уже ближе к финалу товарищеских игр. Игра с «саблезубыми кошками» будет непростой, но, думаю, мы размажем их. Тренировки заключались не только в бесконечном катании по льду и катанию шайбы. Два дня мы проводили перед телевизором и доской. Тренер сначала заставлял нас чуть ли не наизусть учить игры и тактики наших конкурентов. Иногда мне казалось, что я знаю, какого цвета трусы у всех нападающих Канады. На мне сейчас темно-синие. И к своему ужасу, я понимаю, что не только мне доступна эта информация. Два дня мы гоняли по льду, отрабатывая тактику, сыгрываясь. Моя самая нелюбимая часть. И еще два дня мы зависали в тренажерном зале. В выходной я обычно уговаривал душу вернуться в тело, и цикл тренировок повторялся. Тренер очень ловко тасовал наши дни, поэтому хоть наши силы и заканчивались к концу недели, в итоге быстро восстанавливались. Но такое было лишь однажды и продлилось всего один месяц. Один. Подготовка к национальным играм и выход на олимпийскую дорожку могли занять и год, и два. Однако вряд ли можно по-другому стать чемпионом мира.
– О, ты играешь на клавишных?
Пока я утонул в своих размышлениях, Джи разговорилась с Ми Сон. Я предполагал, что они станут или лучшими подружками, или заклятыми врагами. Надеюсь, все же первое.
– Я в школе тоже играла на синтезаторе. Непрофессионально, но мне очень нравилось.
– А почему бросила? – наивно спросила ее Ми Сон. Я скосил на Джи взгляд. Я знал график ее работы, там спать некогда, какие увлечения?
– К сожалению, не осталось времени, – она мягко улыбнулась и ответила, как я и предполагал. – Музыка прекрасна. Особенно если сам играешь на музыкальном инструменте.
– Теперь ты обязана показать, как играешь, – сказал я и усмехнулся, взяв Джи за руку.
Мы прекрасно провели время у моих родителей. Для меня этот опыт первый, и я не знал, как должен себя вести. Я чувствовал себя отлично, но понимал, что Джи могла застесняться. Она чересчур сильно хотела понравиться моим родителям и сестрам. Но чем дольше мы вели непринужденную беседу о каких-то глупостях на работе, забавных случаях в магазинах и на улице, тем раскрепощеннее она становилась. И уже к концу обеда я заметил на ее лице грусть. Сначала я думал, что мне показалось, но потом я отчетливо понял, что нет, и мне стало не по себе. Однако эти мысли затерялись за десертом. Неудивительно, мамин банановый пирог мог поднять настроение кому угодно. Я практически уверен, теперь родители любили Джи даже больше, чем меня. Не удивлен и в целом не против. Когда с десертом было покончено, ей пришла эсэмэска.
– О, папа написал, – она посмотрела на меня, давая понять, что нам пора ехать, но не знала, как сказать об этом.
– Ма, отец, мы, наверное, поедем. Уже почти четыре часа, а мне надо отдохнуть перед завтрашней тренировкой, – я притворно зевнул. В мою актерскую игру поверила разве что Хана. – Увидимся на следующей неделе, после игры. Сейчас график стал еще плотнее. Еще и Джи надо отвезти домой.
– Хорошо, хорошо, мы с мамой понимаем важность твоих тренировок, – отец с наигранной строгостью посмотрел на маму. – Приезжай, как будет возможность, – а потом перевел взгляд на Джи, – королева Джи.
– Вы меня совсем засмущали, – она улыбнулась и посмотрела на меня. Я встал из-за стола. – Мне было невероятно приятно познакомиться с вами, миссис и мистер Шин, а также с вами, девчонки. Ми Сон, удачи в школе, главное – усидчивость. Хана, если спалишь школу, приходи ко мне прятаться от полиции, – она улыбнулась и взяла меня под руку. – Спасибо за гостеприимство.
– Если мой сын будет невежлив с тобой, позвони мне, и мы обязательно придумаем, как его наказать, хорошо? – моя мама погрозила мне пальцем. Спасибо за поддержку, ничего не скажешь! – Дай Джин мой номер телефона.
– Хорошо, – процедил я сквозь зубы.
Мы пошли в коридор в полном одиночестве. Видимо, родители поняли, что нас лучше оставить одних. Их тактичности можно было позавидовать, или они решили дать нам пару минут наедине. Пока Джи надевала кроссовки, я заказал такси. Еще нужно постараться найти машину, чтобы уехать из этой глуши. Стоило сделать заказ еще в середине обеда, ей-богу. Но сегодня нам везло. Приложение сообщило, что машина подъедет в течение семи минут. Когда я поднял глаза на Джи, она уже стояла и разглядывала меня. Я широко улыбнулся, стараясь придумать шутку про семейный ужин, но ее слегка потерянный взгляд насторожил. Поэтому вместо несмешной шутки я решил поправить ее жакет и немного заколку. У нее такие красивые волосы, шоколадные. Нужно будет заехать в магазин и накупить всех этих женских штук по уходу за волосами. Хочу, чтобы Джи оставалась у меня почаще…
– Ты чего такая загруженная? – я прижал ее к себе, она не сопротивлялась, продолжая о чем-то думать. – Я понимаю, моя семья бывает иногда надоедливой и чересчур энергичной. Благо я и Ми Сон поспокойнее.
– Да нет… – она отстранилась, но взяла меня за руку.
Телефон завибрировал, значит, машина подъехала. Джи открыла дверь, пока я наспех обулся. Она потянула меня на выход.
– Наоборот, твоя семья замечательная, – она закусила губу и улыбнулась, но на дне ее темных глаз я видел блеск тоски. Я тонул в чувствах к ней то ли из-за ее красоты, то ли из-за в мгновение охватившего меня отчаяния. Я плотно сжал губы и пообещал себе заставлять ее улыбаться как можно чаще.
– Да, этого не отнять.
Дверь захлопнулась.
– И что я тут забыла?
Этот вопрос занимал меня уже четвертый день. Он так или иначе посещал меня после обеда у семьи Тео. Я коснулась своего разгоряченного от духоты лица и прикрыла глаза. Образ жизни перспективного хоккеиста, а точнее его спутницы, мне не знаком, и примерять его неловко. За последние несколько лет я забыла вообще, что такое мужское внимание, и вдруг получила его с избытком. Я наконец-то перестала воспринимать Тео как стереотипного хоккеиста-мужлана. Этому поспособствовало знакомство с его семьей. А я что там чужая, что здесь. Брит советовала наслаждаться, пока есть возможность, ибо неизвестно, когда это все закончится. Видимо, у меня здесь у одной прагматичный характер. Или это навязанная подозрительность и паранойя. Я выдохнула и открыла глаза. Кто эта девушка? Я ее совсем не узнаю. Но мне определенно нравится, как она выглядит.
Тео все-таки затащил меня в ресторан. И не в «Макдоналдс». А в самый
