– Извини, что заявился без приглашения, но я звонил, а ты не брала трубку, – оправдывался он.
– Я спала. Наверно, не слышала.
– А я не мог больше выносить неопределённости. Это убивает меня.
Я усмехнулась по–доброму над его словами и кивнула.
– Ты заслуживаешь правды, как никто.
– Какой правды?
Обхватив себя руками, я вздохнула, смотря куда–то в сторону. Не могла я представить себя вот такой, со стороны, отрешённо сообщающей ему о своей беременности. Какова будет его реакция? Ему покажется, что я предала его? Обманула? Вселила ложные надежды?
А я не могла понять, давала ли я ему их или нет. Всё потому, что мои собственные чувства по отношению к этому парню были слишком непонятными. Может быть, встреться мы при других обстоятельствах, всё бы и получилось, но сейчас я боялась, что скорее искала в его лице и в его компании отдушину, способ забыться, повод побыть нормальной девушкой, не обременённой проблемами, хотя бы ненадолго.
А ещё я слишком сильно боялась одиночества. Несмотря на то, что рядом был отец, а на расстоянии нескольких часов перелёта – Кристалл, я всё равно ощущала одиночество. Особое женское одиночество, заполнить которое под силу лишь мужчине.
Но Глен не был тем мужчиной. Мне был нужен совершенно другой человек. Тот, что находился на расстоянии одного неудачного телефонного звонка, тысяч километров суши и мирового океана и целой пропасти проблем, что повлёк за собою наш необдуманный поступок.
Очередной вздох Глена послужил для меня неким сигналом.
– Глен, ты замечательный, ты очень мне дорог, ты очень мне нравишься, – начала я издалека, – ты... мне так хорошо с тобой, я...
– Райли, – простонал он, – это звучит... звучит так, словно ты собираешься отказать мне.
Приподняв брови, я тяжело выдохнула и покачала головой. Общие фразы.
– В чём?
– В том... – неуверенно начал он, – эмм... быть моей девушкой.
Сжав виски пальцами, я зажмурилась и всхлипнула.
– Ну, зачем тебе надо ещё больше всё усложнять? Я не могу быть твоей девушкой.
– Почему?
– Потому что... Потому что не могу быть ничьей девушкой, – закончила я, ругая себя за нерешительность. – Вообще.
Устало проведя рукой по лицу, он в упор посмотрел на меня.
– Хорошо. В чём причина?
– Во мне.
– Это звучит... словно стандартный отказ. «Я не слишком хороша для тебя» и тому подобное... – его ладонь легла на спинку дивана, я видела, как побелели пальцы, когда он сжал мягкий валик.
– Если бы всё было так просто, – покачала я головой и попыталась улыбнуться, но улыбка вышла какой–то жалкой.
– Объясни мне.
– Я пытаюсь, ты же видишь?
Несколько секунд я умоляюще смотрела на него, пока он не кивнул.
– Может, присядешь? – указала я на диван.
– Твои новости способны сбить меня с ног? – попытался пошутить он.
– Кто знает.
Не обнаружив в моём голосе ни тени юмора, Глен нахмурился и подошёл ближе.
– Райли, что происходит? – совершенно серьёзным, взрослым тоном спросил он.
Ни просьб, ни попыток рассмешить, ни извинений.
Закусив губу, я опустила взгляд в пол.
– Если я оскорбил твои чувства...
Я неистово замотала головой.
– Хорошо... Если тебе было неприятно...
Выставив руку перед собой, я попросила его не продолжать.
– Мне было приятно, – сказала я и искренне добавила, – очень.
– Тогда что не так?
– Я... я знала, что ты поцелуешь меня, и не остановила, – стыд пришёл вместе со слезами, которые, сформировавшись в уголках моих глаз, не выдержали и вырвались на свободу. – Думаю, я даже спровоцировала тебя, а это неправильно... нечестно, – поправилась я.
– Это не нечестно, и стыдится тут нечего, – внушал он мне, словно глупой девочке. – Пожалуйста, не плачь, я чувствую себя каким–то монстром.
Глен подошёл и взял меня за руки.
– Эй, они, как лёд, – его удивлённый взгляд скользнул к моим ладоням, которые он тут же принялся согревать в своих руках, щедро делясь теплом. – Райли, я не понимаю, почему это так мучает тебя. Ты нравишься мне, я, может быть, нравлюсь тебе... ведь я нравлюсь тебе?
