— Бу кэ ци… ни дэ чха-вань, — невнятно проговорил рыбак, щедро наливая отвар в немного помятую, но чистую кружку и протягивая мне.
Я растерянно взглянула на Павла, не зная, как поблагодарить. Тот понял без слов и отчетливо произнес:
— Фей чань гань сэ…
Надо запомнить. Эту фразу, пока не вернусь домой, мне придется повторять часто.
Я повторила, надеясь, что босс ничего не перепутал в словах. Старик едва заметно усмехнулся, выразительно глянул на молодого, усмирившего пса и, буркнув ему пару слов, кивнул в сторону моря. Парень тут же поднялся и выскользнул из-под навеса.
— Он отправился на баркас, послушать погодную сводку, — успокоил меня Павел. — Они хотят быстрее покинуть остров и вернуться в Гонконг, пока ветер не принес новый циклон.
Я проводила взглядом парня, быстро скрывшегося за каменным выступом, раздумывая над изменившейся ситуацией. При мысли, что скоро окажусь в отеле, а потом дома, едва сдерживала радость, рвущуюся наружу. Хотелось догнать китайца, вытолкнуть его баркас на воду и быстрее убраться с острова. В нетерпении кусала губы, поглядывая на старого рыбака, не понимая, почему он медлит. Лучше поторопиться, чтобы новый шторм не застал в море. Если его не выдержала шикарная яхта, арендованная Рудиным, то утлому баркасу точно не справиться. Вспомнился день накануне, который провела, как на иголках, переживая, что рыбаки передумают и уплывут раньше. Или босс ошибся с прогнозом на новый шторм, и баркас отчалит, не дождавшись утра и нас. Лишь устроившийся у огня пес, успокаивал. Была уверенна, что рыбаки не бросят четвероногого друга на острове одного.
Ночью ливень так же внезапно стих, как начался, словно кто-то выключил небесный душ. Накануне вечером, пересчитав банкноты, Рудин сложил «собачий клад» обратно в каску и закопал под стеной. Я следила за его руками, пропитываясь отравой алчности и зависти к невиданному ранее количеству денег, вынужденному и дальше гнить под землей на острове. Босс брать деньги отказался, мотивируя тем, что мешок инкассаторский, значит, номера серий в розыске, и нас еще повяжут, если попробуем ими расплатиться. Риск был, и я согласилась с ним.
Едва рассвело, мы отправились в обратный путь. Пес бежал впереди, часто останавливаясь, лаял на кусты, оглядываясь, поджидал нас. Завидуя собаке, легко перескакивающей лужи, неуклюже скользила по раскисшей, превратившейся в болото грязи, игнорируя едкие шпильки в сторону моей грациозности. К полудню добрались до стоянки рыбаков, расположившихся в удобной бухте.
Автомат Рудин не прятал, не доверяя вновь прибывшим. Я тоже заметила странности в поведении обоих мужчин. Рыбаки приняли нас слишком уж равнодушно, едва скользя взглядами по изодранной одежде, оружию и почти не слушая объяснений босса. Ни один, ни другой так и не представились, не назвали место, откуда сами. Мне показалось, что они обрадовались возвращению пса больше, чем нашему появлению.
Молодой китаец проявил больше интереса, чуть дольше задержался взглядом на моих ногах и автомате, но после брошенного старшим короткого слова, покорно отвел глаза. Все это настораживало, но так хотелось верить, что все трудности позади. Что эти люди — посланное нам спасение. Я глушила в себе сомнения, отмахиваясь от тревожных звонков интуиции. Интуиция тоже сбоит, и я верила, что это как раз тот самый случай.
Разглядывая обветренное, испещренное морщинами лицо, потрепанную одежду, ладно сидящую на суховатом теле, благодарно приняла немного помятую кружку с темным, кирпичного оттенка, напитком. Рудин тоже получил похожую, и уже опустошил наполовину. Душистый, терпкий напиток прокатился по пищеводу, истосковавшемуся по горячей еде. Я зажмурила глаза, вновь удивляясь странному отсутствию элементарного любопытства у обоих рыбаков. Это не вязалось с моим пониманием.
Они же не медитирующие монахи! Казалось, двое потрепанных иностранцев на необитаемом острове — это обычное событие, случающееся в жизни этих мужчин регулярно. Подкупало и сбивало с толку дружелюбное поведение пса, весело приветствующего своих хозяев. Привыкла доверять собакам и их отношению к внешне закрытым для контакта людям, о которых трудно сложить собственное мнение. Старик казался именно таким.
