- Сорванца? - спрашиваю со смешком, потом смотрю на Давида, - Что уже успел натворить?
- Ничего, честно!
А счастья-то сколько…и внимания. Давид обожает внимание, так что ему, как королю, все очень нравится. Еще бы! Смотрят-то и говорят о нем.
- - У вас такой чудный мальчик… - тянет бабушка, прижав руки к груди, - Просто заглядение. Так на Олежу похож!
Хочется закатить глаза. Обидно, но не тому, как все вокруг сравнивают и видят схожесть моего сына не со мной, а с ним — это очевидно. А тому, как они Елагина вот так вот нежно называют. Значит, знают. Значит, что знают хорошо.
Черт. Опять меня ревность полосит…
- Как по мне, - вдруг говорит Олег, - Он больше на Алису похож.
Резко на него смотрю, он, как блаженный, улыбается. Опять! Да какого хрена вообще ты творишь?! Чокнутый!
- Вы такая чудесная пара, ребята, - еще внезапней комментарий старичка, от которого я вспыхиваю, как спичка, - Сразу видно — любите друг друга.
- Мы не пара.
Вышло резко, я из-за этого смущаюсь еще больше, но Олег только смеется. Да что Олег? И старички тоже. Еще и втыкают в мой гроб еще один гвоздь, тянут…
- Ну да, оно и видно…
Черт возьми!
- Я приготовила завтрак, - мямлю, мну руки и смотрю в сторону дома.
Как же хочется побыстрее сбежать…Слава богу Елагин это чувствует и кивает.
- Отлично. Мы пойдем, дядь Жор, теть Лен, если что, заходите. Всегда рады будем.
- Вы тоже. Рад был тебя увидеть, а то пустой дом напротив — слишком уж удручает.
- Понимаю. Скажу Антону, чтобы позвонил вам обязательно. Будет только рад, спорю на что угодно.
- Спасибо!
Так мы и уходим, я же не могу не спросить:
- Хорошо их знаешь?
- Познакомились, когда я приезжал. Классные старики. Если что, ты всегда можешь к ним зайти.
- Зачем?
- Не знаю. Вдруг устанешь меня кусать и захочешь пообщаться с тем, кого кусать нужды нет?
Саркастично наклоняю голову на бок — а в ответ опять светлая улыбка. Черт бы тебя побрал, Елагин, ну серьезно. Кто похитил тебя и заменил на другую модель, которую игнорировать сложнее предыдущей?!
- Ты и на стол накрыла? - усмехается, вырывая из моих мыслей, я жму плечами.
- Ну да. Тебя что-то не устраивает?
Олег вздыхает, смотрит на меня, и пока Давид занят соком, который жадно пьет, он говорит:
- Алис, серьезно. Прекращай, пожалуйста.
- А если нет, что будет?! Заберешь сына и выкинешь меня?!
Взгляд тут же тяжелеет и темнеет. Елагин сильнее сжимает тарелку, но потом опять берет себя в руки и мотает головой, глядя в пол. Улыбаться даже умудряется, но как-то…по-болевому.
- Глупая ты женщина, Алиса Степановна.
- Я теперь Геннадьевна.
- Для меня ты всегда будешь Алисой Степановной Чистовой.
И опять это ощущение. Олег словно не замолкает, а осекается, запрещает себе продолжать, хотя очень хочет что-то сказать…Что? Не знаю. Возможно, и никогда не узнаю, он ведь идет к столу и так заканчивает этот очередной выброс моего яда.
- Что дальше? - снова не могу не спросить.
Мы сидим в тишине. Ну как в тишине? Давид смотрит мультики, перемазался весь сгущенкой, а плевать — его здесь как-будто нет. Он в мультипликационной коме, не иначе как. Но Олег нет — отрывается от своего телефона и смотрит на меня, жмет плечами.
- По-хорошему? Надо поговорить с твоим отцом. Он единственный, кто сможет прояснить ситуацию.
- И в чем проблема?
- В том, что он…под наблюдением.
- В смысле?
Молчит. Я напрягаюсь сильнее и подаюсь вперед, шепчу.
- Олег, в смысле?!
- Я думаю, что он в заложниках, Алис.
Звучит так одновременно страшно и…смешно! Что за триллер?! За что русский сериал?! «Темное» предприятие, выманивание, иски в суд, погони, заложники! Господи! Что за…
- Эй… - он мягко сжимает мою руку и слегка улыбается, - Все нормально. Пока он вне опасности. Андрей ищет выходы на него, справимся, прорвемся.