– Да, очень, – выдохнула я в ответ на его немного детский вопрос.
– Так почему же мы не можем попробовать?
Внезапно я разозлилась на Глена. Не знаю, откуда взялось это чувство, совершенно неоправданное и неуместное, но волна ярости захлестнула меня. В его мире всё было так просто. Но он не понимал, что моя симпатия к нему и реакция на поцелуй – лишь верхушка айсберга. И ничего, и никогда уже не будет простым для меня.
– Я не могу пробовать, – отнимая руки от его ладоней, убеждённо сказала я.
– Да ты даже не пытаешься! – воскликнул он.
– Пытаться я тоже не могу! – мой голос, как и его, повысился.
– Но почему?
– Потому что...
Моя ярость так же быстро ушла, как и появилась. Я снова превратилась в невнятно что–то лопочущую девочку, тогда как Глен разошёлся не на шутку.
– Почему?
– Потому что...
– Почему, чёрт возьми? – не выдержав, закричал он, – ты не можешь просто сказать мне, в чём дело?
– Потому что я... беременна.
– Что? – потрясённо выдохнул он.
– У меня будет ребёнок.
Вот так просто. Взяла и сказала. Застывший, поражённый Глен стоял напротив меня и, не веря, мотал головой из стороны в сторону.
– Нет, нет, нет, не может быть, – его глаза искали ответ в моих.
И я знала, что сейчас, после того, как потрясение пройдёт, он начнёт обвинять меня, поэтому мне надо уколоть его первой.
– Ну, что, – насмешливо протянула я, – ты всё ещё хочешь попробовать? Попытаться?
Его губы скривились, словно он силился что–то сказать, но лишь стоял и молчал, отрицательно качая головой.
– Тогда ты знаешь, где выход.
Он не сдвинулся с места, лишь внезапно спросил:
– Как давно? – его взгляд переместился к моему животу, а затем обратно к лицу.
– Ещё до переезда, – всхлипнула я. – Это, – я провела ладонью от груди до талии, – и есть причина, почему я здесь.
Глен громко сглотнул и кивнул.
– А кто отец? Чей это... ребёнок?
– Это так важно? – воскликнула я, разозлённая его вопросом и тем, что даже в такой момент он заставил меня вспомнить об Эйване.
– Думаю, нет.
– Хорошо, что нет! А теперь уходи отсюда! Немедленно! – закричала я, слёзы брызнули из глаз, ладони непроизвольно сжались в кулаки.
– Райли...
– Что? Ты хочешь остаться? Хочешь меня даже такой?
– Не знаю, – его голос был совсем тихим. Я понимала, что буквально раздавила его своим признанием, но мне было в сотни раз тяжелее, чем ему. – Мне надо всё обдумать.
– Уходи!
– Райли, я... – он потянулся ко мне.
Я отскочила от его протянутой руки, как от огня.
– Убирайся, не трогай меня! Уходи! Сейчас же!
И он ушёл, оставив меня плачущую посреди гостиной. Ушёл спокойно, тихо закрыв за собой входную дверь.
А потом случилось так, что телефон, лежащий на полу, внезапно завибрировал, и на мигающем дисплее показались цифры... Цифры номера, который я уже давно знала наизусть.
20
Словно заворожённая, я смотрела на мобильник, выписывающий на полу круги, и могла ступнями ощущать исходящие от него вибрации. Медленно наклонившись, я подняла сотовый, тыльной стороной руки смахнула слёзы со щёк. Номер на дисплее продолжал пульсировать, будто побуждал ответить.
Ничего не соображая, я нажала на ответ и поднесла трубку к уху.
Открыв рот, уже приготовилась сказать традиционное "алло", но внезапно крепко сжала губы, понимая, что абсолютно не представляю, с чего начать.
– Алло, вы звонили мне. Простите, не было возможности ответить, – раздался мягкий, хорошо знакомый голос.
Как я могла забыть эти бархатные интонации?
Всё внутри пришло в трепет, стоило им "коснуться" меня. Тут же голову заполнили воспоминания, как тот же самый голос шептал мне нежности в ту ночь, на крыше, и чуть позже в комнате, пока его владелец мягко подталкивал меня к кушетке и стягивал одежду.