Молодой китаец вернулся минут через пятнадцать чрезвычайно довольный. Пес первым обозначил присутствие своего хозяина лаем и фонтаном песка из-под собачьих лап. Китаец кивнул старику, отпихнул радующуюся жизни псину и завозился с чайником, подливая еще воды. Я перевела взгляд с одного рыбака на другого, отставив пустую кружку.
— Ол райт? Ви гоу ин Гонконг? — спросил Рудин на плохом английском у молодого. — Нау?
— Ши, — коротко кивнул китаец на вопрос босса, глянув странно заблестевшими глазами.
Осторожно опустившись рядом с нами, молодой парень плеснул еще отвара в опустевшие жестяные емкости. Белозубо улыбнулся и развязно отсалютовал мне, давая понять, что пьет за мое здоровье.
Смена его настроения мне совсем не понравилась. Очень было похоже на то, что парнишка принял дозу чего-то. Но его напарник никак не реагировал. Я скосила глаза на босса, обычно глазастого и замечающего все. Сидящий рядом Рудин спокойно поднял кружку и отхлебнул приличный глоток, улыбнувшись мужчинам во все тридцать два. Я погрела ладони о горячие бока и сделала несколько мелких глоточков. Мне показалось, что вкус напитка немного изменился. За спиной рыкал пес, сражаясь с очередной найденной безделицей.
Неожиданно картинка поплыла, гулко застучало сердце где-то в висках. Звуки прибоя и собачьей возни отдалились. В глазах потемнело. Руки и ноги перестали слушаться, наливаясь свинцом. Почувствовала, как медленно заваливаюсь на бок, на лежащее без движения тело босса. В последней попытке защититься выкинула вперед руку, стараясь дотянуться до оружия. Но пальцы мазнули по мужскому плечу и бессильно упали. В лицо ткнулся мокрый, испачканный песком собачий нос. Щеки коснулось что-то горячее и влажное. Пес заскулил. Слух еще уловил, как молодой рыбак быстро лопотал на своем.
Нас отравили? Но зачем?
Глава 33
Муха настойчиво билась в окно, и ее жужжание ввинчивалось в мозг, грубо вырывая из бессознательного. Размытое светлое пятно маячило перед глазами. Я зажмурилась и снова медленно открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Светлое пятно приняло вид бежевой ткани. До слуха донесся слабый стон. Я скосила глаза, но заметила забрызганное каплями пыльное стекло с размытыми шевелящимися пятнами света за ним. В тяжелой голове мысли путались, обрывались, не давая осмыслить ситуацию. Шея затекла, и голова с болью повернулась в сторону звука. Полулежа в кресле, Рудин разглядывал меня мутным взглядом воспаленных глаз. Распухшие губы пытались что-то сказать, но из горла вырывался тихий хрип. Он надсадно закашлялся. Вгляделась, фокусируясь на лице. Под глазами, на скулах цвели синяки, бровь рассечена и заштопана, на лбу гематома. Борода исчезла. На щеках суточная щетина. Волосы в беспорядке спутаны и на виске слиплись запекшейся кровью. Спустила взгляд ниже, на прикрытое темной рубашкой тело и скованные наручниками руки, лежащие на автомобильном руле. На шатене оказались незнакомые кожаные черные брюки и мужские черные кроссовки. Повязка с лодыжки исчезла. От ушиба остался небольшой след.
Нога зажила?! Его избили?! Когда?! За что?! Ничего не помню.
Я оглядела салон машины. Взгляд зацепился за голые ноги, золотистые шорты, сидящие в обтяжку, и такой же топик с откровенным декольте, из которого грозило вывалиться его содержимое. На ногах красовались плетеные ремешки босоножек на высоченной шпильке в тон одежде.
Нормальная у меня грудь. Врет Рудин! Но почему я так одета? Кофточка и шорты чересчур откровенные. Каблук слишком высокий. Я бы такие шмотки себе точно не выбрала… Разве что в ночной клуб…
Руки потянулись поправить, и я с удивлением заметила свежий маникюр и следы от заживших на кистях рук ранок. На запястье красовалась временная татушка из китайских иероглифов и арабской цифры. Царапины выглядели аккуратно обработанными и заживавшими не менее трех дней.