- Если бы я поехала к нему сразу, как хотел Кистаев…он бы и меня взял в «заложники»?
Спрашиваю еле слышно и очевидное, на что Олег, помедлив, кивает. Тут то на меня и обрушивается вся действительность разом. Мой отец — не герой телесериала, а реальный, живой человек. Большой! Человек. Мэр, очевидно в курсе многого, очевидно даже замешан во многом…твою мать…
Прикладываю дрожащие руки к голове и очень хочется заплакать. Мне так страшно становится…не за себя, за Давида. Вдруг с ним что-то случится? Вдруг ему вообще небезопасно быть рядом со мной?!
А потом я чувствую на своих плечах горячие руки, через миг и всё его тепло. Олег обнимает меня ласково, потом утыкается в волосы и шепчет.
- Не плачь, тебе нечего бояться. Я рядом. Я все решу.
В этот момент я обо всем забываю. Прошлое будто неважно на эти пару секунд, когда я позволяю себя откинуться на его грудь, уткнуться в шею и побыть немного той самой девочкой-Алисой. Которая шепчет очередную глупость…
- Может быть, лучше мне остаться тут одной? Бери Давида и уезжай, он — важнее.
Олег поднимает мое лицо за подбородок, хмурится и серьезно так, четко отрицает.
- Ты не останешься без сына и не останешься одна. Я сделаю все возможное ради вашей безопасности, просто доверься мне, Алис. Много — знаю. Но просто…доверься. Тебя никто не тронет.
Я долго смотрю ему в глаза, в которых не вижу ни грамма лжи. Хоть убей меня — не вижу! Может быть, со мной не все в порядке?! Может быть это адреналин, который отрубил доступ к разуму?! Без понятия. Но…я не вижу ничего, кроме уверенности в своих словах и желания их исполнить. А еще…пусть я буду проклята трижды, но я так хочу его сейчас поцеловать…
Нет. Это совсем бред. Отстраняюсь, а потом перевожу взгляд на сына, чтобы неожиданно столкнуться с глазами-близнецами. Давид вышел из комы, теперь смотрит на нас и улыбается, подоткнув ручки под голову.
- И что это вы там делаете? - тянет нагло, - Целоваться удумали?
А на щечке у него кусочек блинчика прилип. Так забавно, что я не краснею, а начинаю смеяться, и Олег это поддерживает…
Как настоящая семья. Об этом я думаю, и как бы не хотела отбрыкаться — думаю…
Глава 12. Слишком рано
Олег
Щелк! Щелк! Щелк!
Я замахиваюсь снова и снова, легко поднимая топор над головой, а потом со свистом опуская его на бревна. Решил наколоть сразу целую гору — так проще будет. Не уверен, что дальше у меня появится достаточно времени, чтобы заниматься всем этим, а топить дом придется точно. Сейчас лето, но ночи еще холодные, а у меня ребенок теперь есть и Алиса, которая может заболеть в любой момент. Их надо оберегать. Да и это отличный способ сублимировать злость. Я бы предпочел другой, но понимаю — слишком рано.
Твою мать. На миг прикрываю глаза, чтобы избавиться от навязчивых идей пойти в дом, затащить Алису в свою комнату и не отпускать с постели, пока она не забудет обо всем, что я наворотил. Слишком рано.
Слишком рано — это сейчас что-то вроде моего личного девиза, хороший такой «стоп-сигнал». Нельзя торопиться. Я хочу сделать все правильно, хочу доказать ей, что уже не тот придурок, за которым она была замужем. И повзрослел, и поумнел, и перестал наконец бояться, как девчонка малолетняя.
Как же я хочу сказать ей все…Малыш, я так соскучился по тебе…
Так, стоп, тормози Елагин. Эти мысли точно не помогают, а только хуже делают. Они ведь тянут меня к Алисе ближе, а мне и так дико сложно ходить где-то неподалеку и не иметь возможности, как раньше, просто подойти и коснуться ее. Хотя бы мимолетно.
Да, правду говорят: цени то, что имеешь, потому что однажды потеряв, не факт, что легко будет вернуть. Особенно, если ты теряешь доверие. Я его просрал с блеском и фанфарами. Наверно, если посудить, никто в жизни не лажал настолько феерично — уверен почему-то. А я ведь просрал просто все, что мог. Алиса на меня реагирует остро, она мне не верит, держит дистанцию, которая, в свою очередь, точно клинок. Он медленно входит мне в грудину каждый раз, когда я ловлю взгляд ее чистых глаз и не вижу в нем того, что видел когда-то.
