабатывать! — рявкает, не глядя мне в глаза.
— Если мы тебе не так дороги, как твоя первая семья, может разведемся?!
— Хочешь развестись, пожалуйста, — чеканит ненавистный муж, нависая надо мной. — Ты изменил. Предал. А теперь меня выставляешь виноватой? — шепчу, прижимая ладони к груди. — Глеб, ненавижу тебя! Муж цинично ухмыляется.
— Хоть сейчас могу забрать Сашу и улететь с ним в Сочи, а ты оставайся. Вся такая правильная, чистая. Готова жить без сына? — Ты не можешь отнять у меня моего Сашу. — Могу! Ты теперь нищая! Одинокая. Зато свободная. Иди! Куда пойдешь? — улыбается нагло.
— Зачем ты забрал у меня всё моё имущество? Инесса сказала, что ты всё переписал. Не для этого я выписывала на тебя генеральную доверенность.
— Именно из-за тебя и твоего характера я оставил тебя голой!
— Чтобы я никуда не делась? И до конца дней нуждалась в тебе? Ела как собака с ладони? Жила в будке, которую ты мне построишь?! — всхлипываю я.
— Да. Чтобы усмирить твою гордыню. Чтобы ты до конца дней зависела от меня. А нашему мальчику будет хорошо в моей новой семье. — В глазах Глеба вспыхивает пламя мести. — За что?.. — Догадайся сама. Кстати, чтобы к утру тебя не было в моем доме! Если настаиваешь на разводе. Только без сына, пожалуйста. Не глупи, малыш, — муж трепет меня по волосам как нерадивого ребенка.
Отворачивается, идет в ванную…
Спустя десять минут автомобиль супруга выезжает за ворота».
Тогда я не знала, что та поездка в Сочи станет началом конца для нашей семьи.
Если бы я могла повернуть время вспять, я бы не устраивала разборки, а забрала сына и сбежала, украв деньги из семейного сейфа.
Нервно кусаю губы, на глаза снова наворачиваются слезы. Слезы льются по щекам. Собираю соленую влагу с верхней губы, глотаю. Все эти переживания сводят с ума, но главное, сейчас дети. Которых у меня внезапно стало двое.
Лиза настроила против уже всех. Даже сын пожелал, чтобы сестра осталась с нами в одном доме.
Спустя три дня после похорон
Алевтина
Мать привозит детей с утра пораньше. Похоже, уже наигралась, устала. Материнство явно не её конек!
Дети уставшие, нервные, голодные.
Обедаем все вместе — я, дети, моя мать, родители Виктории. Обед вкусный из трех блюд, приготовленный поваром Денисом, с десертом от хозяйки дома.
Лиза и Саша молча поглащают суп, салат, котлету с пюрешкой.
— Светлана, вы так и будете теперь жить здесь? — спрашиваю жестко, обращаясь к матери.
— Бабушка будет жить здесь! — выпаливает сын и снова прячет глаза в еде.
— Хорошо, — чеканю я. — Но нам нужно разделить обязанности по дому.
— Разве ты не собираешься возвращаться на работу? — мать смотрит на меня изумленно.
— Я уже вникаю в дела Глеба. О чем ты? — вздергиваю бровь и складываю руки на груди.
— Ну, одно дело работать удаленно из дома и совсем другое — бывать в людях. Тебе необходимо выйти на работу в офис, чтобы сотрудники перестали судачить о невнятном будущем компании.
— Я могу проводить совещания по скайпу, — стою на своём. Понимаю, что сейчас между нами с мамой идет война за территорию. Она хочет вытолкнуть меня из дома, чтобы занять его. Обосноваться в нем. И доказать всем, что она хозяйка. А я как была дочкой своего отца, так и осталась. Только на этот раз — вдовой Глеба и матерью хозяйского сынка.
— Я так понимаю, ты не хочешь работать? — подковыривает меня мама и смотрит исподлобья.
— Ну хватит! — бросаю грязную ложку на скатерть. — У меня сын первоклассник, я не могу позволить себе полный рабочий день!
Неожиданно сын поднимает на меня грустные глаза и сообщает мне, что я освобождена от материнских обязанностей.
— Нас будет возить в школу Назар, а забирать бабуля.
В горле сохнет от этого словечка «нас».
— Милый, никаких «нас» не будет. Лиза приняла решение вернуться в Сочи! — выдаю жестко и откидываюсь на спинке стула, наблюдаю за реакцией девочки.
— Я так не говорила, я остаюсь!
— Не получится, — отвечаю жестко, как меня учил Назар и гляжу на его статую, застывшую у дверей.
Налитые мышцы, жилистые руки, обтянутые тонкой шелковой рубашкой, черного цвета.
Удивленно отмечаю про себя, что мужчина сегодня гладко выбрит и брюки на нем тоже черные и гладко выглаженные. А ботинки темные блестят так сильно, что отсвечивают на всю столовую.
Задаюсь вопросом, что могло измениться в его жизни, чтобы он начал ухаживать за своим гардеробом? Куда делись футболки, куртки, дешевые костюмы?
Мужчина замечает, что я немного сдулась в своей решимости, качает головой, цокает языком. И я дёргаюсь.
Скашиваю взгляд на сына, глядящего на меня как голодный тигр на кусок мяса, читаю мантру уверенности и произношу так громко, чтобы слышали все.
— Все сегодня же выметаются
