лишил меня девственности, грубо и жёстко. Он неоднократно окунал меня в грязь лицом. Имел меня, как последнюю шлюху… А я его полюбила. Он полгода надо мной издевался, а я влюбилась в ту ночь в Париже, после маскарада… И после он стал другим… Стал ли?
Смахнула слезу. Сейчас, Ксавье в развлекательном доме. И задержится там, на пару дней. Честно признаю, что ревную. К Мари, Петре и другим девушкам. Они так и мечтают заполучить его в свою постель, что остаётся лишь сжимать кулаки и ждать. Он ведь в верности мне не клялся, но от этого легче ничуть не становилось.
Откинула мысли и посмотрела на свои ухоженные ноготки. Недавно была в салоне. Это заставило меня почувствовать себя человеком, женщиной. После переезда мне было разрешено покидать квартиру. Ненадолго. И только при условии, что Ксавье знал, куда я собралась.
За всё это время я ни разу не проведала Армана. Может, я эгоистка? Я пять месяцев живу рядом, но ноги до сих пор не привели меня к квартире матери. Я звонила каждые три дня, слушала отчёт сиделки, молилась… Но сердце начинало бешено стучать при мысли о встрече с Жаннет. Трудно принимать положение дел, не идеализировать людей, а смотреть фактам в лицо. Несмотря на то, что у меня были родители, им на меня было наплевать.
Хоть, я помню моменты из детства. Счастливого и беззаботного. Мне было семь лет, когда отец научил меня кататься на велосипеде. В тот день стояла прекрасная солнечная погода, пели птицы и собственно это был мой день рождение. Мне подарили красивый, ярко-алый велосипед. Небольшой, простой и со звоночком на руле и корзинкой для вещей. Я была так счастлива, что не помнила, как мама была недовольна покупкой. Она всё бормотала, что слишком дорого. Папа же не обращал внимания и просто учил меня ездить. Тем более, что скоро в школу и иметь своё средство передвижения очень выгодно.
Память сложная, настолько, что каждый раз в голове возникают то яркие, то смутные картинки прошлого. Хорошие и плохие воспоминания. Они сделали меня такой… Тряпкой, мямлей. Я не могла постоять за себя, а лишь делала то, что нужно другим. Всю жизнь. Пытаясь всем угодить, забрела в капкан, откуда очень тяжело выбраться.
Нечасто возникают подобные думы на тему жизни. Обычно, стараюсь переключиться. Но последние дни в воздухе витает напряжение. Предчувствие неизбежного.
Облизнула губы и направилась на кухню. Я подумывала о прогулке. Может, в парке, а может просто сходить в кино. Купить поп-корн и забыться при просмотре фильма. Достала из холодильника суп, налила пару половников себе в тарелку и поставила в микроволновку.
Взяла мобильный телефон и настрочила Ксавье короткую смс:
«Кушаю и иду гулять. Может, пойду в кино».
Так хотелось приписать «Целую, любимый» или «Скучаю», но он этого не поймёт. Хотелось бы мне забраться в его голову…
Поев, я размеренным шагом пошла в комнату. Открыла шкаф и стала думать, чтобы надеть.
Телефон кинула на кровать, который почти немедленно оповестил о сообщении. В предвкушении схватила мобильник и стала читать:
«Планы изменились. Я возвращаюсь. Будь дома вечером, а сейчас иди куда собралась».
Скривила губы. Холодно, отстранёно, безэмоционально. Как всегда… Много хочу. Но если не хотеть, то нет желания двигаться дальше. Делакруа был нежным, заботливым, но держал дистанцию. Не впускал меня в свою душу, не раскрывал сердце. Он просто был. Как ни прискорбно признавать, но контракт уже через несколько дней потеряет силу. И Ксавье, вероятней всего просто вышвырнет меня отсюда. И буду снова жить с матерью и братом, работать, гробить своё будущее.
По щеке скатилась прозрачная слеза. Попав мне на язык, почувствовала её вкус. Солёная.
Решила сходить в кино. На что-нибудь милое и романтическое. За полчаса утеплилась, схватила сумку, положила в нее необходимые вещи и умчалась.
Погода встретила меня холодными объятиями. Я плотнее закуталась в пальто, сдвинула шапку-берет на лоб, шмыгнула носом и направилась к автобусной остановке. Я любила трамваи. Больше, чем такси. Во-первых, моя извечная экономия денежных средств, во-вторых близость к людям. Мне плохо без общения, хотя никогда не страдала от зависимости от него. Но все же, в школе и университете оно у меня было.
Я смотрела на прохожих, разглядывая их лица. Некоторые шли с довольной улыбкой, не скрывая счастья, другие хмурились, а третьи смотрели под ноги и что-то бормотали под нос. Интересно наблюдать, интересно анализировать. Поведение, жесты, мимику… Из меня психолог никакой. А вот филолог…. Было бы здорово доучиться и может, написать историю.
Фыркнула. Сюжет есть, далеко ходить не надо. Только выложить всю автобиографию на бумагу. Смешно и одновременно грустно. Заставляет задуматься. О ситуации в целом. Так же стоит подумать о дальнейшей жизни. Я не хотела возвращаться к матери, не хотела вновь попасть под гнёт обстоятельств. От этого меня пробирала дрожь. Может, стоит рассмотреть варианты съема квартиры. Деньги у меня есть. Найду квартиру и пойду работать и может, заочно закончу университет.
Я дошла до остановки и, посмотрев на расписание автобусов, стала ждать. Со мной рядом стояла пара: девушка и парень. Обоим было максимум двадцать-двадцать три года. Мои ровесники. Стоят, обнимаются. Парень нежно целует девушку и прижимает к себе. Она смеётся, обзывает его дураком, но нежно так… Он ругает, что без шапки, что простынет, глупая. Девушка улыбается. Его забота ей приятна. И, вероятно, не надела специально… Посмотреть реакцию захотела.
И правда, через минуту потянулась в сумку, достала шапку и хитро ухмыльнувшись, помахала перед лицом бойфренда.
Наверное, это прекрасное чувство – влюблённость. Когда так… Просто, честно, открыто. Когда не скрываешь, не боишься и не бьёшься, как птица в клетке. Настроение, стало хуже, чем было. Я завидовала. Хотела так же. Чтобы не закрываться. Любить и быть любимой. Целоваться посреди улицы, слушать ворчание из-за неуклюжести, дурачиться и просто быть собой. Не притворяться, что всё замечательно, а просто жить.
Автобус подошёл и я, сдержав новый поток слёз, просто залезла в него. Расплатилась и села на свободное место. Я постоянно плачу. От безысходности? От предстоящей потери и обретения? От той паутины, что окутала моё сердце? Но больше всего от того, что я не смогу полюбить кого-то кроме него, не смогу забыть. И это раздражало и угнетало одновременно. У меня никогда не будет чувства полёта от бурлящих, как в вулкане эмоций. Никогда не поцелую его среди толпы прохожих, заявляя, что он мой. Так много «никогда», что стоит просто его вычеркнуть.
